Автор: WTF Rumbelle 2015 (Askramandora)
Бета: WTF Rumbelle 2015 (Верделит)
Размер: миди, 4405 слов
Пейринг/Персонажи: Румпельштильцхен/Белль, Фея Динь-Динь
Фея Динь-Динь (Тинкербелл)
, ОМП, Голубая ФеяОдна из подданных Голубой Феи, пыталась организовать счастье для Регины (см. Регина Миллз, она же Злая Королева), но та побоялась начинать новую жизнь. За непослушание Голубая Фея лишила Динь-Динь крыльев, и та стала человеком. В дальнейшем оказалась в Неверленде, злая и разочарованная. Вскоре после того, как в Неверленде оказалась и Регина, помирилась с ней. Когда Питер Пэн был побеждён (временно), вместе с остальными сторибрукцами поплыла в город и поселилась там. Всячески способствовала роману Регины с Робин Гудом. |
Голубая Фея
Решительная и бескомпромиссная вершительница добра и справедливости. Древнее могущественное существо, которое, однако, порой вмешивается в жизнь смертных. И не всегда к счастью для них. В Сторибруке: мать-настоятельница местного монастыря, столь же твёрдой рукой управляющая монахинями, как некогда феями. |
Категория: джен, гет
Жанр: AU, романс, юмор и немного драмы
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: каждой твари по паре
Примечание: по мотивам заявки на soulmate!AU
У феи Динь-Динь имелся замечательный план. Так, по крайней мере, казалось ей самой. Действительно — у всех есть или появится истинная любовь, а одному несчастному не повезло. Как тут не посочувствовать и не помочь ему? И пусть Голубая Фея не одобрила бы подопечную — чужое недовольство можно перетерпеть. Лишь бы самой Динь знать, что она всё сделала правильно.
Хорошенько поразмыслив и уверившись в благости своей миссии, фея сотворила немного волшебства с небольшим количеством пыльцы, чтобы прояснить кое-что важное. А затем, прихватив палочку с оставшейся пыльцой, полетела в человеческий мир. На самый край земли. К Тёмному Замку.
***
Румпельштильцхен, известный также как Тёмный маг, сидел у себя в лаборатории, откинувшись на спинку кресла. Мысли в его голове бродили непривычно приятные.
Дело в том, что девица Белль, которую Румпельштильцхен недавно взял к себе в услужение, оказалась превосходной поварихой. Дома Белль тоже любила готовить, чем несказанно расстраивала отца и нянюшек — мол, где это видано, чтобы благородная леди пачкала руки на кухне. Лучше бы вышивала или чаще читала молитвенник. А Белль вместо этого, подвязав передник, резала картошку или тушила мясо. И никакого сладу с ней не было — единственная дочка градоправителя сэра Мориса всегда отличалась своеволием.
Румпельштильцхен, услышав о желании Белль заняться стряпнёй, был удивлён, если не сказать, что изумлён. Он-то уже приготовился, что за еду, как обычно, будет отвечать его магия, а Белль хоть бы к столу её подала — у служанки и без того имелся свой круг обязанностей. Но, едва попробовав блюдо, появившееся из фиолетового дыма, Белль поморщилась и сказала просто:
— Готовить буду я.
— Любопытная новость! — хихикнул тогда Тёмный маг, решив, что шутка не слишком удачная. — Неужели благородная, изысканная дама в состоянии сделать что-то, кроме бланманже или, скажем, — он изобразил на лице задумчивость и закатил глаза, но Белль бесцеремонно не дала хозяину закончить:
— Скажем, я могу сделать суп. Есть у вас настоящее мясо? Настоящая картошка? Зелень, наконец? Или в вашем саду только мандрагора растёт?
Румпельштильцхен даже не сразу нашёлся, что сказать в ответ.
— Всё, что понравится, твоё, — язвительно объявил он, — но сначала сделай-ка лучше простую кашу, душа моя. Крупа и масло у меня найдутся.
Он был уверен, что Белль преувеличивает свои скромные способности, и ждал провала, чтобы с мерзким смешком отчитать её и отправить скрести пол на втором этаже. Но Белль справилась с делом. И не просто справилась — Румпельштильцхен едва не облизал тарелку своим серым языком, давно отвыкшим от чего-либо вкусного. Магическая еда была отвратительна, но удобна — взмахнёшь рукой, и готово. С Белль же не требовалось и руку поднимать, а её каша оказалась восхитительной.
