[|elha|]

Обзорам

[L]Элхэлле фон Кюнлих[/L] <a href="http://rumbelle.diary.ru/p196836298.htm">делится</a> рисуночком с ревнивой Белль

@темы: фанарт

---

Твитик от Джейн :)

[Sagonna]

...в ожидании известно чего в 3х18.

@темы: прочее, твиттер

---

Тема "Одна из причин, по которым Румпельштильцхен прогонял Белль"

[Askramandora]

Румпель - человек-разрушение. Он переворачивает миры, пространство, время - чтобы сделать то, с чем он уже опоздал, и что как раз и приведет к свершению пророчества - сын его погибает, а значит, провидица все же оказалась права дважды. Думаю, это свое свойство Румп понял, еще когда капитан Крюк не произнес знаменитую фразу, обращенную к Белль: "Все его близкие либо убегают, либо погибают не своей смертью". Поэтому он не хотел подпускать к себе Белль близко и отправил ее домой. Поэтому легко поверил, что Кора его не любит - проблема снялась сама собой.
В другом мире стало полегче - все эти воспаленные страхи как бы принадлежали уже Румпельштильцхену, а Голд - это Голд. Тем не менее, и тут его нежность к Белль пронизана обреченностью, это легко увидеть. Ему легче самому заранее отпустить, чем думать о том, что дальше будет хуже - смерть или очередной "зеленый портал".
Такие мысли, но боюсь, если это так, если это накрепко врезалось в ум, какой тут может быть ХЭ в принципе? С другой стороны, мне кажется, у Штильцхена еще много не высвобожденной внутренней силы - той самой, которая сохраняла хотя бы какую-то, но все же человечность в его сердце, пока он был целиком в плену темной магии и собственного одиночества. Значит, надежда есть, что он и это одолеет, а не сломается окончательно.

@темы: обсуждение

---

"Любовь и немного клея" - мини с ФБ-2013

[+Lupa+]

Название: Любовь и немного клея
Автор: +Lupa+
Бета: Bianca Neve
Размер: мини, 2 408 слов
Персонажи: мистер Голд/Лейси (Белль)
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: «Он преодолевает искушение взмахнуть рукой и при помощи магии сделать чашку целой. На ней не будет ни трещин, ни сколов… Но почему-то Голду кажется, что с клеем надёжней, и он продолжает свою кажущуюся бесконечной работу»
Примечание/Предупреждения: попытка изнасилования

Голд сидит, низко склонившись над столом. На истёртую и изрезанную, залитую кислотой и какой-то краской поверхность перед ним ярко светит настольная лампа.
Голд работает.
Он близоруко щурится в свисающую со стального ободка лупу и, держа пинцетом крохотный кусочек фарфора, аккуратно наносит на его края водостойкий клей.
Работа медленная, кропотливая, но Голд никуда не спешит. У него вся ночь впереди.
Он вспоминает…

Эта девушка сразу понравилась ему своей бесшабашной храбростью. Вот так, словно в омут головой, согласиться пойти с ужасным тёмным магом, чудищем, которым пугают непослушных детей, — это в равной степени могло быть отвагой и глупостью. Но девушка не показалась ему глупой.
Поначалу Румпельштильцхен находил извращённое удовольствие, пугая её своими — чаще выдуманными — злодеяниями. Конечно, никаких младенцев он не ел. Но было так забавно наблюдать, как она вздрагивает, как её глаза расширяются, как у затравленной собаками лани.
Вскоре ему прискучила эта забава.
Да и Белль перестала пугаться, так же скоро раскусив его обман. Но чашку с отбитым краем — память о самом сильном её испуге — Румпельштильцхен всё же сохранил. И посмеивался, отпивая крепко заваренный чай и вспоминая виноватое лицо Белль.
Тогда он даже предположить не мог, чем для него станет эта чашка.
И кем станет для него Белль.

От долгого сидения у Голда затекает шея, он морщится и крутит головой. Донышко готово, но остались ещё стенки и ручка, и нужно собрать узор… На стене за его спиной громко тикают часы: два часа ночи, самый тихий час.
Час, когда оживают кошмары.

Тёмный всегда думал, что самый ужасный миг в своей жизни он уже пережил — когда не удержал сына, когда голыми руками рыл землю в воронке, ломая толстые чёрные ногти и не ощущая боли.
Оказалось, что жизнь ещё может преподносить ему сюрпризы.
Он сразу почуял угрозу, когда эта принцесса исподволь, невзначай прокралась в его сердце. Румпельштильцхен так привык к ней, что заранее устрашился потери. Он всё равно должен был потерять её рано или поздно — человеческий век так короток, а он… он будет жить вечно. Ну, или пока не найдёт Бея.
Отпуская Белль, Румпельштильцхен надеялся, что это будет легко.
Что потом ему станет легче — в конце концов, разве мало он видел принцесс? И все они рано или поздно становятся королевами. Иногда — злыми. Может быть, однажды Белль тоже позовёт его, чтобы заключить сделку.
Но всё равно стоял в башне и смотрел в окно, как обычный влюблённый осел.
Белль вернулась — и всё уничтожила.
Много позже Румпельштильцхен понял, что она ничего не знала, не думала, что для него это так важно — его магия. Но тогда…
Тогда он стоял, вытянувшись струной, а Белль бросала ему в лицо самое ужасное обвинение, будто кто-то подсказал ей это единственное оружие против его безумия, против его хитрости и злобы.
Трус.
«Этот трус и дезертир, Румпельштильцхен», — слышал он в её голосе десятки шепотков за спиной. «Я не хочу быть женой труса!» — ловил он далёкий крик своей умершей любви. «Ты трус, папа», — наотмашь били его последние слова сына.
Белль вырвала себя из его сердца.
Вырвала с мясом, и раны едва-едва зарубцевались, и всё потекло по-старому. Не хватало только перестука каблучков в пустынных залах, звонкого смеха да смутного женского силуэта на подоконнике, с очередной книгой в руках, полускрытого тяжёлыми шторами. Не хватало Белль. Румпельштильцхен заново привыкал к одиночеству, обрастал бронёй и прятался за плотным щитом насмешек и сарказма.
А потом в замок пришла Регина, и Румпельштильцхен сразу понял — случилась беда.
Никогда ещё это не было так тяжело — маска трещала по швам, обнажая кровоточащее нутро, а Регина наслаждалась его страданием, вонзая шпильки ещё глубже, рассказывая о смерти Белль во всех леденящих душу подробностях.
Самый ужасный миг.
Не будучи провидицей, Белль предсказала ему будущее. Бесплодные сожаления да разбитая чашка. Он был жалок.
Белль победила Темного. Убила без помощи волшебного кинжала.
— Это навсегда, — тихо плакал Румпельштильцхен, водружая чашку на постамент.
— Это навсегда, — стонали стены опустевшего и притихшего замка.
— Это навсегда, — первое, что подумал Голд, услышав имя «Эмма».

Короткая летняя ночь быстро заканчивается, и за окном разгорается яркая узкая полоска рассвета. Но Голд ещё не закончил собирать тонкие синие веточки и боится отвлечься, ошибиться, нарушить гармонию. Он преодолевает искушение взмахнуть рукой и при помощи магии сделать чашку целой. На ней не будет ни трещин, ни сколов… Но почему-то Голду кажется, что с клеем надёжней, и он продолжает свою кажущуюся бесконечной работу.

Возвращение магии словно вдохнуло в Голда новые силы. И новую радость. Белль была жива, была с ним, и оставалось совсем немного. Он вернул любовь, скоро он вновь обретёт сына — и получит, наконец, своё собственное, выстраданное «долго и счастливо».
Судьба снова посмеялась над ним.
Не только магия имеет свою цену. Всякий поступок в прошлом, как оказалось, тоже ложится на чашу весов.
То, что Белль его не помнит, не укладывалось у Голда в голове. Как? Как это возможно? Он бы смирился с тем, что она его ненавидит, он бы знал, за что борется. Но это… Это было похоже на попытку пробить хрупкой фарфоровой вещицей бетонную стену. Бессмысленно и жестоко.
Когда Белль отшвырнула чашку, и брызнули во все стороны осколки, Голд подумал, что спит. Он даже ущипнул себя. Если бы это был сон… Он бы радовался кошмару, как ребенок. Но всё было наяву, и Голд просто ушёл. Потому что это было невыносимо. Потому что даже у него есть предел.
А Белль даже не поняла, что она сделала.

Голд заканчивает с узором и переходит на оставшиеся стороны чашки. Это самое сложное — они абсолютно, девственно белые, и подобрать осколки друг к другу почти нереально. Словно пытаешься склеить измельчённый в шредере чистый лист, где ничего ещё не написано. Но Голд — тот ещё упрямец, и над склеенным донышком миллиметр за миллиметром поднимается фарфоровая стена.

