Флафф про мелкого Румпеля и своеобразный РумБелль. )))
Кому нравится всяческое мимими, добро пожаловать под кат, но любителям оченно сурового гета может не полюбиться. ))
Авторы: Askramandora (Румпельштильцхен и эпизодические персонажи), -Хиссти- (Белль)
Рейтинг: PG-13, слегка балансирует на границе с R
Жанр: AU, романтика, флафф, чуть-чуть драмы
Размер: миди, 11967 слов
Статус: закончен
Саммари: даже сам Румпельштильцхен может порой стать жертвой своих волшебных экспериментов
Примечание: здесь Румпель и Белль в устоявшихся отношениях (т.е. осознают и принимают то, что любят друг друга), но ещё в платонических, отсюда всяческие... смущения, которые встретятся по ходу текста. В целом, это самостоятельное AU к фику-конспекту ролевой игры New Game.
Неожиданный побочный эффект магического эксперимента — вот как это называлось. Мысленно Румпельштильцхен обругал себя последними словами — мог бы и подождать, пока силы восстановятся, а не затевать очередной опыт. Вот и устроил на свою голову взрыв в лаборатории, а потом ещё и очнулся… в несколько непривычном для себя виде.
Как теперь Белль-то на глаза показаться? И сколько времени продлится всё это? Услышав торопливые шаги в коридоре, Румпельштильцхен нырнул за ближайшую колбочку, до краёв наполненную густым чёрным зельем, и затаился. Белль наверняка решит, что он куда-то телепортировался.
По крайней мере, это лучше, чем… Румпельштильцхен поморщился, не додумав свою мысль, и хмуро оглядел себя с ног до головы.
Взрыв, донёсшийся из лаборатории Румпельштильцхена, заставил Белль забеспокоиться. Она поспешила проверить, что же случилось. Тишина после взрыва почему-то наводила девушку на ещё более тревожные мысли.
«Румпельштильцхен там хоть цел, не пострадал? Или?.. Может быть, ему помощь нужна? Ох уж эта магия, и с чем он только опять там возится?..»
Белль подошла к двери и осторожно приоткрыла её, заглянув в щёлочку. Беспорядок, остатки дыма… Никого нет. По крайней мере, не подаёт признаков присутствия.
— Румпельштильцхен? — позвала она. — Ты здесь? С тобой всё хорошо? Я просто услышала…
Рука Белль потянулась распахнуть дверь пошире…
Румпельштильцхен чуть подался назад, пригнувшись — мелькнула мысль, что от двери Белль всё-таки может увидеть его… Проклятый сосуд с зельем сдвинулся на четверть дюйма. И, конечно же, издал звук. Негромкий, но в ушах мага, который из-за временной слабости даже сделать себя невидимым или переместиться куда-то не мог, прозвучал как удар грома.
Настороженно повернувшись на звук, Белль открыла дверь и вошла. С тревогой огляделась вокруг, так и не обнаружив в лаборатории никого.
«Мышь там, что ли? — подумала она. — Или… что-то другое? И где Румпельштильцхен?? А если он куда-то перенёсся, то…»
— Кто здесь? — осмелилась Белль задать вопрос вслух, подходя к полке с зельями. — Покажись мне, не бойся!
Румпельштильцхен, разумеется, промолчал. Он не издавал ни шороха, ни звука, однако поза за колбочкой была слишком неудобной, и единственное, что сделал Румпельштильцхен — это слегка шевельнул рукой, пристроив её так, чтобы не затекала. Он даже задержал дыхание — чтобы Белль не услышала.
Белль заметила едва различимое шевеление где-то за колбочкой и подошла ещё ближе.
— Ну что ты, не прячься, я же сказала — меня можно не бояться! — как можно добрее сказала она, заглядывая туда и аккуратно отодвигая колбочку в сторону. — Ой! — девушка вытаращила глаза от изумления. — Это же… ты же… Румпель… штильцхен, ты такой маленький?! — наконец, выпалила она.
Раздосадованный маг только руками развёл. Ну что ж, по крайней мере, можно было выпрямиться и расправить плечи. Сейчас в Румпельштильцхене было всего пять дюймов росту, весил он и вовсе не больше той же колбочки, если её опустошить.
— Как же это с тобой произошло? — немного придя в себя, уже с сочувствием и любопытством спросила Белль, невольно потянувшись рукой, чтобы дотронуться до крохотного Тёмного мага, почему-то напоминавшего ей куколку. — Неудачное заклинание? Зелье какое-то? То, что взорвалось, как я понимаю, и сделало тебя… такого размера. Не можешь стать прежним, да? — голос её стал тихим и грустным.