— Что, нравится вам? — торжествующе спросила служанка, так и стоявшая рядом в ярко-голубом переднике. Свои вещи она перевезла с собой в Тёмный Замок.
— Ты что, работала кухаркой у собственного отца? — хмыкнул Румпельштильцхен, протягивая ей надколотую чашку, которую Белль уронила в первый же день своего пребывания в замке. Он вдруг решил, что и чай у дерзкой девицы окажется великолепным.
— Вы тоже считаете, что я повела себя неприлично, научившись готовить? — Белль с недовольным видом подлила ему из фарфорового чайничка. Сама она такую изящную посуду видела впервые — в доме сэра Мориса пользовались глиняной. Видимо, Румпельштильцхен достал сервиз на Востоке.
— Всякий труд честен, стыдиться тут нечего, — провозгласил Румпельштильцхен, поднимая палец, — я лишь удивился.
Белль облегчённо вздохнула и даже улыбнулась:
— Вот и вы думаете, как я. А попробуйте доказать это моему отцу или Гастону!
— За которого ты замуж собиралась? — уточнил маг, с явным блаженством на лице отпив чай.
— Он самый! Ручаюсь, вам Гастон показался…
— Великосветским болваном, — закончил Румпельштильцхен, и, неожиданно для себя, засмеялся вместе с Белль.
Это был примечательный эпизод, а самое главное — Белль умела готовить не только кашу. И сейчас, доставив на кухню необходимые продукты, Румпельштильцхен сидел и гадал, что его служанка сделает на обед. Белль велела хозяину не появляться на кухне, сказав, будто готовит приятную неожиданность.
Свет лился из полуоткрытого окна — на днях расторопная девчонка раздвинула шторы, заявив, что нынче чудесный летний день, и нечего таиться от солнца. При этом карниз от резких движений Белль чуть не обрушился ей на голову… и Румпельштильцхен едва успел, схватив служанку за руку, отдёрнуть её прочь. Белль оказалась почти в его объятиях, однако тут же отстранилась, краснея, улыбаясь и поправляя безо всякой надобности волосы. «Но разве без штор не стало лучше?» — выпалила она первое, что пришло в голову. «Э… стало. Конечно», — Румпельштильцхен довольно смутно соображал, что говорит — Белль только что была в его руках, от неё пахло цветами и земляникой, которую служанка сажала в саду… «И снова мы думаем одинаково», — Белль заулыбалась, приведя мага в ещё большее замешательство, так что он поспешил ретироваться к столу с разнообразными склянками и ретортами, бормоча, что упустил нечто важное в своём заклинании. Которым занимался, пока Белль не появилась поблизости…
Вспоминая всё это, Румпельштильцхен невольно улыбнулся. Но тут же привстал, нахмурившись и согнав улыбку — ему послышался знакомый звон крошечных крыльев. Фея? В его владениях?!
Не успел Тёмный маг разозлиться, как в окно влетело создание в зелёном, с палочкой в маленьких ручках, и любезно представилось:
— Добрый день, уважаемый Румпельштильцхен, — надо отдать фее должное, она отчеканила имя безо всякого труда. — Меня зовут Динь-Динь, и я прилетела к вам, чтобы поговорить о…
Закончить фразу наглая гостья не успела — Тёмный маг взмахнул рукой и едва не поймал её, как муху.
— Вы не дослушали меня, уважаемый Румпельштильцхен, — возмущённо воскликнула фея, на всякий случай отлетев подальше. — Я с очень важной миссией!..
— Лучше ты послушай меня, дорогуша, — лениво откликнулся Румпельштильцхен, шевельнув пальцами, после чего фею закружило в воздухе, как былинку. — Нынче я в недурном расположении духа. Так что тебе, считай, повезло, и ты можешь убраться отсюда подобру-поздорову… Или предпочтёшь, чтобы я поймал тебя и употребил на магические эксперименты?
— Да выслушайте меня до конца! — в отчаянии вскричала Динь-Динь. — Вы же славитесь своим умом, так неужели упустите возможность начать жизнь заново?!
Румпельштильцхен недоуменно нахмурился. Пользуясь его временным замешательством, собеседница перешла в наступление:
— Как известно, мы, феи, устраиваем жизнь простых смертных. Находим для них истинную любовь. Родственные души. Но я подумала и решила, что не только людям это нужно, — под тяжёлым взглядом Румпельштильцхена Динь-Динь поёжилась, однако храбро продолжала дальше, — но и… не совсем людям!