Голд совсем не знал Лейси. Он не понимал её, не узнавал — и даже в некотором роде осознал, что чувствовала Белль, когда очнулась в больнице, ничего не помня, окружённая, как ей казалось, чужими людьми.
Эта женщина была полной противоположностью той девушке, которую когда-то полюбил Румпельштильцхен.
Она зарабатывала игрой в бильярд, она красилась и одевалась так, словно намеревалась сниматься для «Плейбоя», — и Голд ни разу не видел её без стакана. Это была не Белль, это был кто-то другой. Кто-то, кого Румпельштильцхен вряд ли смог бы полюбить.
И она обманула его, о, как она его обманула! Там, в грязном проулке, Голд снова медленно умирал, глядя, как нежные губы Белль, спрятанные под слоем вульгарной кровавой помады, терзает рот какого-то мужлана.
Голд готов был сорваться в пропасть.
Так просто было вспомнить, что он — тот самый Тёмный, детская страшилка, перед которой трепещут короли и рыцари. Голд уже почти упал, он сжал руку, представляя в ладони скользкий противный язык, который этот пьяный идиот, шериф из сгинувшего в проклятье другого Ноттингема, распускал в прямом и переносном смысле… И не смог.
Когда-то, кажется, совсем в другой жизни, Белль просила его хотя бы попробовать стать лучше. Тогда Голд ничего не обещал ей. А сейчас пообещал себе самому. Чтобы наверняка. Потому что всякая нарушенная клятва сильнее всего била самого Румпельштильцхена. Хоть это-то он успел понять за все столетия своей невыносимо долгой жизни.
Поэтому он отвёл Лейси в её отель и отправился домой. Голду хотелось разнести всё вдребезги, раздробить, раскрошить в труху… Вместо этого он опустился в кресло — и просидел так до самого утра.
Понимание настигло его, как молния. Ах, как легко любить правильную девушку — сильную, смелую и добрую, сумевшую разглядеть немного человечности в сердце даже у тёмного мага! Как легко равняться на неё и стараться быть лучше, чем ты есть, когда перед глазами такой пример! И как легко не заметить, отказаться замечать, что глубоко внутри Лейси прячется его возлюбленная. Нужно только суметь её разглядеть.
Храбрость переросла в опасные игры с пьяными завсегдатаями бара, дружелюбие — в распущенность, а мечтательность — в алкоголизм. Но это всё равно Белль.
— Ты трус, Румпельштильцхен, ты просто трус, — бормотал Голд, бездумно глядя на сверкающий золотом набалдашник. — Как был трусом, так им и остался.
В последующие дни он искал встречи с Лейси, ничем не выдавая, что его задел её поступок. Они сталкивались на улице, в баре, возле отеля. Голд приглашал её на обеды и прогулки, помогал справиться с заевшей дверью и пьяную провожал до номера. Лейси смотрела на него с понимающей усмешкой, но не возражала.
Перелом наступил в одну из ночей, когда Голд упустил Лейси из виду, и она исчезла из клуба. Она всегда уходила внезапно, не прощаясь — просто бросала кий и растворялась в извивающейся на танцполе толпе. Но Голд обычно был начеку.
А тут…
С лихвой расплатившись с барменом, Голд вышел через заднюю дверь, не сомневаясь, что найдёт Лейси именно здесь — не держащуюся на ногах и судорожно заталкивающую выигрыш в декольте. Она уходила этим путём специально, чтобы её не ограбили недовольные проигравшие.
На сей раз всё было не так.
Уже на пороге Голда встретил отчаянный женский крик, и он поспешил в ту сторону, кляня свою хромоту и молясь всем богам, чтобы не было слишком поздно.
Он не опоздал.
Группа юнцов окружила кого-то, лежащего на земле, свистя и подбадривая. Голд врезался в толпу, яростно размахивая тростью направо и налево. Не ожидавшие нападения ублюдки прыснули в стороны, и Голд увидел на асфальте Лейси, почти полностью скрытую за спиной какого-то урода. Издав дикий крик, Голд отшвырнул насильника прочь.
— Твою мать, Тёмный! — завизжал урод, в котором Голд без труда узнал парня, которого Лейси сегодня обчистила буквально до нитки. — Бежим!
Голду даже не пришлось воспользоваться магией — репутации было достаточно.
Убедившись, что в переулке никого не осталось, Голд упал на колени рядом с телом Лейси. Она была без сознания. Он наскоро осмотрел её, пришёл к выводу, что действительно успел вовремя, и немного успокоился.
Густые каштановые волосы Лейси… нет, Белль, — полоскались в грязной луже. Голд ласково провёл по ним ладонью, очищая. Он мог бы наколдовать носилки и отбуксировать Белль в больницу, но вместо этого магией увеличил свою силу и поднял Белль на руки.
И нёс на руках до своего дома.
Хотя нога почти убивала.
Пробуждение Лейси совсем не походило на то, как это обычно бывает в сказках, — никаких бросаний на шею, никаких поцелуев и обещаний любви до гроба.
— Какого чёрта ты лезешь в мою жизнь?! — рявкнула она, едва придя в себя и, видимо, мигом оценив обстановку.
— Я спас тебя, — спокойно напомнил Голд.
Он сидел на стуле рядом со своей кроватью, куда всего несколько часов назад уложил Лейси, и терпеливо дожидался, когда она очнётся — или, вернее, проснётся от тяжкого похмельного сна.
— А я тебя просила?! — ещё громче завопила Лейси, резко сев и повернувшись к нему. — Это не твоё дело.
— Не было бы моё, — так же спокойно ответил Голд, — если бы на тебя не напали. Но это был лишь вопрос времени.
— То есть ты намекаешь, что я сама виновата? — задохнулась Лейси.
— Да, — тяжело припечатал Голд. — Почему-то из всех девушек Сторибрука эти негодяи выбрали тебя. Скажешь, что это совпадение?
— Вот только не надо читать мне мораль, — пренебрежительно протянула Лейси. Похоже было, что она совсем оправилась — во всяком случае, на её лице не было заметно никаких следов нынешней бурно проведённой ночи. — Ты ничего обо мне не знаешь.
— Ну так расскажи, — предложил ей Голд.
— Тебе? — фыркнула Лейси. — Да ты вообще не имеешь представления о том, каково это — жить впроголодь, потому что твой отец — грёбаный мечтатель, который просто не в состоянии отложить хоть немного денег. Каково ходить в обносках и не видеть ничего, кроме этих чёртовых роз, кроме этого чёртова фургона! — почти в истерике выкрикнула она. — Да, я виновата. В том, что не хочу жить так, как мой отец. Я зарабатываю деньги на бильярде — и что? Я пью и вешаюсь на любого, у кого шевелится в штанах, — потому что умираю в этом затхлом городишке! Потому что отсюда не уехать! — Лейси замолчала, будто выдохлась. — Я пью, чтобы не видеть всего этого. Чтобы не думать ни о чём, — тихо закончила она.
— Почему бы тебе не устроиться официанткой, как Руби? — после паузы спросил Голд, с трудом сдерживая себя, чтобы не бросить к ногам этой несчастной девушки все сокровища мира.
И чтобы не рассказать ей о том, насколько хорошо он знает, каково это — жить впроголодь.
— Ну да, конечно, — в голосе Лейси было столько презрения, что его бы хватило на десяток Злых Королев. — Ты в курсе, сколько получает официантка? Весь мой заработок уходил бы на оплату комнаты.
— Я могу дать тебе работу, — сказал Голд и поднял руку, предупреждая сальные ухмылки и скользкие намёки. — Мне тяжело с моей ногой, — он демонстративно постучал об пол тростью, — стоять за прилавком. И я бы не отказался, если бы в моём магазине работал кто-то более… располагающий к себе. Как ты на это смотришь?
— Ммм… Заманчивое предложение.
Лейси села, свесив ноги с кровати, и посмотрела на Голда, склонив голову набок.
— Но у меня одно условие, — предупредил Голд. Лейси заранее скривилась. — Никакого алкоголя на работе.
Повисла долгая пауза.
— Я согласна, — наконец ответила Лейси.

Чашка почти готова. Голд проводит пальцем по кружевному краю и начинает методично собирать ручку, не обращая внимания на то, что давно уже минул срок открывать магазин, что на улицах стало привычно шумно, что у него невозможно ломит спину и слезятся глаза. Он знает, что должен закончить.

Лейси продержалась неделю.
В понедельник она не пришла на работу, и Голд прекрасно знал, где её искать.
Как ни странно, он ошибся.
Её не было ни в «Кроличьей норе», ни в одном из переулков по соседству. Голд обшарил их все. Бармен сказал, что не видел её с прошлого понедельника — с того дня, когда она встала за прилавок ломбарда мистера Голда.
И Голд направился в отель.
Он ловил на себе недоумённо-неприязненные взгляды, но плевать на них хотел. Руби косилась на него удивлённо и немного с сочувствием — будто знала всё, что происходит. Лейси отказалась ему открывать.
Голд вышиб дверь магией.
Лейси обнаружилась на полу под окном. Она была в одном нижнем белье и прижимала к груди полупустую бутылку дешёвого виски. Стакан валялся неподалеку.
— Ну давай, уволь меня, — прохрипела она вместо приветствия.
— С какой стати? — Голд прошёл через всю комнату к ней и мягко отобрал бутылку.
— Потому что я плохая девочка, — цинично усмехнулась Лейси. — Я алкоголичка без морали и тормозов, долбанутая дочка цветочника, которую упекли в психушку, когда она начала ловить чертей по подворотням. Я не заслуживаю второго шанса.
— Ты просто дура, — сказал Голд. — Проспись. Я жду тебя завтра. Сперва зайдёшь ко мне домой, я дам тебе зелье от зависимости. И, кстати, можешь опоздать на час.
И он ушёл, оставив Лейси рыдать в полумраке безликого номера.

Ручка встаёт точно на место. Голд придирчиво осматривает чашку, ещё раз на всякий случай промазывает все швы клеем и ставит готовую работу на стол — сушиться. Завтра он нальёт в чашку воды, чтобы посмотреть, не протекает ли где.
Голд устало откидывается на стуле и трёт воспалённые глаза.
В дверь звонят, и он снимает фартук, берёт трость и идёт к двери, машинально размазывая между пальцами остатки клея.
На пороге стоит Лейси — на ней ни грамма косметики, вместо ставших привычными откровенных нарядов — простое голубое платье, судя по всему, одолженное у кого-то из подруг Руби.
— Привет, — говорит она.
— Здравствуй, Белль, — отвечает Голд.
И Белль не возражает.

@темы: Белль, Лейси, фанфикшен, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

[Каприканское яблоко]

(x)

@темы: гифки, Белль, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

Быстродрабблик в "честь" 3.16 )))

[Askramandora]

Автор: Askramandora
Название: О Боже, какой мужчина!
Пейринг/персонажи: упоминается РумБелль и Румпельштильцхен/остальные женщины
Рейтинг: PG-13
Статус: закончен
Саммари: Менялись только имена. Маргарета, Лавиния, Уилла, Изольда… кого там только не было.
Примечание: автор в тихом шоке от последней серии, да.

Утро нельзя было назвать добрым — пасмурная погода, отвратительное настроение, гора очередных писем. Румпельштильцхен уселся за стол, закинул ноги в зашнурованных сапогах на блестящую лакированную поверхность оного и наколдовал себе чашку чаю.
Письма начинались все одинаково:
«Здравствуйте, господин Темный маг! До меня дошли слухи о том, что Ваша бывшая смотрительница покинула Ваш замок, а следовательно — Вы нуждаетесь в новой. Не могу ли я предложить Вам свою кандидатуру?»
Менялись только имена. Маргарета, Лавиния, Уилла, Изольда… кого там только не было.
Румпельштильцхен со вздохом сбросил последнее письмо на пол. Оно несколько отличалось от других — принцесса Златовласка смущенно (это чувствовалось даже через бумагу) вопрошала, не нуждается ли Темный в новой ученице.
Отхлебнув чаю, Румпельштильцхен поморщился — сладковато-тошнотворный вкус магии буквально пронизывал этот напиток, который он уже отвык пить таким. Бывали же чудесные моменты, когда ему подавался настоящий чай! Мыслями маг невольно вернулся к тому дню, когда состоялся роковой поцелуй…
Нельзя сказать, чтобы Темный не использовал в полной мере преимущества своего положения. Только-только став монстром, он еще даже не подозревал, что его золотая чешуя, выпуклые, как стекла небольших луп, глаза и черные когти могут представлять какую-то привлекательность для женщин. Он и в бытность человеком не пользовался успехом у дам. Но, когда одна крестьянка предложила расплатиться за сделку своим телом — Румпельштильцхен решил, что, почему бы, собственно, и нет?
С тех пор пошло-поехало. Румпельштильцхен укладывал в постель любую женщину, которую только хотел, привык к тому, что он обладает особым обаянием и производит определенный эффект на женщин, но…
Сам-то он еще ни в кого всерьез не влюблялся!
Даже Кора была всего лишь страстным увлечением. Не говоря уж о Зелене, которую сытый влюбленными женщинами по горло Румпельштильцхен небрежно отверг, словно игрушку.
А вот простушка Белль…
Румпельштильцхен снова с отвращением глотнул чаю.
Пока он ее не поцеловал, дело оставалось неясным. Подумаешь, необъяснимая дрожь в коленках, пересыхание в горле и глупая улыбка при виде сосредоточенно вытиравшей пыль фигурки в голубом платье. Подумаешь…
А тут, понимаешь ли, с него начала слезать позолота вместе с магией!
У ног Темного были роскошнейшие женщины Зачарованного Леса, он мог покорить любую, а сам… сам позорнейшим образом влюбился в простенькую девчонку, которая только что пожалела его, а не просто деловито раздвинула перед ним ноги.
Нет, этот чай никуда не годится! Похоже, придется взять новую смотрительницу.
Между тем, солнце поднималось все выше, и в дверь привычно заскреблись женщины. Не получая ответа на письма, назойливые дамы лично предлагали себя. Румпельштильцхен знал, что сейчас они стоят перед замком, с распущенными волосами, соблазнительными декольте и обнаженными руками. У некоторых свежие царапины на лицах, и дамы свирепо переглядываются.
— Штиииильцхен! — долетел до него томный голос из-за дверей. Похоже, девушки вооружились рупором. — Мы ждем тебя!
— Кого же ты изберешь?
— По слухам, ты чудесен в постели!
— Эта дурочка тебя не оценила, но я сделаю тебя счастливым!
— Я лучшая куртизанка города N! Я доставлю тебе все мыслимые удовольствия, о Штильцхен!
Темный маг безнадежно застонал, застыв в кресле и прикрыв глаза. День шел, как всегда.
Только вот новую смотрительницу брать почему-то все так же не хотелось.