— Пока не могу, — проворчал Румпельштильцхен, — но я бы не советовал тебе грустить, Белль, вряд ли это долго продлится. Неудачный эксперимент, ты правильно угадала, — он нетерпеливо и раздражённо жестикулировал, прохаживаясь по столу. — Всё положил в зелье — и чешуйку с хвоста русалки, и пыльцу фей, и зуб оборотня, убитого в полнолуние, и корень мандрагоры, и кое-что ещё… но перепутал немного слова заклинания! Как видишь — результат, — Румпельштильцхен взмахнул руками и резко развернулся на каблуках к Белль, действительно напоминая своеобразную живую куклу в своём парчовом жилете, светлой шёлковой рубашке, коричневых кожаных штанах и высоких чёрных ботфортах.
— Вижу, — Белль слегка улыбнулась. — Но что с тобой такое, Румпельштильцхен? Я никогда прежде не видела, чтобы ты… становился жертвой своих неудачных экспериментов, — заметила она. — Признаться, я за тебя беспокоюсь.
«Переживал, отвлёкся? Имел дело с чем-то совсем новым, неиспытанным? Или… что?? С магией какие-то трудности, может быть?» — строила Белль про себя догадки.
— В прошлое же я недавно открывал портал? Открывал. Вот после этого магия и начала показывать… чудеса, — Румпельштильцхен хмуро поглядел в сторону котла с неудачным зельем и уселся на столе, искренне досадуя, что не припас, на всякий случай, какого-нибудь игрушечного кресла. — Придётся тебе меня такого терпеть… какое-то время.
Тут он почувствовал, что несколько проголодался со всеми этими хлопотами.
— Ну что ж, потерплю, — ласково ответила Белль, осторожно погладив его по плечику. — А как ты сам думаешь жить, пока такой маленький? Ну, передвигаться по замку, есть из обычной посуды, спать на своей кровати, всё остальное? Да хотя бы покинуть этот стол — тут теперь высоко, — она смерила взглядом расстояние до пола. — Думаю, тебе теперь как никогда понадобится моя помощь. И придётся тебе это терпеть… какое-то время, — с улыбкой передразнила Белль, нежно обхватив маленького Румпельштильцхена ладошками. — Тебя куда-нибудь перенести или ещё здесь посидеть хочешь?
Ладони Белль были необычайно большими, Румпельштильцхен-то привык к маленьким ручкам, время от времени обвивавшим его шею. Но прикосновение было приятным, и он даже зажмурился от удовольствия, шутливо повозил когтями по коже Белль.
— Да, дорогая, изволь взять меня на руки. Здесь жестковато сидеть, я бы сказал. Обедать мы сегодня будем, а?
Белль бережно взяла Тёмного мага на руки.
«То ли куколка, то ли ящерка…» — невольно пришло ей в голову, заставив улыбнуться.
— Обедать, значит? Что ж, пойдём, я сегодня очень вкусный грибной суп сварила и кашу ячменную! Думаю, тебе понадобятся маленькие ложечки и… — девушка задумалась, — что-нибудь мягкое и высокое, чтобы было удобнее сидеть за столом.
— Разве у нас найдутся такие маленькие ложечки? — засомневался Румпельштильцхен, давно не заходивший на кухню, и поудобнее устроился у Белль на ладони. — Хорошо, что я запретил тебе много работать! Каково мне было бы сейчас сидеть на твёрдых мозолях! — мысль о собственной нечаянной предусмотрительности заставила его немного развеселиться.
— Я рада, что тебе мягко в моих руках! — Белль всё больше умилялась, осознавая, что у неё на ладони! сидит! маленький человечек! такой хрупкий по сравнению с ней, и обращаться с ним следует крайне нежно и осторожно… — А ложечки — ну, хотя бы чайные вместо столовых, они всё-таки поменьше будут. И я буду тебе помогать держать. Или ты уже придумал что-то другое? Сделаем, как тебе удобнее.
— Хмм… к сожалению, придумать мне пока нечего. Давай попробуем, как ты говоришь, — Румпельштильцхен вздохнул, пристроившись к большому пальцу Белль и слегка опираясь на него. Даже чайную ложку держать будет слишком тяжело. Если бы вернулось хоть немного магии!
— Что ж, попробуем. Но для начала — давай решим, где ты сидеть будешь, — приступила к делу Белль. — Я подушечку возьму, чтобы тебе и помягче, и повыше было. А потом уже и стол накрою, — тут у неё в голове вдруг невольно возникла картина, как маленький Румпельштильцхен пытается пить из своей привычной надколотой чашки… и случайно проваливается в неё, окунаясь с головой. Нет, уж этого точно нельзя допустить! — Румпельштильцхен, ты мне вот что скажи, — осторожно начала она, — как ты смотришь на то, чтобы твою любимую чашечку временно заменить напёрстком?
Тёмный маг недовольно пожал плечами и махнул рукой.
— Пусть напёрсток, хотя вкус чая он подпортит. Жаль, что ты не сохранила привычку играть в куклы до совершеннолетия — я слышал, у одной маленькой принцессы есть игрушечный сервиз, ей крёстная фея наколдовала из обычного. Будь и у тебя такой…
— Эх, будь у меня такой… — согласно вздохнула Белль. Но тут же её огорчение сменилось внезапным оживлением, и в глазах у девушки засверкали подозрительно озорные искорки. — Постой… У тебя в лаборатории случайно нет какого-нибудь зелья для уменьшения предметов? Если вдруг есть — ты просто скажи, как с ним обращаться… Ну, чтобы уменьшить твой сервиз на время!