Тёмный маг кивком указал ей на песочные часы, стоявшие на столе:
— Знаешь ли, дорогуша, моё терпение истощается вместе с песком, который медленно, но верно осыпается вниз. Когда этот час истечёт, тебе лучше быть как можно дальше от моего замка…
— И не совсем человек — это, например, вы, Румпельштильцхен! — храбро выдохнула Динь-Динь. — Вам тоже нужна истинная любовь! Родственная душа! Поэтому я…
Раздражённо выдохнув, маг приподнялся в кресле и выразительно указал фее на окно:
— Вон!
— Вы просто не понимаете! Ваша жизнь сразу станет другой! — взволнованно бормотала Динь. — Светлее! Луч…
Мощная волна воздуха вымела её из комнаты вместе с палочкой, заставив захлебнуться собственной фразой.
Румпельштильцхен удовлетворённо потёр поблёскивающие золотыми чешуйками ладони друг о друга и высказался:
— В моей жизни и так достаточно света.
«А истинная любовь слишком опасна — её поцелуй уничтожит мою магию», — прибавил он про себя.
Словно в подтверждение сказанных им слов, солнечные лучи играли и переливались в стеклянных фиалах, наполненных зельями.
В окне вновь показалось огорчённое личико феи в зелёном платьице:
— Уважаемый Румпельштильцхен! Вам нужен человек, который думает так же, как и вы!
Небрежным щелчком пальцев Румпельштильцхен захлопнул окно чуть позже, чем Динь опять исчезла, и покачал головой — Белль внизу позвала обедать.
А песок в часах полностью осыпался вниз.
***
Если Румпельштильцхен самонадеянно полагал, что фея Динь-Динь отступится от своей нелепой, по его мнению, цели, то он жестоко ошибался.
На следующий день после первого появления феи Белль собирала в саду землянику. Служанка сидела на корточках и срывала с кустиков спелые ягоды, нисколько не удивляясь, отчего до них раньше не добрались слизняки. Было очевидно, что магия Румпельштильцхена защищает землянику от непрошеных едоков.
— Доброе утро! — раздался за спиной у Белль звонкий голосок. Оглянувшись, она увидела крошечную особу в зелёном платьице, с сияющими крылышками и волшебной, как тут же сообразила Белль, палочкой в руках.
— Доброе утро, — Белль дружелюбно улыбнулась милому созданию и предположила: — Ты фея?
— Она самая, — кивнула маленькая незнакомка, затем представилась: — Динь-Динь. А ты в услужении у Тёмного мага, да?
— Верно. Моё имя Белль, — девушка поднялась, отряхнулась и сделала нежданной гостье книксен. — Ты совсем такая же, как рисуют в книгах! Так, постой, — немедленно нахмурилась она, — а тебе не опасно тут находиться? Во владениях Румпельштильцхена?
— Именно в нём и дело, — понизив голос, Динь поведала голубоглазой служанке то же самое, что говорила вчера Румпельштильцхену, уверенная, что Белль, с её добрым лицом, непременно одобрит план феи и поучаствует в нём.
Но Белль покачала головой:
— Удивительно. Ты хочешь облагодетельствовать Румпельштильцхена? Он же твой враг, как я понимаю!
— Ты такая же недоверчивая, как и он, — Динь поджала губы. — Между прочим, любовь всех делает добрее и лучше! Может быть, именно это нужно Тёмному магу, чтобы перестать нести миру зло! Ты даже не знаешь, какие ужасные вещи порой творит Румпельштильцхен!
Белль пожала плечами. Она очень смутно представляла себе это самое зло. И не собиралась уходить далеко от темы разговора.
— Хорошо, допустим, я тебе верю. Но не лучше ли Румпельштильцхену, если он вдруг захочет кого-то полюбить, выбрать свою судьбу самостоятельно?
— И ошибиться? Зачем, если есть я и волшебная пыльца? — Динь-Динь недоумевающе указала на свою палочку. — Пыльца фей никогда не ошибается! Достаточно Румпельштильцхену подумать о своей истинной любви, о родственной душе, которая его ждёт, как пыльца укажет верный путь!
— Извини, — вздохнула Белль, собирая последние ягоды земляники в корзинку, — но я своего мнения не поменяла. И не вижу смысла тебе помогать, — с этими словами она направилась к Тёмному Замку.