@темы: Белль, фанфикшен, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

Под властью кинжала (By A Dagger Bound)

[Askramandora]

Автор: Eyes like Dawn
Переводчик: Askramandora
Оригинальный текст: www.fanfiction.net/s/8986703/1/By-a-Dagger-Boun...
Категория: гет, джен
Жанр: романтика, ангст, драма, AU
Рейтинг: R
Персонажи: Румпельштильцхен/Белль, ОЖП, сэр Гастон, король Морис и другие
Предупреждение: ОЖП, смерть персонажа
Размер: макси (130,870 слов)
Статус: перевод в процессе, сам фанфик завершенный
Саммари: идет война с ограми, и принцессу Белль отослали в безопасное место ее отец и нареченный. Едва ли Белль этим довольна, поскольку она всегда стремилась к приключениям и ищет возможность спасти свой народ - а в итоге происходит так, что принцесса натыкается на таинственный кинжал. И едва ли Румпельштильцхен доволен, что нежданно-негаданно оказался рабом очаровательной голубоглазой девушки. Пока он планирует освободиться, сумеет ли красавица укротить чудовище?
Публикация на других ресурсах: запрещена.
Примечание: лично во мне сей замечательный фик пробудил мощнейшие Rumbelle feels и был прочитан, несмотря на свои размеры, всего за несколько дней. Отличное развитие Румбелля безо всяких лишних розовых соплей.
Быстро переводить не обещаю, но надеюсь, что работа не будет заморожена.

Глава 5. Встреча не к добру

Глава 5. Встреча не к добру

Огоньки свечей и пляшущее пламя в большом очаге освещали ночь, в тиши которой госпожа, ее раб и служанка сидели в уютной кухоньке. Красновато-оранжевое сияние, исходившее из слабо освещенного домика, придавало ему уютную атмосферу.
Черный бархат небесного свода был украшен множеством мерцающих бриллиантовых звездочек, похожих на булавки. Луна, походившая на полный позолоченный шар, бледно сияла над спящим миром. Сверчки, жабы и другие ночные жители вносили свой вклад в общую причудливую симфонию звуков и запахов весенней ночи, словно созданной для того, чтобы задумываться и мечтать в ее прохладе.
В любую другую ночь Белль присела бы к приоткрытому окну и позволила бы вечерней тиши убаюкать ее. Но сейчас она чувствовала, как ледяной комок страха ворочается где-то глубоко внутри.
- Твой нареченный не слишком-то торопится забирать свою даму, - скучающе прозвенел голос Румпельштильцхена, не скрывавшего ненависть к своей хозяйке. Он беспечно барабанил в воздухе своими жесткими пальцами, стоя в тени и прислонившись к холодной стене кухни.
Теперь, чистый, он выглядел совсем по-другому для красавицы - это было уже не то грязное, дикое создание, только что вернувшееся с кровавой охоты. Его кожаная одежда, которую он наколдовал для себя, была цвета темного бургунди и плотно облегала фигуру. Темно-коричневые волосы были все еще лохматыми и спутанными, но смотрелись гораздо лучше без засохшей крови на них. В мягком свете тлеющих угольков его кожа мерцала и походила на золотые чешуйки огнедышащего дракона.
Белль нашла, что он смотрится гораздо чище, чем раньше. Признаться, отчасти он даже казался ей ослепительным - его кожа в куда большей степени отливала в золото, чем в тусклый серый цвет. В глубине души ей нравился цвет его кожи, что бы там Сара ни говорила о его «уродстве».
Сама Белль беспокойно расхаживала туда-сюда в центре комнаты, на ней было золотое платье длиной в пол, слабо сиявшее в потрескивающем пламени очага. Невзирая на горячие протесты девушки, упрямая Сара заставила ее надеть самое лучшее платье для встречи с будущим мужем. Традиции и положение в обществе требовали, чтобы Белль выглядела красиво перед своим женихом, а Сару крайне нелегко было переубедить, когда речь шла о том, как принято в королевской семье.
После нескольких часов споров, уговоров и ухищрений измученная красавица, наконец, поддалась на мольбы своей нежной попечительницы и надела прекрасное платье, достойное особы королевских кровей.
Хотя Темного нисколько не заботили моды и фантазии смертных любого возраста, внутренне он не мог не отметить, как хороша Белль в золотом, тонком, словно паутинка, газовом платье. Оно прилегало к ее фигурке, показывая ровно настолько, чтобы и скромность соблюсти, и в то же время воспламенить мужское воображение. Ее густые каштановые волосы струились по обнаженным плечам, оттеняя фарфорово-белую кожу.
Невольно Румпельштильцхен задерживал взгляд на Белль, когда был уверен, что она этого не видит. Она не стремилась выглядеть ярко и блестяще, как большинство дворян, которых он знал, с их раскрашенными, как у шутов, лицами, и диковинными платьями, которые едва умещались в двери, через которые они проходили.
По крайней мере, как внутренне усмехнулся Румпельштильцхен, жадно скользя глазами по простенькой, но хорошенькой фигурке девушки, он не попал в руки какой-нибудь алчной уродины. Его госпоже, вне всяких сомнений, подходило имя, которым ее назвали. Кто бы ни был тот, кто заплатил за ее руку, он прославится своей прекрасной женой.
- Может быть, он остановился в городе на ночь? - угрюмо произнесла Белль вслух, ни к кому конкретно не обращаясь. Волнуясь, она крутила локон вокруг своего указательного пальца.
Мысль о том, что встреча с нареченным будет отложена, вызвала у монстра слабый прилив надежды. Скрытый тенью, он хитро улыбнулся, размышляя о том, как беда вкрадется в рай, которые готовят для себя госпожа и ее неуловимый жених. Возможно, если она не питает страсти к будущему мужу, или же он не увлечен ею, Румпельштильцхен сумеет обернуть эту ситуацию в свою пользу.
Непоколебимая Сара в знак протеста качнула седеющей головой. Она сидела ближе всех к мигавшим язычкам пламени в очаге, чтобы согреть свои старые кости, и на ее лице не отражалось ничего. В пухлых руках Сары беспрерывно мелькали костяные спицы - она вязала что-то вроде шарфа, как делала всегда, будучи возбужденной или взволнованной.
- Думаю, нет, хозяйка, - Сара хмыкнула в такт ритмичному стуку спиц, сплетавших узор. Не отрывая взгляда от работы, верная служанка слабо улыбнулась, но тусклый свет удлинял и искажал ее черты. - Не беспокойтесь - чтобы повидать вас, сэр Гастон ринется в адскую пучину и вынырнет обратно.
- Если бы госпожа пожелала, я мог бы его привести, - глухо вставил Румпельштильцхен, скорчив гримасу. Немного времени, чтобы оценить ситуацию и то, на какой ступени стоят отношения Белль с нареченным, сыграло бы на пользу в его, Румпельштильцхена, плане во имя будущей свободы.
Звук костяных спиц стал заметно громче, Сара порывисто тряхнула волосами. Ее ожесточившееся лицо выражало чувство, больше всего похожее на отвращение.
- Не надо, хозяйка! - возразила она в мгновенном приступе паники, будто сама мысль о чем-то подобном была проклятьем. Взгляд, устремленный на монстра, был полон опаски, словно он вот-вот прыгнет на нее.
В глазах Сары Румпельштильцхен действительно был диким зверем, которого едва удерживала невидимая цепь.
- Вы же не хотите, чтобы конь сэра Гастона испугался, бросил седока и ускакал в страхе перед... перед этим... - она благоразумно прочистила горло, поправила свое простое зеленое платье пухлой рукой. - Может быть, вам лучше отослать это существо в подвал, подальше от достойных людей, пока Гастон не устроится на ночь. У него и так была тяжелая поездка, меньше всего на свете ему захочется видеть тут это, рыскающее по дому.
- Ни в коем случае, Сара, - тут же отрезала красавица. Загоревшийся в ее сердце пламень согрел Белль больше, чем свет очага - гнев вскипел изнутри, как лава под поверхностью вулкана. Руки девушки сжались в кулаки - она не собирается бросать Темного в подвал, будто прячет какую-то гнусную тайну.
И раб, и попечительница удивленно моргнули, услышав стоическое рвение, прозвучавшее в словах Белль. Что, во имя неба, вселилось в нее?
Румпельштильцхен в замешательстве отступил в затененный угол комнаты и скрестил руки на груди. Он был полностью убежден, что его сошлют в холодный, промозглый подвал домика, чтобы его чудовищное присутствие не помешало воссоединению принцессы и рыцаря. Многие люди предпочитали иметь с ним дело в темноте и тени, где его внешность не так легко разглядеть, как следует.
Он знал, что и смотреть на него никому не захотелось бы. И это не беспокоило Темного - скорее он упивался ужасом, который сеял вокруг. Их страх, когда они стремились найти его и узревали, кто стоит перед ними, был подобен вкусу прекрасного вина, которое он смаковал. Темному доставляла наслаждение мысль о том, что он - причина ночных кошмаров. А теперь госпожа настаивала, чтобы он остался, будто какой-то почетный гость.
Белль упрямо кивнула, ее нежные руки теребили золотое платье, оставив несколько незаметных складок.
- Он спас наше королевство, и я отказываюсь его прятать. Гастон должен поблагодарить его, а не обнаружить, как какого-то преступника!
Сара открыла было рот, чтобы возразить, но донесшийся стук копыт и звон упряжи заставили ее умолкнуть и ждать.
В ночи заржала лошадь, заставив Белль удивленно подпрыгнуть. Наконец-то Гастон прибыл!
Забыв о вязании, служанка грациозно поднялась, на ее щеках заиграли ямочки материнского восторга.
- Я впущу его, - с этими словами она двинулась к двери.
- Нет, - Белль остановила ее, подняв руку и бросив неопределенный взгляд на Темного. Облизав губы, она тепло улыбнулась своей попечительнице. - Я сама выйду и объясню все, так что он не удивится, прибыв сюда.
Неодобрение омрачило лицо Сары. Это время воссоединения и празднования, а не объяснений, что в их убежище делает это дикое существо! Она собралась было возразить, но твердый взгляд Белль заставил служанку быстро закрыть рот во второй раз.
Сара нехотя уселась в кресло-качалку, обиженно засопела и, сложив руки на коленях, на своем вязании, терпеливо ждала.
Громкий стук в дверь донесся до Белль, старавшейся укрепить свой дух, чтобы рассказать Гастону о Руме. Гастон был хорошим человеком, но временами показывал тугодумие - все, что отличалось от него, вызывало у него желание либо начать на него охоту, либо убить, либо поставить на красивый постамент и с глупым видом таращиться на это зрелище.
- Миледи! - его веселый голос, казалось, несся вместе с ветром и эхом отдавался по всему дому.
Подобрав платье, красавица побежала так быстро, как только могла бы себе позволить, будь это простое одеяние, по холодным каменным коридорам. На мгновение ее рука дрогнула на бронзовой задвижке двери, будто в неуверенности. На мгновение она почти решила не отвечать, но почти сразу же отбросила эту мысль. Гастон руководил всеми сражениями на войне, и было бы более чем неблагодарным отказать ему войти.
- Гастон! - Белль тепло улыбнулась, распахивая дверь скромного домика. В горле у нее застрял комок, но девушка выдавила из себя еще более широкую улыбку, чтобы достойнейшим образом приветствовать будущего мужа.
Гастон обладал весьма внушительной и мужественной внешностью - темно-зеленые глаза, лучисто сиявшие в окружающей тьме ночи; черные, как вороново крыло, волосы, подстриженные по-военному коротко, в отличие от длинных локонов, которые он носил в мирное время. Красивое точеное лицо, покрытый многодневной щетиной подбородок.
