Категория: джен, гет
Жанр: ангст, hurt/comfort, AU, сонгфик
Размер: мини
Статус: закончен
Примечание: автор укурился Найтвишем
Читать
The time will not heal
The dead boy`s scars
The time will kill © Nightwish, For The Heart I Once Had
The dead boy`s scars
The time will kill © Nightwish, For The Heart I Once Had
Видения будущего оказались ложью.
Призраки, бессильно бродившие теперь вокруг него - когда он лежал в темноте, сжимая голову руками так, как будто хотел ее раздавить.
И тем избавиться от сверлившей ее изнутри боли.
Наверное, боль должна была теребить сердце... но в сердце было пусто. И эта пустота поселилась там еще тогда, когда отец на далеком острове Нетландия отпустил руку сына. Сына, только что говорившего о своей любви.
Его любовь так никому и не понадобилась. Просто не была нужна.
Она не была нужна Миле, нарисовавшей себе образ мужа-героя, победно вернувшегося с войны. Хромой дезертир, лепетавший, что покалечил себя из-за сына, был с презрением отвергнут. Мила не верила.
А у него так ясно стоял перед глазами образ отца, отпускавшего его руку.
"Я никогда не покину тебя, Белфайер. Никогда..."
"Я не такой, как мой отец..."
Такой, выстукивала боль в мозгу. Именно такой.
Он разжал пальцы Белфайера в паническом страхе за свою магию, и зеленая воронка поглотила мальчика. Тот отправился куда-то, где навсегда будет чувствовать себя одиноким и брошенным.
Как когда-то уже было с его отцом.
История имеет обыкновение повторяться. В своих худших чертах.
Проклятья не будет. Сказочный мир останется таким же, как прежде, и не откроется портала в другой мир.
Он никогда не найдет своего сына.
Возможно, так и суждено на самом деле, и Белфайер вовсе не хочет вновь увидеть отца. Возможно, ему не нужен человек, у которого никогда не хватало смелости. У которого сжималось сердце от ужаса, в чьих глазах застыло выражение вечной скорби и вины.
Вины за то, что все, кого он любил и хотел удержать, уходили.
Предавали. Исчезали. Были преданы сами.
Потому он и отпустил Белль. Ее ждало то же самое - чудовище не имеет права любить, еще меньше, чем когда-либо, оно исковеркано, изуродовано, заразно несчастно. И все же это не помешало ему ждать ее до темноты у окна. Ждать, чувствуя, как холодные пальцы становятся влажными от волнения.
А теперь и ее нет. Она умерла, сбросилась с башни.
Его любовь не была нужна, когда он еще был человеком.
И стала разрушением и погибелью, когда он превратился в Темного.
А когда нужно было выбирать между властью и любовью, Кора, дочь мельника, выбрала власть. Словно знала, что он свою любовь обовьет вокруг нее, мешая дышать, боясь, каждую минуту страшась, что Кора покинет его так же, как отец, Мила и сын.
Как впоследствии покинула и Белль.
Так что... может быть, Белфайеру просто повезло?
День за днем проходил в подобных мыслях, бесконечно тянущихся, таких же безнадежных и серых, как небо за окошком темницы. А когда небо голубело и светилось изнутри лучами солнца, он уползал в угол, не желая видеть сияния.
Сияние напоминало о том, что где-то есть то, чего у него никогда не было. А если и было - то ненадолго.
Он заслужил это. За ним тянулись тени невинно погибших, молчаливые напоминания о совершенном многократно зле. Ломая чужие судьбы, можно ли надеяться на то, что твоя окажется благополучной?
Расплата пришла, и ей нет конца.
Но когда еще не было магии, и тьмы, и ненависти, и подспудной злобы - чем он тогда заслужил свои несчастья? Судьба - быть вечно отверженным?
Он мог бы выбраться отсюда, из-за прутьев темницы, но не станет. Он обречен вечно прятаться в углу, подобно умирающей ящерице, стараться быть как можно незаметнее. Чтобы потом, превратившись в прах, не оставить о себе никаких воспоминаний.
Он ждал, когда закончится пытка пребывания в этом мире.
Ни человеком, ни Темным - никогда Румпельштильцхен не был по-настоящему счастлив и уверен в чьей-то любви до конца.
***
So much more I wanted to give to the ones who love me © Nightwish, Dead Boy`s Poem
Белль в нерешительности остановилась напротив темницы.
И молча смотрела на жалкое, скорчившееся на полу существо.
Румпельштильцхен был насмешливым, могущественным, он со смехом забирал ее из родного замка. Сидел на троне ее отца, развалившись, и ехидно диктовал свои условия. Был задумчивым, спокойно крутящим колесо прялки, когда вечерами Белль украдкой поглядывала в его сторону. Был подавленным, печальным и не глядевшим на нее, когда она выспрашивала о его жизни. Был смущенным, с проснувшейся с глазах надеждой на любовь. Был... разным.
Но таким - никогда.
Его ничто не должно было сломить.
- Румпель...штильцхен, - ее голос оборвался на половине имени и воспрял снова. И, обвив дрожащими пальцами прутья решетки, Белль повторила:
- Румпельштильцхен!
Теперь это прозвучало твердо... и требовательно.
Существо на полу шевельнулось. И, едва глянув, тут же закрыло глаза грязными темно-золотыми пальцами. Когти были обломаны, будто он скреб ими стены.
- Румпельштильцхен! - настойчиво повторила Белль.
Она достучится. Она даст понять, что она не видение.
Белоснежка сказала, что он совсем сошел с ума.
Неправда. Его можно вернуть. Надо только верить... только верить!
- Это же я. Это Белль. Твоя Белль, - прошептала она.
В его видениях Белль проскальзывала мимо и исчезала. Она никогда не говорила... этого слова.
Не говорила, что принадлежит ему.
Существо... нет, теперь уже Румпельштильцхен медленно поднялся с пола и припал к решетке. Его янтарные лягушачьи глаза жадно смотрели на Белль.
На ту, которую он посчитал погибшей.
У него снова не хватило смелости вызнать, вырвать по кускам правду.
Но она пришла.
- Белль, - хрипло сорвалось с темных губ.
- Я здесь. Я пришла за тобой, - Белль протянула руку и дотронулась до спутанных волнистых волос, в полутьме казавшихся серыми. А когда-то в них сияли мельчайшие крупицы золота. - Я пришла.
Румпельштильцхен в ответ стиснул ее пальцы и прижал к своему лицу, к жесткой щеке, чтобы не отпускать.
Чтобы она не ушла и не растворилась вдали.
Как все другие.
- Расплата закончилась? - он не верил.
Белль улыбнулась сквозь слезы, заблестевшие в ее светлых глазах.
Она смутно догадывалась, что он имеет в виду, пусть и не знала всей истории.
- Да.
Она не собиралась убегать и уходить. Она простила предательство.
И не боялась ничего.
Значит, все-таки он был достоин любви? Несмотря ни на что?
Румпельштильцхен страшился снова в это поверить. Не может быть. Невозможно.
Но вот она, Белль, с грустной, сочувственной улыбкой, обнимает его своими теплыми руками, шепчет, что никуда не денется, незачем так дрожать и бояться, все будет хорошо.
- Мы будем вместе, - говорила Белль, а слезы снова заливали ее лицо. - Я люблю тебя.
И он поверил ей.
Поверил всем сердцем - тем, что осталось от него.
Потому что на этот раз все может быть совсем, совсем иначе... и будет.
Нужно только отпустить боль прошлого.
И тогда - наконец-то - Румпельштильцхен почувствует себя по-настоящему счастливым и уверенным в чьей-то любви. До конца.