Динь-Динь замерла, от возмущения лишившись на какое-то время дара речи. Затем крикнула вслед Белль, уже открывавшей дверь, чтобы войти:
— А я ведь даже знаю, как Румпельштильцхен может узнать родственную душу! У неё есть опознавательный знак, мне волшебная пыльца сказала! Это родинка… на спине!
Белль, всё же заслушавшись, нечаянно споткнулась о порог, корзинка с ягодами полетела вперёд, а сама служанка, потеряв равновесие, очутилась на полу вслед за ней. Дверь со скрипом затворилась…
— Терпеть не могу назойливых фей! — в отчаянии воскликнула Белль, ползая и собирая землянику с пола.
— В этом мы с тобой похожи, душа моя, — раздался ворчливый мужской голос, и Белль, приподняв голову, наткнулась взглядом на высокие чёрные сапоги хозяина.
— Что это была за фея? Не в зёленом ли платьице, случаем?
— Нет! — Белль старательно подгребала к себе разлетевшиеся по немытому с утра полу ягоды. — Она была… В голубом!
Белль только хотела выручить незадачливую Динь-Динь, и никак не ожидала, что её слова произведут такой колоссальный эффект: голос Румпельштильцхена, на которого служанка упорно не смотрела, понизился на целую октаву и зазвучал змеиным шипением:
— Голубая Фея? Что эта тварь делала в моих владениях? Что она тебе сказала?
— Я… точно не помню. Про какие-то порталы, чтобы я от вас сбежала, если мне тяжело тут жить, — служанка совсем запуталась во лжи и мысленно уже приготовилась к разоблачению и наказанию. Вместо этого, к изумлению Белль, Румпельштильцхен слегка коснулся своими узкими золотистыми пальцами её плеча. Голос его прозвучал как-то странно и непривычно:
— Не смей слушать эту голубую моль. Однажды она уже лишила меня того, чем я очень дорожил.
Белль застыла, отчего-то чувствуя, как тепло стало щекам, но маг уже убрал руку и говорил, как обычно — нетерпеливо и певуче:
— Посылай всех фей с их порталами и соблазнами в бездну! И тогда с тобой не случится никаких бед! Да и сбегать тебе ни к чему, верно? Это ведь нарушило бы нашу с тобой замечательную сделку!
— Вы совершенно правы, — пробормотала Белль, с облегчением понимая, что всё в порядке. — Я же обещала поселиться здесь… навсегда. И живётся мне совсем не тяжело.
— Умно рассудила, — подвёл итог Румпельштильцхен и со спокойной душой удалился.
Белль только тогда поняла, почему его голос на какое-то время стал странным — в нём прозвучали человеческие, полные горести интонации. И, думая об этом, о теплоте, прилившей к её щекам, о родственных душах, феях и родинке на спине, Белль впервые сделала далеко не такой вкусный земляничный пирог, какие у неё обычно выходили.
А фея Динь-Динь продолжала надеяться на успешное завершение своей трудной миссии. Потому что с неудачей к Голубой Фее лучше было не возвращаться. Особенно — сейчас.
***
— Все люди равны! — провозгласила Белль с пылающими от возбуждения щеками, держа перед собой толстый том, как нечто священное. — Этот философ абсолютно прав!
— И более того, душа моя, — заметил Румпельштильцхен, сидевший у прялки, — если каждому из людей заглянуть внутрь, они ничем не отличаются друг от друга. Кровь знатного вельможи такого же цвета, как и у крестьянина, а кишки так же будут волочиться по земле, если вспороть животы обоим!
Белль поначалу вздрогнула и поёжилась, услышав нечто подобное. Но затем посчитала последнюю фразу просто фигурой речи и продолжала дальше:
— Правильно! И мозг такой же, наверняка!
— Уверяю тебя — совершенно такой же, как бы ни кичились знатные тем, что они якобы из лучшего теста сделаны, — Румпельштильцхен говорил это небрежно, между делом выхватывая пучок соломы из корзины.
— Вот и я так думала, когда попросила папу построить хорошую школу для бедняков, — вздохнула Белль, опуская книгу на колени. — Но он — ни в какую! Считал, что это напрасная трата времени и денег.
— Нельзя быть жадным, — поучительным тоном заявил Румпельштильцхен под скрип колеса прялки, — а высокомерие аристократии неоправданно. Верно, Белль? Как думаешь?