Вся его стать ясно показывала, что перед вами стоит настоящий воин. Широкие плечи, мускулы, которых не скрывала блестящая кольчуга, меч с золотой рукояткой на поясе, плащ королевских цветов поверх лат, и плюмаж, которым Гастон обычно украшал свой шлем по торжественным случаям.
Гастон был совершенным образцом стойкого и храброго рыцаря, и многие женщины пытались соблазнить его всевозможными способами. Некоторые из них были бы рады хотя бы похвастаться тем, что за ними ухаживал красивый рыцарь, но никто, кроме Белль, публично не удостаивался такой «чести».
Белль знала Гастона всю свою жизнь. Его родители - богатейшие аристократы после королевской семьи - договорились с ее родителями о свадьбе, едва только маленькие Гастон и Белль появились на свет. Оба росли бок о бок, зная, что придет время - и они будут обвенчаны и станут править королевством рука об руку.
- Миледи Белль, - Гастон с ухмылкой ввалился в домик, большой, неуклюжий, словно нежеланный гость. Он обвил мускулистыми руками талию Белль, оторвав ее от поле и закружив. Красавица не смогла подавить искреннюю улыбку, глядя на его манеры - Гастон мог быть очаровательным, когда хотел, и возможность увидеть, наконец, старого друга согревала ей сердце. Его сердечный смех громом прокатился по прихожей:
- Война позади, Белль, наконец-то позади!
Прежде чем Белль успела что-либо ответить, богатырь поставил ее на ноги. Сняв свой боевой шлем с красным плюмажем, он положил его на стол рядом с дверью, после чего направился к горячему очагу.
- Гастон, - снова неуверенно начала Белль, но казалось, что рыцарь не слушает ее.
- Скоро лето, а ночь прохладная, - он засмеялся, расстегнул свой плащ и положил его, куда придется, на своем пути в теплую кухню. - Понимаю, почему ты так мне обрадовалась, Белль. Страдала в этом продуваемом сквозняками, старом домике, верно? Милое местечко, впрочем - я тут в лесах видел много зверей, можно будет построить охотничью сторожку в ближайшие годы. Очень рад, что мы снова рядом друг с другом!
Красавица последовала за ним, пытаясь найти какие-нибудь слова, чтобы подготовить Гастона ко встрече с Румом. За эти месяцы она и забыла, каков ее жених, когда дело доходит до того, чтобы ее выслушать.
- Гастон, - едва имя слетело с ее губ, как он протопал в уютную кухоньку. Белль вздрогнула, когда тяжелая поступь его сапог сменилась полной тишиной. Затем в воздухе просвистело лезвие, выхваченное из ножен.
Холодок пробежал по спине Белль, она тревожно закусила нижнюю губу - звук стали, разнесшийся по всему домику, явственно оповестил, что Гастон наткнулся на Темного.
Шепотом ругаясь себе под нос, Белль подхватила подол своего платья и безо всякой осторожности побежала в комнату, надеясь вмешаться прежде, чем ее будущий супруг совершит что-нибудь неподобающее. Гастон всегда был человеком прежде всего действия, а не слов. И теперь вполне возможно, что он совершит что-нибудь, о чем впоследствии глубоко пожалеет.
Едва вбежав в кухню, она устремила взгляд на своего нареченного и стоявшего перед ним Темного.
Монстр находился на том же месте, что и раньше, скрестив руки поверх своего кожаного облачения цвета бургунди, и постукивая острыми, как иглы, когтями по собственной груди. Тонкая улыбочка змеилась на его губах, и он с интересом смотрел на рыцаря, будто создавшаяся ситуация очень его забавляла. Лезвие Гастонова меча слегка касалось шеи Темного, но он даже не подавал виду, что заметил это или обеспокоился.
Верная Сара по-прежнему сидела у огня, изредка поглядывая на обоих, и продолжая работать спицами с черепашьей скоростью. Нечто, похожее на неприятное удовлетворение, промелькнуло в ее глазах, пока она пыталась притвориться, что всецело занята вязанием.
- Гастон, пожалуйста, отведи меч от его шеи, - сердито выдохнула Белль, направляясь к мужчинам. - Он никому не причинит вреда.
Румпельштильцхен испустил свой лукавый смешок, не обращая никакого внимания на лезвие, прижавшееся к его коже.
- Опять ты раздаешь невыполнимые обещания, дорогуша!
В тусклом освещении огня богатырь тяжело косился на стоявшее перед ним существо - так, будто свет из очага обманывал его зрение.
- Белль... ты знаешь... это?
- Да, - мягко ответила красавица. Искусно сдержав вздох облегчения, она просто порадовалась тому, что Гастон не попытался проткнуть Темного мечом.
На лице рыцаря отражалось тупое недоумение. Сиявшая в свете очага сталь скользнула поближе к горлу Темного в попытке предотвратить какую-либо ответную реакцию.
- Что это за чешуйчатое страшилище? Животное?
Белль положила свою руку на руку Гастона, побуждая того опустить меч - и она хмурила брови.
- Нет, это не животное. Его зовут Румпельштильцхен. Это Темный, но он никому здесь не причинит вреда.
- Легендарный Темный? - Гастон недоверчиво и резко усмехнулся, на некоторое время с подозрительным видом отодвинув лезвие меча от шеи монстра. Как это существо перед ним могло быть Темным?
- Как по мне, он больше на тупого зверя похож, чем на легендарное создание. Я не верю. Тебя одурачили, Белль.
Жестокий огонек зажегся в его нефритовых глазах, и Гастон уверенно качнул головой и обратился к Темному:
- Разве ты не просто странный уродец с идиотским именем, чудовище?
Темный, сохраняя невозмутимость, обратил взор на свою госпожу. Его ничуть не задели слова малоумного, которого монстр мог легко подвергнуть унижениям по одному приказу хозяйки. Только дурак имеет наглость пихнуть медведя и считать, что тот с ним не поквитается.
Гнев и недовольство отразились в глазах красавицы при взгляде на Гастона.
- Ты не имеешь права так говорить с ним! - упрямо защитила Белль Темного. - Он спас нас от огров, уничтожив их своей магией.
Рыцарь с подозрительным видом сузил глаза, задвигал челюстью:
- Не верю. Но если ты так говоришь, и он совершил подвиг, пусть покажет свою мощь!
- Можно, госпожа? - почтительно осведомился Румпельштильцхен, и его зазвеневший голос отчасти выдал энтузиазм, который он не сумел подавить.
Белль осторожно кивнула, на всякий случай нащупав кинжал под платьем.
- Думаю, да - пусть поверит.
Услышав одобрение, Румпельштильцхен удовлетворенно блеснул темными глазами, щелкнул пальцами, и магия заструилась в воздухе, как дым. Рыцарь с отвращением сморщил нос, почуяв сладковатый ее запах. Фиолетовые волны закружились вокруг ног Гастона, словно зловонные болотные газы.
Прямо на глазах присутствующих кожа богатыря стала плавиться, подобно свечному салу. Тошнотворный треск костей заглушил дрова в очаге, в то время как рыцарь стал преображаться. Пораженный, Гастон успел лишь испустить вопль, полный ужаса и беспредельного удивления, как его голос превратился в крик животного. Меч бесполезно звякнул на полу, у двух копыт.
Посреди кухни стоял уже не красивый рыцарь, а серый осел с веревкой на морде. Его гнев показывало теперь лишь то, что он беспрестанно и негодующие шевелил ушами и вопил в крайнем ужасе.
Прозвучал жестокий, исполненный чудовищного восторга смешок Темного, который склонился в низком поклоне перед госпожой. Кинжал уже наказывал его за случившееся, причиняя боль покалываниями, но стоило потерпеть ради столь потрясающего зрелища!
- Осел из осла, госпожа.
- Румпельштильцхен, преврати его обратно в человека! - выдохнула Белль, не испытывавшая ни малейшего восторга.
В углу Сара в испуге сжалась в комок, подавая хозяйке испуганные сигналы и пытаясь найти способ спасти ту и одновременно сбежать от монстра.
Темный слегка кивнул и превратил осла обратно в рыцаря.
Гастон пошатнулся, пораженный этим неожиданным преображением. Белль помогла ему твердо встать на ноги, чтобы он не свалился и не повредил себе чего-нибудь. Его конечности тряслись, он быстро-быстро дышал, словно только что совершил хорошую пробежку. Не будь он так изумлен и лишен самообладания, рыцарь проткнул бы монстра мечом за это унижение. Но, кроме того, он никогда не слыхал ни об одном волшебнике, способном совершить подвиг и уничтожить столько огров - а теперь перед ним стоял таковой!
Потрясенный, Гастон медленно повернулся к красавице:
- Так значит, это чудовище - действительно Темный?..
Дрожащей рукой он провел по волосам. В одно мгновение бурлящие в уме простые мысли распахнули перед рыцарем целый мир, о котором он и не мечтал. Перед его внутренним взором замелькали груды драгоценностей, кладовые, полные золота и оружия, представилось огромное королевство, простиравшееся на все земли мира. От возбуждения при мысли о том, сколько возможностей раскрывается перед ним, дрожь пробежала по массивному телу Гастона.
- Белль, ты хоть понимаешь, какое могущественное чудовище оказалось у нас в руках?!
- Не у вас, - резко вклинился в его речь монстр. - Только госпожа Белль может мной повелевать.
- Как это случилось, Белль? - горячо вопросил Гастон, его глаза алчно блестели, ум обуревали заурядные, глупые идеи и планы. - Как тебе удалось сделать чудовище рабом? Как ты заставляешь его повиноваться?
Белль замешкалась с ответом, ее мозг лихорадочно заработал. Еще никогда Гастон так живо не интересовался чем-то, что не касалось охоты или битв. Что он сделает, если узнает всю правду?
- Я нашла камень с надписью под землей. Сказала магические слова, и вместо камня появился он, - с тяжелым сердцем лгала она своему нареченному.
Как бы ни было сильно желание Румпельштильцхена получить кинжал обратно, каким-то образом Белль понимала, что еще сильнее он хотел бы, чтобы никто больше не узнал о его тайне. И действительно, она подметила, как расслабились его плечи и что-то, похожее на благодарность, появилось в глазах - прежде чем вновь смениться выражением лютой ненависти.
- И теперь ты им командуешь, - выдавил из себя Гастон.
В ответ Белль просто кивнула.
Могучий рыцарь испустил смех, похожий на рык животного, и крепко прижал красавицу к груди, радостно хохоча - и было в этом что-то неприятное.
- Белль, ты понимаешь, что это значит?! Наше королевство наконец-то расцветет! Твое чудовище завоюет для нас славу по всему миру! Никто не осмелится нам воспротивиться, когда на нашей стороне этот урод!
- Я не собираюсь использовать его для этого, - так свирепо отрезала Белль, что рыцарь удивленно моргнул.
Прежде чем прогнать беспокойные мысли прочь, красавица слабо подивилась, по какой причине она так взорвалась. По губам ее скользнула едва заметная улыбка, и Белль невесело засмеялась, прежде чем продолжить:
- Я имею в виду, не сразу. Сначала мы отстроим наше королевство, запланируем свадьбу. Завтра утром мы, прежде всего, поедем во дворец.
- Ко... конечно, - тихо отозвался Гастон, глянул на монстра; тот уставился на рыцаря так, как неприрученный, дикий зверь - на своего заклятого врага. Эти двое никогда бы не понравились друг другу - и они оба это знали.
- Конечно, - повторил рыцарь, обуреваемый раскрывшимися перед ним возможностями.