— Думаю, что, если у бедняка с умом появится возможность стать выше и богаче знати, он сделает для этого всё! — решительно отозвалась Белль.
И Румпельштильцхен закивал с одобрительной усмешкой:
— Я знаю тех, кто уже так поступил! И высшим слоям общества пришлось, скажем так, перетерпеть от этих бывших бедняков немало…
Пока они дружно беседовали, фея Динь-Динь украдкой наблюдала за обоими, прижавшись к окну библиотеки. Разговор ей не был слышен, но очевидным стало одно: эти двое полностью согласны друг с другом. И тут в маленькой головке Динь зародилось некое подозрение. Она подумала какое-то время, сама себе удовлетворённо кивнула, будто придя к удачному решению, и полетела прочь.
Но тут же, приостановившись, досадливо нахмурилась — её кто-то звал. Обычно феи с нетерпением спешили на призыв о помощи, однако в этот раз Динь-Динь скорее посчитала его помехой своему плану.
Будущее показало, что она не совсем права.
… — Гости пришли! — Белль, с тряпкой в руках, заглянула в лабораторию Тёмного мага как раз тогда, когда он, цветисто ругаясь, подчищал следы неудачного заклинания. Увидев на полу голубоватую светящуюся лужицу, Белль мудро предположила, что вытирать её тряпкой не стоит.
— Ты совершенно права! — Румпельштильцхен взмахнул рукой, уничтожая лужицу. — Если бы хоть капля этого зелья попала тебе на кожу, она подействовала бы, как огонь! Что ещё за гости?
— Пастушок. С собакой, — Белль слегка улыбнулась, — очень симпатичной, кстати. Люблю собак!
— Тогда тебе бы понравилась моя, — заключил Румпельштильцхен, оглядывая лабораторию и убеждаясь, что всё в порядке. — Более того, у меня их было даже две…
Он повернулся и широким шагом направился к двери. Белль, бросив тряпку и лучась любопытством, пошла следом, спрашивая, что это были за собаки, и можно ли было их гладить без того, чтобы они не захотели отхватить палец.
Перед Тёмным Замком действительно топтался бедно одетый мальчишка лет двенадцати. Стоявшая рядом чёрная с белыми пятнами собака настороженно отнеслась к появлению Румпельштильцхена, но попыток укусить не предприняла.
Мальчишка испуганно оглядел хозяина замка — тёмные когти, выпуклые глаза со странными зрачками и блестящая кожа последнего явно ему не понравились.
— Я за помощью! — запинаясь, заговорил он. — У нас… на нашу деревню напали огры!
Белль охнула и прижала ладонь к губам, Румпельштильцхен мрачно нахмурился. Огров он ненавидел и готов был помочь против них за любую символическую цену.
Но кое-что ему было непонятно.
— Откуда ты? В моих владениях никаких огров нет, и в ближайших поселениях, насколько мне известно — тоже, — протянул маг, испытующе глядя на паренька. Тот отвёл взгляд, шагнул поближе к своей собаке, всё так же державшейся настороже.
— Меня… сюда фея перенесла…
— Фея? — голос Румпельштильцхена обрёл зловещие нотки. — Какая ещё фея?
Ему немедленно вспомнилась назойливая зелёная особа с палочкой, мечтавшая найти для Тёмного родственную душу. Но она-то тут при чём, так же как и её странные желания?..
И Голубая Фея, о которой упоминала Белль. Что ещё за нашествие этих надоедливых мотыльков на Тёмный Замок, какого тролля…
— Я позвал фею! — отчаянно вскричал мальчишка. — Чтобы она нас спасла… от огров! А она сказала, что сама не сможет. И отправит к тому… кто сможет. Прямо с собакой и перенесла…
Он украдкой поглядел на Румпельштильцхена, словно пытаясь привыкнуть к его внешности:
— …К вам… господин Тёмный.
— Румпельштильцхен, ты же поможешь этим бедным людям? — зашептала на ухо вышеупомянутому господину Белль. Она даже не заметила, как перешла на «ты» в приступе душевного волнения.
Сам Румпельштильцхен посчитал, очевидно, что так и надо.
— Разумеется, помогу, — проворчал он в ответ, — если только это не феи что-то затеяли, и там действительно есть огры. Однако, само собой, не бесплатно!
Белль посмотрела на пастушонка, словно изучая его чумазое от грязи и недавних слёз лицо взглядом.
— По-моему, он говорит правду. Тебе так не кажется?
— Кажется, — ответил Румпельштильцхен, — но проверить его слова не мешает. Или ты считаешь иначе?
— На всякий случай… — задумчиво произнесла Белль.
— Вот именно.
***
Белль уже который раз выглянула из Тёмного Замка — не возвращается ли Румпельштильцхен? Довольно нелепое занятие, если учесть, что он мог попросту переместиться в комнаты, а не к порогу, но усидеть на месте служанка никак не могла. Её охватило неясное беспокойство — уже солнце клонилось к закату, а хозяина всё нет и нет. Неужели борьба с кучкой огров могла занять столько времени?
Румпельштильцхен строго-настрого наказал Белль никуда не выходить, но от постоянного ожидания у неё начинала болеть голова, и девушка решилась на небольшую прогулку. Всего-то по саду пройтись. Тем более что сад Румпельштильцхена выглядел весьма занятно.
Белль с интересом разглядывала деревья, своими очертаниями напоминавшие то людей, то каких-то неведомых чудовищ. У Тёмного мага определённо был вкус, эти фигурно подрезанные кусты… словно кто-то застыл в одной позе, а кто-то в другой. Мрачновато, но красиво, ничего не скажешь. Белль не заметила, как зашла в самый конец сада, и спохватилась, только очутившись перед огромным раскидистым деревом… с чёрными листьями.
Румпельштильцхен строго-настрого запрещал ей заходить слишком далеко в сад.
Начинало темнеть, и окружающая обстановка показалась Белль зловещей, к тому же налетевший ветерок шелестел в листве и кустах. Как если бы там кто-то шептался… и следил за Белль внимательным взглядом. Она зябко поёжилась — и холодать к вечеру стало.
Нужно возвращаться в замок. Наверняка Румпельштильцхен уже там.
Белль заторопилась назад по дорожке, но отчего-то не смогла сдвинуться с места. Словно кто-то схватил её за подол платья. Сердце заколотилось, Белль ощутила растущий страх. Глупости, наверное, просто зацепилась платьем за куст и сама того не заметила.
— Надо скорее домой, — громко сказала она себе, просто чтобы развеять жутковатую тишину — и обернулась.
Дерево ожило. От него тянулась сучковатая лапа, державшая Белль за платье, и ей почудилось, что чёрные листья превращаются в шерсть, ствол оборачивается чудовищным телом, и прямо на неё смотрят огромные жёлтые глаза…
Белль закричала. Пронзительно и отчаянно.
— Шестьсот шестьдесят шесть горных троллей! — никакой другой голос на свете не прозвучал бы так сладостно для её ушей. Сверкнули красные лучи, дерево мгновенно стало прежним, а Белль, уже на свободе, каким-то образом очутилась в объятиях Румпельштильцхена и всхлипывала у него на плече.
— Спокойно, спокойно, всё хорошо, — он утешал её, совсем как ребёнка, и в его голосе снова появились человеческие интонации, которые Белль уже однажды подметила. Только теперь Румпельштильцхен говорил не с горестью, а с заботой.
Белль, стараясь успокоиться, отстранилась — и увидела у него в руке розу. Благоухающую алую розу…
— Что это? — всё ещё шмыгая носом, осведомилась служанка.
— Эээ… предводитель огров, — неловко ухмыльнулся Румпельштильцхен, поколебавшись, стоит ли ей это говорить. — Я решил, что в таком виде он симпатичнее, чем в своём истинном облике!
— Он бы с тобой не согласился, — Белль вытерла глаза, — но я когда-то видела огров вблизи… и мне кажется, ты прав. Спасибо, что меня спас!
Тёмный маг сурово посмотрел на неё:
— Разве я тебе не велел оставаться дома? И, тем более, не заходить далеко в сад?
— Ты был абсолютно прав, — виновато заверила его Белль. — Но я и так уже наказана, верно?
— Верно, — согласился Румпельштильцхен. — Тут с тобой не поспоришь…
— А… что это было?
Она со страхом оглянулась на совершенно неподвижное дерево.
— Ловушка, — поморщился Румпельштильцхен и вдруг нахмурился: — Но она сама по себе не срабатывает. Нужен… какой-то магический импульс. А так как ты волшебством не владеешь…
Не договорив, он внимательно посмотрел вокруг, затем поднял глаза к темнеющему небу.
Никого не было.