***

Рассвет был пасмурным, как и настроение Белль.
Небо нависало сплошным тусклым пятном темно-серого цвета, навевая унылую меланхолию, и в воздухе веяло холодком. Туманно моросил серый дождик, придавая всему окружающему блеклые оттенки древесного угля. Промозглый холод поднимался от земли, пробирая до костей, словно на тебе надеты промокшие насквозь тряпки.
Серое уныние просачивалось в душу и сердце Белль еще больше, чем в окружающий мир - уезжать из этого домика было то же самое, что снова покидать родной очаг.
В последний раз она тихо прошлась по дому - еще до того, как Рум проснулся. Каждое местечко, каждый уголок хранили в себе какое-нибудь воспоминание, и казалось, что в каждой бороздке на камне оставался кусочек сердца Белль. Именно здесь Белль чувствовала себя как дома - и понимала это, а теперь ей предстоит покинуть уютное убежище и вновь очутиться в мире раскрашенных лиц и лживых сердец. Душа томилась по простому, искреннему смеху, хотелось остаться наедине с тяжелой работой, хорошими книгами и получать удовольствие от исполнения своих обязанностей. Но увы, судьба не даровала Белль такой жизни.
С другой стороны, есть в дожде и положительная сторона - им всем придется надеть плотные плащи, и красавица несколько утешилась этим, готовясь к отъезду. По крайней мере, завернувшись в плащ, Темный не будет пугать жителей ее королевства - не сразу.
Для экономии времени монстр должен был телепортировать их всех к самой окраине города, чтобы не пришлось посылать людей, которые непременно упадут в обморок от ужаса, увидев, как их принцесса и Гастон выходят из густого облака магии.
- Все готово, миледи, - обратился Гастон к Белль, прикрывая сонный зевок кулаком. Он привлек ее к себе и запечатлел на губах девушки быстрый поцелуй, как было принято у пар их сословия - и попробуй они решиться на большее, Сара появилась бы перед ними быстрее, чем сам Темный, и прогнала бы, но при этом не в силах скрыть широченную ухмылку.
Белль бледно улыбалась, когда Гастон горячо, но мягко приник к ее губам своими - внутри у нее все сжалось от отвращения, и она отчаянно старалась не хмуриться. Его дыхание отдавало чем-то мерзким, поцелуи были требовательными, и Белль извивалась в хватке рыцаря, пытаясь высвободиться, но казалось, что это его еще больше возбуждает. Словно он и не подозревал, что ей хочется отвернуться!
Даже если Гастон и заметил меланхолию Белль, он и словом не упомянул о печали, ясно видневшейся на ее лице. Отстранив девушку, он противно скривил губы, заменяя похотливую улыбку усмешкой, полной неприязни, когда заговорил о Темном:
- Твой урод приготовился ко всему. Кроме того, что люди будут убегать при одном его виде.
Белль нахмурилась, сейчас в ее красивом лице отчетливо читалось неудовольствие, которое она не могла скрыть. Похоже, еще с прошлой ночи Гастон твердо вознамерился испытывать к Руму лишь ненависть.
- Все продумано, Гастон. Вряд ли мы столкнемся с большим количеством людей по пути во дворец.
По правде говоря, она так и не поняла, что ужасного видят в ее Руме Гастон и Сара. Мысленно Белль беспокоилась, что и остальные будут смотреть на него точно так же.
- Все равно, - передернул плечами Гастон. - Может, ты подержишь чудовище на цепи и дашь людям понять, что оно не причинит им вреда? Или запрем его в клетку, покажем, что оно не выберется наружу...
- Это жестоко, это бесчеловечно, Гастон, - отрезала Белль, отстраняя его от себя. Она сделала шаг назад, в ее глазах горел гнев - красавица знала, что Гастон может быть грубым и бесцеремонным, но ей никогда не приходило в голову, что он настолько мстителен.
- Лучше погляди, пожалуйста, хорошо ли привязаны кони и не забыла ли Сара чего-нибудь - ты же знаешь, какой она иногда бывает рассеянной.
Какое-то время Гастон выглядел так, будто собирается спорить. Но он плотно стиснул челюсти, передумав говорить, кивнул в ответ и прошел мимо по слякоти, покрывавшей двор. Грязь чавкала у него под сапогами, словно в такт неудовольствию рыцаря.
- Знаешь, а ведь он хочет меня унизить, - с легким смешком произнес Румпельштильцхен, выступив откуда-то из тени.
Его кожаную одежду едва можно было разглядеть под грубым плащом. Дождь просочился через старую ткань, намочив всклокоченную массу вьющихся волос, по лицу стекали струйки воды, придавая блеск чешуйчатой коже. Серые губы Темного растянулись в ухмылке:
- Я превратил его в осла, и теперь ему хочется мести!
- Он ее не получит, - возразила Белль тем более искренне, что припомнила то мгновение, когда увидела Гастона в облике глупого животного.
Поздно ночью, когда весь домик был погружен в сон, Белль была вынуждена приглушать свое хихиканье, кусая одеяло - она представляла себе, каково было заносчивому аристократу Гастону превратиться в осла. В глубине души она признавала, что так он смотрелся куда более подходящим образом.
Однако веселье испарилось еще быстрее, чем пришло. Белль грустно вздохнула, водя проворными пальчиками по сырому, холодному камню стены. Слезы закипали у нее в глазах, но она упорно с ними боролась.
- Ты будешь скучать по этому месту, госпожа? - неожиданно для себя самого спросил Румпельштильцхен.
С чего бы ему беспокоиться о ее печали? Но, тем не менее, вопрос был задан не ради жестокого любопытства - Темный был благодарен Белль за то, что его не посадят в клетку и не наденут на него ошейник, как предлагал Гастон.
Она мрачно кивнула.
- Да, но нам всем приходится чем-то жертвовать. Моим людям нужна королева, им нужен правитель. А кроме того, - она выдавила из себя что-то отчасти похожее на смешок, выпустив в сырой дождливый воздух облачко дыхания, - мои приключения здесь уже закончились. И я получила даже больше, чем надеялась.
- Если ты когда-нибудь захочешь вернуться - только прикажи, и я повинуюсь, - почтительным тоном напомнил о своем могуществе Румпельштильцхен.
- Не все так просто, Рум, - Белль печально улыбнулась. - Все меняется, нельзя постоянно делать то, что хочешь. А сейчас приготовь, пожалуйста, портал - не стоит мешкать.
Слова эти она с трудом выдавливала из себя, но все же говорила, и в голосе ее проскальзывала еле сдерживаемая тоска.
- С удовольствием, госпожа, - Темный отвесил глубокий поклон.
Простерев вперед свои жесткие пальцы, монстр вызвал магию, постоянно бродившую в его крови. Волшебный туман, походивший на молочные струйки, начал стелиться по земле, выходя из рук Темного, и в несколько мгновений перед ними возник крутящийся вихрь, темный и зловещий, будто нес с собой погибель.
Лошади тревожно заржали, но, управляемые сильной рукой Гастона, побуждаемые им, они прошли первыми. Упрямая Сара прыгнула следующей, вслед за ней хмурый Гастон пробрался в портал, не желая выглядеть трусом, когда и старая служанка одним прыжком преодолела преграду.
Красавица в последний раз оглянулась на свой любимый домик. Очаг оставался холодным, окна темными. Никакие клубы дыма не вырывались на волю из трубы на крыше. Цветы, посаженные у стен, закрыли свои бутоны от холода, а земля казалась такой же сырой и холодной, как пустота, образовавшаяся у Белль в душе. Едва слышно попрощавшись, девушка отвернулась так, словно уходила от своего родного очага.
Собрав волю в кулак, Белль шагнула в портал, чтобы вернуться во дворец, который никогда не был для нее домом, вместе со своим странным новым приобретением - Румпельштильцхеном.

Для Обзоров

[L]Askramandora[/L] выкладывает <a href="http://rumbelle.diary.ru/p195709874.htm">перевод пятой главы</a> фанфика "By A Dagger Bound" (Румпельштильцхен/Белль, АУ, джен, гет, романтика, драма, ангст)

@темы: переводы, Белль, фанфикшен, Румпельштильцхен/мистер Голд, Под властью кинжала (By A Dagger Bound)

---

3.15 - Quiet Minds

[Golden Beauty]

Добрый день, дорогие сообщники!
Хотелось бы поздравить всех с интересной серией, но, увы - она слишком тяжелая и мрачная, чтобы можно было думать о позитиве...

спойлер для не смотревших

Многие из нас любили Нила, а прощаться с любимым персонажем порой очень нелегко.
Однако я хочу обратить ваше внимание - все же - на крошечную дольку Румбелля, выделенную в этой серии. Не только румбеллеры хотели в течение предыдущих двух сезонов услышать, что именно Белль любит в Румпельштильцхене - и именно в серии 3.15 она говорит, что любит Румпеля целиком, даже то в нем, что принадлежит тьме. Что вы об этом думаете? Не мрачное ли это предзнаменование, что Белль может в любви к Румпелю потерять себя - а ведь они именно своей "разностью" оттеняют друг друга? Или это как раз прекрасно, что Белль научилась любить его таким, какой он есть? Какими вы видите перспективы для Румбелля - и есть ли они вообще после того, как Румпелю очередной раз показали, что ему нельзя иметь близких людей?
Хочется услышать ваши мнения. Но помните о правилах сообщества.

P. S. Я поставила тэг для серии - если кому-нибудь, чтобы забить мрачное впечатление, захочется принести капсов и гифок с Белль. Мне лично ее костюм в Зачарованном Лесу не понравился совсем, но есть еще Сторибрук, да и кроме того - у каждого свое мнение. =)

P. P. S. И давайте, пожалуйста, забудем про первое апреля, после вчерашней серии выслушивать шуточки нет никаких сил.

@темы: обсуждение, 3.15 "Quiet Minds"

---

На сегодняшнюю грустную серию... мэй би, кому-нибудь понравится

[Askramandora]

Болезненный стон обрывается,
И гаснет надежда в груди.
Все чаянья в прах рассыпаются -
Тебе от судьбы не уйти.

Ты долго пытался и мучился,
Вершил свой продуманный план.
Теперь - ничего не получится.
Ты платишь за зло и обман.

Ты жертвовал всем, что приходится,
И сердце отдал бы свое -
Но поздно. И снова все сходится -
Пророчество злое ее.

И больше надежда не светится
В усталых и темных глазах -
Ведь если с любимою встретиться,
Пиявкой вопьется тот страх

В тебя - и нещадно, мучительно
Напомнит - нельзя с нею быть.
Чудовищам ведь непростительно
Счастливо и долго любить.

Тебе остается отрадою
Лишь злато без отдыха прясть,
Мечты о далеком - наградою.
Ведь их - никому не украсть.

@темы: фанфикшен, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

У всякой любви есть цена

[Askramandora]

Автор: Askramandora
Тип: фанфик
Категория: гет
Жанр: даркфик, АУ
Персонажи: Румпельштильцхен/Белль
Размер: драббл
Рейтинг: PG-13
Таймлайн: Темный Замок
Статус: закончен
Публикование на других ресурсах: с разрешения автора

My fall will be for you
My fall will be for you
(Я рухну в бездну ради тебя)
My love will be in you
(Моя любовь будет в тебе)
If you be the one to cut me
(Если ты станешь тем, кто ранит меня)
I'll bleed forever
(Я буду вечно истекать кровью) © Nightwish, Ghost Love Score

Белль часто видит этот сон.

Обширная зала Темного Замка, солнечный свет струится из окон, а золотое сияние — из глаз Румпельштильцхена. Он подносит надколотую чашку к серым, чуть приоткрытым губам. Спрашивает, какой подарок понравится Белль больше всего перед будущей свадьбой.

Белль, как наяву, ощущает на губах медовый вкус своего блаженства. Видит свои руки, сложенные на коленях, поверх желтого блестящего платья. Слышит собственный голос, звенящий счастьем первой и настоящей любви.

Румпельштильцхен отставляет чашку, с теплой улыбкой протягивает руку, чтобы коснуться волос Белль. И тогда она замечает что-то белое на манжете его рубашки. Белое на винном шелке.

Кусочек мозга.

Человеческого мозга.

Удивительно, как она сразу понимает, что это такое. Поймав ее взгляд, Темный смущенно объясняет все с той же улыбкой — должно быть, случайно запачкался.

Всего лишь незадачливый должник. Треснувший под напором магии череп. Кровь вперемешку с кусочками мозга. Пришлось брезгливо почистить сапоги, а вот на рубашке не разглядел, виноват. Сейчас почистит, вот, погляди — Румпельштильцхен небрежно взмахивает рукой, и все в порядке. Снова.

Можно теперь опять улыбаться. Можно говорить о том, как счастливо они заживут, каким будет их ребенок. Почему ты так дрожишь, Белль? Что случилось? Почему ты… кричишь?!

…Белль просыпается, когда ее разум начинает проваливаться куда-то в душную тьму. Она слышит ровное дыхание рядом. Поворачивается на бок, смотрит, как в свете луны тускло блестит спокойное и сонное лицо Румпельштильцхена.

На лбу у него непослушная прядь жестких волос, брови слегка нахмурены, и своим тонким белым пальцем Белль жадно расправляет морщинку. Целует в уголок тонких губ — едва заметно, будто паутинка коснулась.

Он не проснется. И золото рептильей шкуры не сменится мягким теплом человеческой кожи. Поцелуи больше не действуют.

Темный нашел волшебное противоядие, и теперь все, что остается Белль — верить. Надеяться. Он ведь обещал измениться. Он не нарушает своего слова.

Он обещал, шепчет Белль и кладет голову на узкую худую грудь мага, прикрытую одеялом. Уже который раз она плачет, потому что видит этот сон, но никогда не рассказывает о нем любимому челове… чудовищу. Просто — не может рассказать.