— Я потом узнаю, что случилось, — процедил сквозь зубы маг, уводя свою служанку в замок. — И если это опять феи…
***
— Какая замечательная роза! — Белль нашла в шкафу вазочку, налила в неё воды, и, поставив цветок внутрь, любовалась им, склонив голову набок. — А с чего вдруг…
Она не договорила, почувствовав, как к лицу прилил румянец. Румпельштильцхен подумал о ней! Превратил предводителя огров в розу, чтобы принести своей служанке…
— С чего вдруг я так долго провозился с ограми? — любезно договорил за неё Румпельштильцхен, развалившись в кресле у стола. — Знаешь ли, Белль, я всё больше склоняюсь к мысли, что феи что-то задумали. Ограм удавалось ускользать от меня. Их отряд по частям прятался от меня в лесу. Кое-кому даже удалось напасть сзади…
— Тебя ранили? — взволнованно перебила его Белль, пристально оглядывая стройную фигуру мага, облачённую в кожаную одежду — вроде бы Румпельштильцхен выглядел, как всегда. Целым и невредимым.
— Пустяки, — выразительно поморщился Румпельштильцхен, махнув рукой, — царапины, которые я залечил в тот же миг! И следов не осталось!
Ему стало приятно, что Белль так беспокоится, и на время даже подумалось, что зря он потратил волшебство на некоторые «царапины». Служанка бы поохала над ними с баночкой целебной мази в руках… Румпельштильцхен немедленно отогнал эту мысль.
Почему-то ему вспомнилась глупая фея Динь-Динь, предлагавшая найти его истинную любовь. Родственную душу…
И тревожный колокольчик зазвенел в голове.
Белль так и продолжала смотреть на своего хозяина, будто это доставляло ей сильное удовольствие. И Румпельштильцхен обнаружил, что молчит уже довольно много времени.
— Вот что, — он откашлялся, стараясь, чтобы его голос звучал непринуждённо, — почему бы тебе не заварить мне чай?
— Отличная идея, — с энтузиазмом подхватила Белль, но тут же, оглядев себя, добавила: — Можно я сначала сменю платье? После приключения в саду это запачкалось… лапа твоего чудовища из ловушки оказалась очень грязной.
— Разумеется, — небрежно кивнул Румпельштильцхен.
Прежде чем уйти, Белль задержалась и с лукавой улыбкой бросила на него взгляд:
— А… какую цену ты взял за спасение деревни?
— Первенца старосты, — натянуто хихикнул Тёмный маг, поглощённый совсем другими мыслями, и тут же поспешно прибавил: — Шутка. Сказал, что в следующий раз возьму яиц и молока…
Когда она ушла, он снова припомнил слова феи, поначалу казавшиеся несусветной чепухой. Белль думает так же, как и он. Читает умные книги. Рассуждает о сложных материях. Совершенно не похожа на чванливую аристократку…
Сидя в зале, опираясь локтями о стол и задумчиво глядя перед собой, Румпельштильцхен тщательно складывал разрозненные эпизоды в отдельную картину, которая ему совершенно не нравилась. Так значит, феи решили найти ему родственную душу… Всё просчитали до мелочей, надо же.
И цель их была совсем не так проста, как уверяла эта зелёная моль. С чего бы феям желать Румпельштильцхену лучшей жизни?
Далее наверняка последовал бы поцелуй истинной любви!
А может быть, Белль с самого начала позвала его, Тёмного мага, не случайно? Ведь думая о том, кто может помочь её городку против огров, начитанная девушка первым делом должна была вспомнить о добрых феях, а не о злом колдуне.
Румпельштильцхен встал, бесцельно прошёлся по зале, вынул из вазочки цветок. А он-то, с самыми светлыми, какие только мог испытывать, чувствами принёс и подарил розу своей служанке… Пальцы мага с силой сомкнулись вокруг сочного стебля, и острые шипы вонзились в ладонь.
А Белль тем временем, раздевшись в своей комнате, встала к зеркалу спиной и тяжело вздохнула. Она не знала, что с ветки старого дуба за ней в окно подглядывает Динь-Динь.
— Надо же, — вслух пробормотала подопечная Голубой Феи, — так значит… значит…
— Значит, ты попалась, дорогуша! — пропел ехидный голос внизу, и фею мгновенно сбросило с дерева, но на землю она не упала. Румпельштильцхен держал Динь повисшей в воздухе, сжимая руку в кулак. Маленькая фея в зелёном платьице почувствовала, что начинает задыхаться.