Потому что боится увидеть в его глазах, что этот сон — всего лишь подтверждение реальности.

Белль плачет и засыпает. И дышит, ровно и глубоко, с залитым слезами лицом.

Она не видит крошечного пятнышка крови, засохшего в волосах Румпельштильцхена.

@темы: Белль, фанфикшен, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

Два дженовых Румбелля в жанре юмора

[Askramandora]

Когти

Автор: Askramandora
Персонажи: Румпельштильцхен/Белль
Рейтинг: PG-13
Категория: джен
Жанр: юмор
Размер: драббл
Статус: закончен
Описание:
Белль заглянула в спальню к Темному и увидела кое-что.
Нет, не то, что вы подумали...
Посвящение:
-Хиссти-, которая хотела сделать педикюр няшечке )))
Публикация на других ресурсах:
С моего разрешения.

Белль никогда раньше не заглядывала в спальню Темного. Но после того, как Румпельштильцхен стал выказывать к ней явную благосклонность, она решила, что стоит обозреть те самые владения, для которых нужна была смотрительница. Возможно, Темный даже и возражать не стал бы. Сам же привел ее сюда! А что он не сразу накинулся на девушку, свидетельствует о том, что никакое это не чудовище. Где вы видели таких деликатных монстров? Подумаешь, немного в темнице подержал. Потом явился же, умело скрывая заботу, и с радостным видом объявил, что не хочет лишаться служанки (вдруг она простудится в сырой темнице?), а потому переводит ее в хорошую комнату.
И платье ей новое принес. Посматривает украдкой из-за своей прялки, когда ему кажется, что Белль не видит. А она посмеивается – все-то как на ладони.
В общем, было очевидно, что скоро последует предложение, а значит – нужно еще ближе знакомиться с будущим мужем. Как ни странно, Белль это нисколько не пугало. А что такого страшного в Темном? Подумаешь, золотая кожа и черные зубы. И черные когти… Ах да, когти. Все дело в итоге оказалось именно в них.
Просто Белль, добравшись до спальни Румпельштильцхена и потихоньку проскользнув внутрь, к обзору обещанных владений приступить не успела. Ее внимание сразу же отвлекли на себя небольшие для мужчины, вполне изящные зеленовато-желтые ступни, торчавшие из-под одеяла. И это еще ладно, но на них были такие ногти, что Белль ужаснулась!
Черные, как бездна, длинные жуткие когти! Понятно, Румпельштильцхен не виноват, что он чудовище и у него такое растет, но подстригать-то можно хотя бы иногда? Белль мгновенно преисполнилась решимости покончить с этим безобразием.
Она принесла свои маленькие ножницы, но те тут же сломались о первый же панцирный ноготь на большом пальце левой ноги. Белль, раздосадованная, сбегала в чуланчик и принесла ножницы побольше, после чего присела у кровати, осторожно взялась за ступню Румпельштильцхена и принялась отрезать один коготь.
- Ммм, - пробормотал Темный, и Белль испуганно оглянулась – нет, спит. Только на позолоченной физиономии довольное и немного смущенное выражение. Что ему там снится-то?
Таак, еще один коготок… другой… потом их пилочкой почистить…
Румпельштильцхен всхрапнул во сне и перевернулся на другой бок, ступня с наполовину постриженными когтями выскользнула из цепких пальцев Белль. Ну нет, так просто она не сдастся! Девушка присела уже на саму кровать и крепко ухватила Темного за ногу. Еще один коготочек! Ты же мой умница! Лежи себе смирно, бегай во сне по зеленой лужайке…
Белль одернула себя. Какая-такая зеленая лужайка?! Темному небось снится, как он кого-нибудь убивает – медленно, мучительно… Думая об этом, Белль едва не отхватила ему палец вместе с когтем.
Спокойно, Белль, спокойно. Мы его отучим от вредных привычек.
Заканчивая процедуру, Белль подумала еще кое о чем и весело хмыкнула себе под нос.

***

Утром Румпельштильцхен потянулся, зевнул, сбросил одеяло и сел. Всю ночь ему снились игривые сцены с Белль, и теперь нужно было прийти в себя и нацепить маску сурового требовательного хозяина. Иначе дурацкая улыбочка выдаст монстра с головой.
Темный собрался было надеть сапоги, и обомлел – вместо привычных, устрашающих хищных когтей на пальцах его ног красовались аккуратно подстриженные, подпиленные черные ноготки. Да еще и выкрашенные в золотой цвет!
…- Белль!! – услышав этот вопль, девушка, сидевшая в кресле и мирно читавшая книжку перед тем, как подавать завтрак, поспешно подхватилась с места и унеслась на кухню – там, по крайней мере, было чем обороняться…

Всех сокровищ на свете мне живое милей...

Автор: Askramandora
Персонажи: Румпельштильцхен|Белль (джен с намеками)
Рейтинг: PG-13
Категория: джен
Жанр: юмор
Размер: драббл
Статус: закончен
Описание:
Так значит, это не шутка. И не зря ей всю ночь снились убитые и освежеванные дети.
Посвящение:
Всем любителям моего эээ своеобразного чувства юмора.
Публикация на других ресурсах:
С моего разрешения.
Примечания автора:
Очередной укур, записанный со старенькой нокии.

Шутка, бормотала про себя Белль, размешивая кашу в котелке. Это было несерьезно. Комочки получились, надо разделить крупинки трехзубой деревянной вилкой. Шутка, забавы ради. Пожалуй, стоит досыпать соли — и подавать уже, пока Темный не рассердился. Шутка, действительно, всего лишь шутка.

Вопреки опасениям Белль, каша вышла вполне сносной, хотя Темный едва к ней притронулся. Он больше наблюдал за тем, как ест сама Белль — о да, заставил ее сесть рядом за стол и дрожащей рукой взять ложку. Выпуклые глаза Румпельштильцхена радостно поблескивали — казалось, он вот-вот умильно скажет: «А теперь еще ложечку за папу, за Гастона и за доброго спасителя Румпеля!»

Не сказал.

Когда с трапезой было, наконец, покончено, Темный аккуратно ухватил свою смотрительницу за плечо двумя пальцами и, склонившись к ее лицу, объявил:

— А сейчас ты приступишь к выполнению одной замечательной обязанности!

Прозвучавший смешок походил на мяуканье, и Белль похолодела.

Только не это.

Шутка. Она знала, что не шутка. Ей всю ночь снились освежеванные дети, которых Темный с аппетитом ел. То-то каша ему не полюбилась — нежное младенческое мясо куда приятнее на вкус.

Не давая Белль времени опомниться, Румпельштильцхен взял ее за руку и почти поволок из большой залы наверх, по лестнице. Белль шла, как сомнамбула. Придерживать подол ледяными пальцами. Старательно смотреть вниз. Не обращать внимания на веселые прибаутки, которыми чудовище сопровождало поднятие на второй этаж.

Так, теперь отпустить юбку. Шаг, другой, третий. Дубовая дверь со скрипом открылась, пропуская Темного и его служанку в просторную светлую комнату. И вот тут-то маг отпустил девушку, отступил назад, в предвкушении потирая сухие золотые ладони.

Это была детская. Белль прижала ладонь ко рту, разглядывая ряды колыбелек, в которых мирно сопели младенцы. Белоснежные пеленки, соски в ротиках, из окон струится солнечный свет. Настоящая идиллия.

Белль привалилась к чему-то сзади — подумала, что к стене, но стена не ойкает, когда к ней прислоняешься, да и потверже будет. Иными словами, Белль чуть ли не рухнула на руки своему хозяину, на мгновение ее лицо щекотнула жесткая, как проволока, кудряшка, после чего Румпельштильцхен поспешно девушку от себя отстранил. Даже слишком поспешно. И заговорил — быстро, оживленно, чуть ли не подскакивая на месте:

— Тебе что, душа моя, не нравится? Объем работы не устраивает? Думаешь, не справишься?

— Всех? — еле выговорила Белль.

— Разумеется, всех!

— Когда? — казалось, Белль мелко пошатывается на месте.

— Вот этого сегодня, — Темный протянул руку и нарочито изящным жестом указал на ближайшего ребенка в розовой колыбельке, — следующий пойдет завтра. Надеюсь, ты не слишком переутомишься?

— Это не так уж много — один за день, — Белль побледнела и готова была рухнуть в обморок, так что удивленный колдун поддержал ее — не без доли смущения.

— Что с тобой? Каши переела? Аппетит у тебя весьма недурной, как я заметил!

— Нет, нет, — лепетала в полуобмороке Белль. — Послушай... мне обязательно это делать?

Румпельштильцхен закатил глаза и мелодраматически вздохнул. Где та храбрая и решительная принцесса, которая даже с трясущимися поджилками была готова идти к нему в замок? Дал ей простое поручение — и вот пожалуйста, уже ноет и прикидывается больной.

— Конечно же, я мог бы этим заняться и сам! Но я же предупреждал, что беру тебя не за красивые голубые глазки, а работать! Нет? Да! — для большей наглядности Темный помахал пальцем перед носом у этой нежной аристократки. Авось от сурового тона возьмет себя в руки.

— Значит, каждого? — на ресницах Белль уже дрожали слезы.

— Каждого! — отрезал маг.

— Неужели тебе их совсем не жалко?

Румпельштильцхен недоуменно моргнул.
— Да с чего бы? Что тут такого, скажи на милость?

Белль качнулась по направлению к двери и схватилась за бронзовое кольцо.

— Что ж, тогда пойду за ножом, — сказав это, она вознамерилась потихоньку выскользнуть из замка и кинуться бежать. Вдруг удастся наткнуться на какую-нибудь добрую фею и спастись от беды?

Но Темный, словно разгадав дерзновенные мысли служанки, мгновенно очутился у нее на пути.

— Что-что? Какой-такой нож? — ошеломленно поинтересовался он, уставившись на Белль так, будто видел первый раз в жизни. И Белль судорожно сглотнула. Что изумило этого злодея?

— Ну... ты же сказал... — бормотнула она, прикидывая, как побыстрее выбраться отсюда.

Несколько мгновений Румпельштильцхен созерцал стоявшую перед ним девицу, затем разразился смехом. Не своим безумным, чудовищным хихиканьем, а вполне здоровым человеческим смехом. Он даже прислонился к стене и весь трясся от хохота, в то время как Белль тоже затрясло — от гнева и отвращения.

— Чему ты радуешься? — она яростно огляделась в поисках того, чем можно было бы хорошенько стукнуть Темного по голове. Увы, кроме колыбелек с детьми, ничего тяжелого поблизости не имелось.

Испепеляющий взгляд Белль вызвал новый приступ смеха — Темный даже в восторге хлопнул себя по обтянутым драконьей кожей коленкам.

— Вот что, душа моя, — отсмеявшись, выпрямившись и подняв весело блестящие глаза на Белль, заявил Румпельштильцхен, — все эти младенцы предназначаются для обмена. Дело в том, что я заключил сразу десять сделок на детей, а бегать с сосками мне недосуг. Этим займешься ты. О, разумеется, я тебе немного помогу, не бойся! Но не забывай — у всякой магии есть цена!

Подмигнув совершенно растерянной Белль, Темный вальяжной походкой вышел из комнаты. Вслед ему донесся плач — один из младенцев проснулся и обнаружил, что соска вывалилась у него изо рта.

А Белль, вместо того, чтобы пристроить соску куда надо, в лучших традициях театра сползла на пол. И расхохоталась.

@темы: Белль, фанфикшен, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

TV-голосование за лучшую пару! Голосуем за наших няшек! =)

[Askramandora]

Помните, в прошлом году нас только Супернатуралы обогнали?
В этом, правда, был третий сезон *поморщилась*, который в плане Румбелля пока не слишком интересен... но все равно, давайте поддержим их!
Ссылка

UPD 2. Следующий тур! Поднажмем, ребятушки! Давайте, голосуем, мы можем проиграть! =(

запись создана: 15.03.2014 в 09:27

@темы: ссылки, прочее

---

Ассоциируется с уходом Белль из 1.12...