— Что… что… — испуганно прохрипела она.
— А я ведь и попался в вашу ловушку! Как жалкий глупец! — прошипел Тёмный маг с исказившимся злобой лицом. — Кто всё это придумал? Голубая Фея? Или ты?
Он слегка ослабил хватку, чтобы Динь могла говорить.
— Я… — пролепетала она, совершенно растерянная и жалкая. — Но я же не знала, что это ошибка!
— Ошибка? Ты о чём, скудоумная бабочка?
— Я правда решила, что Белль — ваша истинная любовь и родственная душа! Потому и к ограм вас позвали… и дерево я оживила! Знала, что вы уже близко и спасёте Белль…
Казалось, что Динь готова умереть от стыда из-за своей глупости.
— Я не проверила! И так ошиблась!..
— Прекрати пищать и объясни, что ты имеешь в виду! — прикрикнул на неё Румпельштильцхен, ничего не понимая. У него появилось чувство, что где-то в своих вычислениях ошибся он сам.
— Ваша родственная душа… у неё должна быть родинка на спине, — уныло простонала фея. — А Белль! Белль… у неё там ничего нет… Я только что видела, как она раздевается… Это не она!
Услышав такое, Румпельштильцхен разжал хищно стиснутые пальцы, и Динь очутилась на земле, подавленная и несчастная. Тёмное колдовство отпустило фею. Крепко сжимая палочку в руке, она несколько раз глубоко вздохнула, затем робко подняла взгляд на Румпельштильцхена. Тот сосредоточенно о чём-то размышлял, судя по его лицу.
Динь-Динь нерешительно взлетела в воздух:
— Хотите, я вам настоящую вашу… родственную душу найду? — она с готовностью показала свою волшебную палочку. Надо же довести миссию до конца!
— Нет, — резко ответил Румпельштильцхен, не глядя на собеседницу.
— Но… вы же не можете оставаться с той, которая вам не…
— Убирайся вон! — рявкнул Тёмный маг, вновь угрожающе поднимая руку, и Динь сочла за лучшее ретироваться.
Вот только что ей теперь оставалось делать? Неужели с позором вернуться к своей наставнице, Голубой Фее? Чтобы та её наказала?
Динь-Динь очень хотелось плакать.
А Румпельштильцхен, провожая её взглядом, подумал, что мог бы и наложить какое-нибудь проклятье на эту надоедливую тварь, чтобы больше не вмешивалась в чужую жизнь.
Да только слишком сильное облегчение он испытал, чтобы чинить сейчас расправу над Динь-Динь. Пусть уж фейка убирается куда подальше…
***
— Я так и знала, что у тебя остались какие-нибудь незамеченные царапины. И как раз на правой ладони! Как же я сразу не увидела? Знаешь…
— Что, Белль?
— Ты говоришь, что у магии всегда есть цена. А что, если не прибегать к волшебству, а просто обработать твои ранки? Я читала в книжке, как это делается. И я знаю, что даже через мелкие царапины могут проникать болезни — если грязь забьётся.
— Знание — очень важная вещь, моя дорогая. Делай, как тебе подсказывает разум.
— Я совершенно с тобой согласна, Штильц… Румпельштильцхен. Подай мне, пожалуйста, руку.
А во время этого разговора рядом с Тёмным Замком парили две феи. Одна в зелёном, другая в голубом.
— Я так рада, что ты на меня не рассердилась, — Динь-Динь, вдыхавшая свежий ночной воздух, была просто счастлива.
Рул Горм, Голубая Фея, слегка улыбнулась, прежде чем ответить:
— А я рада, что всё так обернулось. Потому что лучшей пары Тёмному, кажется, мы бы найти не смогли.
Динь немного озадаченно посмотрела на неё:
— Но… Белль же не…
— Как раз с ней всё правильно. Это ты ошиблась насчёт родинки, — засмеялась Голубая Фея.
Зелёная какое-то время молчала, затем сердито хлопнула себя по лбу. Но тут же засмеялась вместе с Рул Горм. Всё обошлось! Миссия выполнена.
А в Тёмном Замке довольная, позабывшая о глупых родинках и предсказаниях Белль сидела в объятиях Румпельштильцхена.
И только поцелуй любви мог прояснить, в чём ошиблась Динь-Динь и была ли права Голубая Фея.
Но это предстояло в будущем.