[Askramandora]

Прослушать или скачать Улетай улетай словно птица бесплатно на Простоплеер

Текст

Ты уйдешь, за собой дверь закроешь,
Ты уйдешь, от меня боль не скроешь,
По дороге своей от весны к весне.
Упадет белый снег расставанья,
Только ты обещай на прощанье
Быть счастливой в своей сказочной стране.

Припев:
Улетай, улетай, словно птица,
В небесах та свободно кружится
Выше солнца и звезд, выше, только знай:
Никогда я тебя не забуду,
Буду ждать, буду вновь верить в чудо,-
Вот и все, а теперь улетай, улетай...

Где-то там в вышине ты проснешься,
Нежным облаком снов обернешься,
Ветер будет тебя на руках качать.
Но меня не зови за собою,
Места нет в небесах мне с тобою -
Просто я никогда не умел летать.

Припев:
Улетай, улетай, словно птица,
В небесах та свободно кружится
Выше солнца и звезд, выше, только знай:
Никогда я тебя не забуду,
Буду ждать, буду вновь верить в чудо,-
Вот и все, а теперь улетай, улетай...

Улетай, улетай, словно птица,
В небесах та свободно кружится
Выше солнца и звезд, выше, только знай,
Выше, только знай:
Никогда я тебя не забуду,
Буду ждать, буду вновь верить в чудо,-
Вот и все, а теперь улетай, улетай...

Проигрыш.

Улетай, улетай, словно птица,
В небесах та свободно кружится
Выше солнца и звезд, выше, только знай:
Никогда я тебя не забуду,
Буду ждать, буду вновь верить в чудо,-
Вот и все, а теперь улетай, улетай...Улетай...


Улетай, улетай, словно птица,
В небесах та свободно кружится
Выше солнца и звезд, выше, только знай,
Выше, только знай, выше, только знай:
Никогда я тебя не забуду,
Буду ждать, буду вновь верить в чудо,-
Вот и все, а теперь улетай, улетай...

Улетай, улетай, словно птица,
В небесах та свободно кружится
Выше солнца и звезд, выше, только знай,
Выше, только знай:
Никогда я тебя не забуду,
Буду ждать, буду вновь верить в чудо,-
Вот и все, а теперь улетай, улетай...

Улетай, улетай, словно птица,
В небесах та свободно кружится
Выше солнца и звезд, выше, только знай,
Выше, только знай:
Никогда я тебя не забуду,
Буду ждать, буду вновь верить в чудо,-
Вот и все,а теперь улетай, улетай...Улетай...

@темы: ассоциации

---

АВАТАРЫ 3х13

[tarateya]

брать=комментировать

30 штук

+

бонус

админы, если я тут вас задолбал совсем своими аватрами, вы только скажите, и я уйду

@темы: фанарт, прочее, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

Зависимость

[Askramandora]

Автор: Askramandora (ficbook.net/authors/Askramandora)
Персонажи: Голд/Белль
Рейтинг: PG-13
Жанры: Гет, Драма
Размер: Драббл
Статус: закончен
Описание:
Просто зарисовка на тему отношений Белль и Голда.
Таймлайн - где-то после 2.04.
Публикация на других ресурсах:
С моего разрешения.

Зависимость. Вот как они это называют – зависимость.
Зависимость от чудовища.
Белль не отрицает. Она пытается убежать, спрятаться, скрыть лицо на плече верной Руби. Запереться в библиотеке и допоздна сидеть над каталогами.
Только этим разве поможешь?
Как призраки, всплывают в памяти речи горожан. Перешептывания у нее за спиной. Удивленные и соболезнующие взгляды.
На его руках кровь, а на совести столько темных пятен, что их можно смыть только все той же кровью. Его кровью.
В нем есть что-то человеческое, но это не помешало ему обмануть свою Белль, пообещав ей собственноручно не убивать Злую Королеву, но наслав на ту Тень из другого мира.
Он немолод, его нельзя назвать красивым.
Почему? Почему Белль не может его забыть?
Зависимость, повторяет она это безликое слово, пока оно не отдает у нее на языке медной горечью. Белль собирает книги, раскладывает их по полкам и вспоминает, что время уже далеко за полночь.
Зависимость. Как часто она просыпалась в слезах посреди ночи, шепча только одно имя? «Рум-пель-штильц-хен».
Такое же длинное, как перечень злодеяний, совершенных Темным магом.
Такое же уродливое, как безумно хихикающий монстр с лохматыми волнистыми волосами.
Белль запирает библиотеку на ключ и идет по улице. Она знает, что Руби ждет ее дома, но направляется совсем в другую сторону.
Всем известно, где стоит шикарный розовый особняк мистера Голда.
Белль поднимается по ступенькам, и ночная прохлада шепчет ей, что она – добыча, чудом вырвавшаяся из лап хищника, но готовая вновь попасть в его когти.
Звонок. Шаги. И несколько мгновений тишины.
Дверь открывается беззвучно – он загораживает собой проход и неверяще смотрит на нежданную посетительницу.
Нежданную? Он всегда ее ждет.
Она знает, уверена в этом.
– Я пришла. Я останусь с тобой, – Белль говорит это твердо и убежденно. И, качнувшись вперед, целует его в щеку.
И видит, как на усталом лице хищника расцветает улыбка, которая больше подошла бы травоядному.
– Моя милая Белль, – Голд отступает назад и пропускает девушку – только для того, чтобы обнять и крепко прижать к себе.
Она готова ринуться за ним в пропасть. Или взлететь в небеса.
Как ему будет угодно.
Дверь в ловушку захлопывается.

@темы: Белль, фанфикшен, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

Еще немножко закадровой "машерности"

[Sagonna]

И новой рубашки Голда.

(с)

@темы: фото, Эмили де Рейвин (Белль), Роберт Карлайл (Румпельштильцхен)

---

You`re the one who cries when you`re alone ©

[Golden Beauty]

Песня, которая настойчиво ассоциируется у меня с Румбелль.

Прослушать или скачать Evanescence Where Will You Go бесплатно на Простоплеер
Текст можно найти тут.
Имхо Белль могла бы спеть такое Румпельштильцхену.
Хочу теперь снять на это клип и думаю, где бы на это найти время и терпение да и кому оно надо-то.
И да - специально для упоротых товарисчей вроде вашего одмина введен новый тэг =)

@темы: ассоциации

---

АВАТАРЫ 3х12

[tarateya]

брать=комментировать

аватары

+

бонус

@темы: Белль, фанарт, прочее

---

Есть гифка? Поделись с товарищем!

[Askramandora]

Покидайте, пожалуйста, если не лень, в комменты всяких гифок со сказочным ящеркой и его Красавицей (отдельно, вместе, как угодно) из первого сезона. А то я вдруг обнаружила, что у меня их практически нету на компе! Непорядок.
Апд. Отдельно с Румпелькой бы еще, не только из 1.12

запись создана: 05.03.2014 в 17:54

@темы: гифки, Белль, фанарт, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

Sacrifice

[Askramandora]

Автор: Askramandora
Персонажи: Белфайер|Румпельштильцхен/Белль, Регина
Тип: фанфик
Категория: джен, гет
Жанр: АУ, драма, ангст, hurt/comfort
Рейтинг: PG-13
Размер: мини, 2 270 слов
Саммари: Румпельштильцхен нашел Белфайера в Нетландии и вернул, не использовав Проклятье. Однако это еще не все - ведь Белль осталась в руках Злой Королевы.
Публикация на других ресурсах: c моего разрешения

Двери Темного Замка бесшумно отворились, пропуская внутрь нового гостя. Подростка лет четырнадцати, с вьющимися темными волосами и карими глазами. Того, кого Румпельштильцхен так мечтал найти несколько столетий.

Белфайер на мгновение помедлил, поколебался, однако шагнул внутрь. Отец неловко стоял сзади, но Бэй не оглядывался. Только что они были в Нетландии, в ушах мальчика раздавался насмешливый голос Питера Пэна, и Бэй нашарил руку отца, который не отходил от него — и спокойным, глухим голосом отвечал хозяину острова.

Отец пришел за ним, Белфайером. Как и мечталось — ночами, когда щеки были мокры от предательских слез, а в горле ворочался тугой комок боли. Румпельштильцхен пошел на сделку — он отдал Пэну все свои магические артефакты, все, что могло продлить бессмертие вечного мальчика. Лишь бы вернуть Бэя домой…

Домой. Их домом отныне станет этот замок, которого Бэй не помнил — не знал.

Оглядывая обширную залу, Белфайер почувствовал осторожное прикосновение к своему плечу. Робкое, напоминавшее о прежнем отце, о том, у кого глаза были полны света, а не тьмы.

Бэй сглотнул еще один треклятый комок. Выпрямился, и пальцы Румпельштильцхена соскользнули, рука Темного неловко повисла в воздухе.

— Теперь ты в безопасности. Замок защищен… видишь, я научился использовать магию не только во зло, — торопливо проговорил отец, будто боялся, что его сейчас перебьют. — Все будет хорошо… я нашел тебя… нашел…

Его голос надломился — и Бэй, не оглядываясь, знал, что изуродованные магией, позолоченные руки монстра потянулись вперед. Чтобы заключить в свои любящие — несмотря ни на что — объятия.

Но Бэй все еще не мог. Не мог ответить прежним доверием и теплом. У него просто не было сил.

— Папа… я устал, — отстранившись от отца, мальчик неловко задел какой-то постамент, на котором высилась чашка с надбитым краем. Чашка слетела и, не успели оба опомниться, как фарфор рассыпался на мелкие осколки.

Боль ясно прочертила свои следы в маске, некогда бывшей мягким, открытым лицом.

— Бэй… это… — Румпельштильцхен запнулся, и перед ним, как живое, встало видение — девушка в золотом платье, растерянно водящая пальцем по надколотому краешку белой с синими узорами чашки.

Белфайер был рад любому предлогу нагнуться, спрятать лицо, и он стал собирать осколки, бормоча себе под нос:

— Извини … я… я устал. Потом поговорим… хорошо?

Он знал, что «потом» никакого разговора не будет, и не хотел его. Ему вдруг захотелось бросить осколки чьей-то чашки (почему она была так дорога Румпельштильцхену?) и бежать. Бежать из замка, который не был его домом. Найти старую деревню, улыбнуться Морейн, хлопнуть по плечу старых товарищей, зайти домой… туда, где под ногой скрипнет половица, где от старой прялки с чуть ли не отполированным от частых прикосновений колесом обернется…

Бэй глотал слезы, яростно давился ими и молчал, прижимая к груди эти несчастные осколки.

Нет этого всего. Нет. Не будет больше.

— Сынок, — Румпельштильцхен опустился перед ним на колени и попытался жесткими пальцами приподнять подбородок Бэя, заглянуть в карие, влажные глаза — своими, выпуклыми, лягушачьими, сверкавшими расплавленным золотом.

— Сынок…

Между ними было несколько столетий боли. Между ними лежал зеленый портал, погасший навсегда. И крики по обе стороны миров, когда бесполезно рылся в земле и взывал обезумевший отец, и точно так же — сын.

— Сынок… ты когда-нибудь меня простишь? Хоть когда-нибудь?.. Я могу... надеяться?
— дрожал и рвался голос.

Белфайер набрался мужества — и посмотрел в лицо отцу, увидел, как копятся человеческие слезы в нечеловеческих глазах; как душевные муки, которых не бывает у настоящих чудовищ, отражаются на лице Темного мага.

— Папа, — прошептал Бэй, одним коротким словом разорвав надрывно-мучительную тишину.

И бессильно, сдаваясь, припал к груди отца, прикрывая глаза, чтобы представить — хоть на миг — что они вернулись в прошлое, и от Румпельштильцхена, как обычно, пахнет соломой, вот только почему-то одет он в жесткую драконью кожу. Но это неважно. Главное, что отец рядом, и в его глазах снова свет, снова… вот только надолго ли?

Румпельштильцхен вдруг напрягся, отстранил сына, резко встал.

Невидимые колокольчики звенели в его голове, складываясь в слова. Он застыл, словно был не в силах двигаться, говорить — даже дышать.

— Что-то случилось? Папа? — Бэй встревоженно коснулся руки отца.

— Регина, — одними губами выдохнул Румпельштильцхен, глядя куда-то в пустоту, мимо Белфайера. — Регина… Злая Королева… Она зовет меня.

— Кто… и что она? — растерянно хмурился Белфайер. — И почему она тебя…

А теперь Румпельштильцхен смотрел, как завороженный, на осколки фарфоровой чашки, которые сын все еще бессмысленно держал в руках. И не сразу сумел сказать то, что одновременно наполнило его радостью, недоверием, непониманием... и чем-то сродни ужасу:

— Потому что у нее Белль.

***

Белль стояла посреди комнаты, бледная, несчастная, но живая… и под прицелом пятнадцати лучников. Магия Злой Королевы удерживала девушку на месте, не давая ринуться прочь и попытаться скрыться. Глаза Белль, когда-то полные детской жизнерадостности, погасли и припухли от слез, неуместно ярким пятном на ее похудевшей фигуре обвисло синее платье.

Когда в клубах сиреневого дыма перед пленницей возникла знакомая худая фигура мужчины с золотой кожей и кудрявыми волосами, Белль полувсхлипнула: «Румпельштильцхен!» и качнулась вперед — обнять, спрятать лицо на его груди, простить! Но нет.

— Как вовремя ты успел, — ядовито пропел женский голос за спиной у Темного, и он развернулся, как хищник, готовый вцепиться в горло добыче.

Регина стояла перед ним в черном, как всегда — будто добровольно заточила себя в траур на всю жизнь. Взгляд ее был полон неудержимой, свирепой радости — и она заговорила снова:

— Ты действительно так легко поверил, что она умерла?

Умерла.

Малодушные, полные жалости к себе рыданья над поврежденной чашкой.

Умерла.

Больше не обхватит мягкими ладонями плечи, не склонится с улыбкой к лицу, от которого все другие — отшатывались.

Умерла.

Не отнимет ни магию, ни власть, ни бессмертие, ни возможность найти сына.

Потому что уже отняла кусок сердца и унесла с собой.

— Все это время она была у меня, — не спеша, с удовольствием пробуя месть на вкус, говорила Регина. — Ждала тебя, разумеется! Верила, что ты ее спасешь. Ценная фигура в нашей игре, верно?

Блестящие тропинки слез виднелись на щеках Белль, в голубых глазах застыло тупое отчаяние.

Она больше не могла ждать. Устала надеяться.

А он — продолжал быть таким же малодушным, прячущимся от мыслей о том, чтобы разузнать истину. А так все легко — чашка на постаменте, слезы, боль, фляжка в руке, пусть спиртное и не помогает, как должно.

И пустое сердце.

— Ты уничтожил Проклятье, которое пообещал мне, — зло скривилась Регина, впившись потемневшими, почти черными глазами в его лицо. — Из-за тебя Белоснежка будет жить долго и счастливо со своим принцем! И если бы не ты, не твоя магия, не ученичество, я бы послушала фею и тоже была бы счастлива! Ты во всем виноват, ты!

Ее голос сорвался на визг, жилы вздулись на шее, пальцы скрючились — на несколько мгновений Регина превратилась в безобразную кричащую старуху. Какой, вероятно, и станет, когда ненависть окончательно выпьет из нее силу, красоту, оставшиеся соки жизни — и иссушит, словно мертвую пустыню.

Румпельштильцхен молчал, и, как тогда, в темнице, стоял, словно прибитый раскаленными гвоздями к месту. Лицо его застыло, только щека конвульсивно дергалась, спиной он чувствовал взгляд Белль, и тоскливый, болезненный стыд, как жадное пламя, выжигал Темного мага изнутри. Никогда он не чувствовал себя таким презренным — даже когда Крюк отнимал Милу. Даже когда, чтобы спасти сына, потребовалось поцеловать сапог насмехавшегося рыцаря.

Регина очень быстро успокоилась, и мысль о том, что сейчас она за все отомстит, вновь воскресила торжествующую улыбку на ее лице:

— У тебя слишком много слабостей для чудовища. Слишком много, — медленно повторила она и указала рукой в черной перчатке на молчаливых лучников за спиной мага. — Ты не успеешь остановить их всех. Чья-нибудь стрела да поразит девчонку.

— Чего ты хочешь, Регина? Сделку? — серые губы раздвинулись на неподвижном лице.

Он ничего не чувствовал, кроме жгучего стыда.

И хотел как можно скорее избавиться от него, а затем подхватить на руки спасенную Белль и сохранить ее для себя.

— Именно, — улыбалась Злая Королева. — Я хочу твое сердце в обмен на жизнь Белль.

Румпельштильцхен слышал, как сзади слабо вскрикнула Белль — и ладонью коснулся груди. Он видел в глазах Регины то, что сразу обозначает отчаявшуюся душу. Ей нечего было терять — а соблазн воздать сполна своему бывшему учителю стоил очень многого. Пусть он убьет ее, Регину — это не сделает менее сладким вкус его собственного горя. Знаток человеческих душ, Темный читал во взгляде карих глаз Регины, что еще немного — и она велит лучникам спустить тетиву.

Он сам не понял, как тусклый кусок плоти вырвался из его груди и лег на ладонь.

Шаг вперед, протянутая рука, победный блеск в глазах Злой Королевы, контракт, который она должна подписать собственной кровью — Белль останется жива и невредима.

Так же, как и Бэй.

Мысленно Румпельштильцхен представил себе сына, нетерпеливо ждущего там, вдали, в беспокойстве бродящего по коридорам Темного Замка.

Я не вернусь, Бэй.

Я любил тебя, сынок…

И только когда в ладони Регины запульсировало сердце ее бывшего наставника, Румпельштильцхен очнулся. Словно заново зазвенели в напряженном воздухе крики Белль. Опустились луки, нацеленные на нее. А Регина отсутствующе смотрела на сердце Темного в своих пальцах, будто теперь настал ее черед притупить чувства.

И ему отчаянно захотелось жить.

Искупить свои ошибки перед сыном и Белль.

Румпельштильцхен шагнул к Королеве за мгновение до того, как она стиснула хватку. Он захлебнулся словами о сделке, лживые обещания умерли, так и не вырвавшись наружу, дикая боль выбила воздух из легких — маг рухнул на пол и скорчился в муке, с его губ срывались неудержимые стоны. Боль, казалось, огненными когтями рвала Румпельштильцхена в лохмотья изнутри.

Где-то сзади жалобно рыдала Белль, и Румпельштильцхен успел остро пожалеть, что не видит ее — прежде, чем провалиться во тьму.

Не бойся, милая, все хорошо.

Всего лишь сердце чудовища за одну красавицу.

Прах осыпался с пальцев Регины на пол.

***

Мир был залит слезами.

Белль захлебывалась ими, глотала соленые капли, словно пила из своей горькой чаши. Замок Королевы истаял, будто его и не было — с издевательской улыбкой Регина отправила Белль поближе к жилищу Темного, «и хлопот поменьше добираться, и там же похоронишь своего любимого, верно, милая?»

Белль молчала, бережно обнимая ладонями безжизненную кудрявую голову Румпельштильцхена, лежавшую у нее на коленях. Молчала, не в силах ничего сказать, а Регина с расстановкой продолжала: «Тяжело терять того, кого любишь. Я тебя понимаю».

Что-то прорвалось в ее голосе — что-то, заставившее Белль застыть в готовности задать вопрос. Но всего лишь мгновение, и девушка уже сидела в лесной чаще, солнце просвечивало через кроны деревьев, улыбалось Белль и гладило своими лучами разлохмаченные волосы.

Неуместная ласка, страшная ласка — можно высушить слезы, но горе так и останется где-то внутри, до самой смерти напоминая о себе.

Белль помнила, как хищно Регина сжимала тусклое, почерневшее за столетия сердце Темного мага, и как странно исказилось при этом лицо Королевы.

Кое-чего Белль все-таки не успела сказать Регине.

«Мне жаль тебя, Злая Королева».

Потому что теперь Белль знала, почему Регина стала тем, кем была — у нее не хватило сил справиться с горем и не впустить в себя тьму.

С Белль такого не повторится.

Она будет нести в себе не жажду мести. Она будет помнить не то, как страшно умирал Румпельштильцхен. Она запомнит — навсегда — то, каким он принял смерть.

— Я люблю тебя, — Белль склонилась к безмолвному возлюбленному, к его серым губам, застывшим к гримасе боли. — Мне не нужен был прекрасный принц, избавленный от чар. Я любила и продолжаю любить тебя таким, какой ты есть — мой тихий, мужественный, дорогой Румпельштильцхен.

Почти беззвучно говоря последние слова, Белль прижалась губами к мертвым устам того, кто жил трусом, но умер героем.

— Люблю, — еще раз шепнула Белль, и слеза сорвалась с ее ресниц на золотистую кожу, блестевшую в свете солнца. — Люблю…

Люблю за то, что ты можешь совершать настоящие поступки.

Люблю за то, что в тебе жил намек на величие души.

Люблю за то, что твое рассыпавшееся сердце тоже было полно любви.

Губы Румпельштильцхена дрогнули. Белль, охнув, отпрянула — она увидела, как, словно во сне, приоткрываются его мутные глаза, и медленно проясняется взор.

Все вокруг замерло, и на несколько мгновений Белль разучилась дышать.

— Белль? — Румпельштильцхен медленно приподнялся, сел на траве, огляделся… коснулся своей груди. Сердце не билось, его больше не было… но поцелуй истинной любви вернул Темного к жизни.

Белль не смела поверить, и новые слезы, уже другие, не такие горькие, сдавили ей горло — и только когда Румпельштильцхен поднялся на ноги и, стоя лицом к ней, протянул руки, Белль с нечленораздельным криком кинулась в его объятия.

Они оба плакали, смеялись и никак не могли оторваться друг от друга.

— Ты… как же это случилось…

— Белль… поцелуй истинной любви… а я все-таки не простой человек…

— Вот как… Румпель… я боялась, что уже никогда… я так тебе и не сказала…

— Прости меня, Белль! Я должен был тебя спасти… я никчемное ничтожество…

— Неправда! Ты не ничтожество… не трус… и я люблю тебя, Румпель.

— Я тоже люблю тебя, милая. Белль…

Но тут он резко оттолкнул ее, отступил назад — словно облака надвинулись на солнце. Белль растерянно пробормотала:

— Что? — и судорожно оглянулась — вдруг появилась Регина, злая и разочарованная?

— Нет-нет, — покачал головой Темный, угадав причину ее страха, — Регина мне больше не страшна… ведь ты и Бэй в безопасности. Я нашел его, он в замке…

— Так это же прекрасно! — радостно воскликнула Белль и хотела снова обнять Румпельштильцхена, но он предупреждающе поднял руку:

— Белль… у меня же теперь нет сердца. Как я смогу любить вас обоих?

Тишина, в которой Белль тревожно закусила губу, а Румпельштильцхен подавленно опустил взгляд — но девушка вдруг вскинула голову, ее глаза загорелись каким-то лихорадочным блеском:

— Помнишь, я сказала тогда… что оставляю тебе пустое сердце и надбитую чашку?

— Ты унесла часть моего сердца с собой, — болезненно улыбнулся он, припоминая, как стоял и слушал полные гнева речи, которые Белль бесстрашно бросила ему в лицо в темнице. Сколь многого она не знала тогда!..

Белль решительно коснулась рукой своей груди:

— Я верну тебе эту часть. Я хочу разделить с тобой свое сердце. Нам хватит на двоих.

Румпельштильцхен, пораженный, не мог отвести от нее глаз.

Есть ли что-то, что она побоялась бы сделать ради него?

Заслужил ли он такую самоотверженную любовь?

— Ты заслуживаешь многого, — тихо угадала его мысли Белль и взяла мага за руку, приложила его ладонь к своей взволнованно вздымавшейся груди. — Возьми половину моего сердца, Румпель. И мы будем жить вместе — ты, я и наш сын.

Ей показалось, что это не солнце осветило поляну, а улыбка на лице Румпельштильцхена — и он кивнул.

— Вместе, Белль… долго…

— …и счастливо.

@темы: Белль, фанфикшен, Румпельштильцхен/мистер Голд