— Есть, — оживился Румпельштильцхен, хлопнув себя по лбу (как же он об этом сразу не подумал?), но тут же нахмурился, — а ты на себя-то его не прольёшь? Как то голубое зелье? Что бы мы тогда делали, оба маленькие? Тебе надо быть очень осторожной, Белль!
— Я понимаю, — серьёзно ответила она. — Конечно, я буду очень осторожной. Я же при тебе всё уменьшать буду, а ты мне говори, что, как и сколько. Так… значит, тарелка для супа, тарелка для каши, чашечка… ложечки… — начала прикидывать Белль. — Ты у меня на плече удержишься, пока я всё это собирать да к столу нести буду?
На самом деле Белль чувствовала себя куда менее уверенно, чем пыталась показать. Ей было неловко оттого, что уменьшившийся Тёмный маг невольно вызывал у неё желание опекать его, нянчиться, словно и впрямь был куколкой. Одновременно девушку охватывала лёгкая паника: нужно было быстро сообразить, за что браться первым делом — отправляться ли за подушечкой, чтобы с комфортом усадить Румпельштильцхена не на жёсткий стол, идти ли сразу за посудой, держа его у себя на плече (к несчастью, кармана у Белль на нынешнем платье не оказалось), или же поступить как-то ещё, как распорядится сам Румпельштильцхен? Оставалось только осторожно предлагать варианты.
«На плече, пока я хожу и ношу всё… — она представила себе это. — Маленький мой, мне страшно!»
— Сначала посади меня на плечо, возьми зелье, вон то, прозрачное, стоит на полке, — Румпельштильцхен указал ей, приподнявшись, на искомое зелье, — и пойдём за подушечкой. Не бойся, не упаду я с твоего плеча! Потом спустимся с лестницы, ты посади меня на обеденный стол, принеси посуду, и я скажу, как надо её уменьшить, — он ласково погладил Белль по руке, чувствуя её неуверенность и стараясь подбодрить.
— Хорошо, — Белль бережно усадила Румпельштильцхена на левое плечо, взяла зелье с полки и, не торопясь, не делая резких движений, направилась в свою комнату за подушечкой.
— Я теперь, наверное, такая большая, непривычно, да? — с понимающей улыбкой поинтересовалась она. — Или ты когда-нибудь имел дело с великанами?
— С такими — нет, огры всё же поменьше будут, — Румпельштильцхен поёрзал у неё на плече. — В нашем мире одно время жили великаны, у которых я бы уместился в кулаке, но я не имел с ними дела. Ты наверняка читала о них в книгах… Зато я встречался с огромными драконами — Церулеус* как раз в такого со временем и вырастет.
— Сказать по правде, Церулеус больше всего мне нравился маленьким, — призналась Белль, подходя уже к своей комнате. — Ты тоже… нравишься маленьким, но всё же я надеюсь, что прежний рост вернётся к тебе как можно скорее, а то непривычно и неудобно. Но я постараюсь как-нибудь сгладить твоё неудобство, — она зашла и принялась искать подходящую подушечку. Наконец, взяла — не очень большую, аккуратную, но мягкую. — Ну вот, теперь тебе не придётся сидеть на жёстком столе, — улыбнулась Белль. — А теперь — в столовую!
— Я крепко сижу, не бойся, — Румпельштильцхен на всякий случай держался за воротник её платья.
— Это хорошо. А я крепко держу зелье, так что ты тоже не беспокойся, — ответила Белль и начала спускаться по лестнице.
*Церулеус — дракончик, которого Румпельштильцхен себе завёл для того, чтобысжигать заживо отпугивать рыцарей; к сожалению, в данный момент отсутствует по объективным причинам.
Добравшись до стола, Белль первым делом поставила склянку с зельем подальше от края, чтобы ненароком не задеть. Потом положила на стол подушечку, а затем сняла Румпельштильцхена со своего плеча и усадила на эту подушечку.
«Моя маленькая прелесть!» — с умилением подумала Белль, любуясь миниатюрным и изящным Тёмным магом, сидящим на подушечке, и нежно погладила его плечики и кудрявую головку.
— Ты посиди тут пока, а я сейчас сервиз твой принесу, — сказала она и отправилась на кухню.
Румпельштильцхен дожидался её, разглядывая залу, ставшую непривычно огромной. Для маленького человечка предметы, знакомые уже множество десятилетий, теперь представали с другой стороны. И Белль… Сидя у неё на плече, он ясно увидел каждую чёрточку на коже, казавшейся безупречно гладкой большому Румпельштильцхену. Едва заметная складка у неё на шее стала чуть ли не глубокой бороздой, и странным образом несовершенство сделало Белль ещё привлекательнее. Думая об этом, Румпельштильцхен с отсутствующим видом посмотрел на поверхность стола, вовсе не такую ровную, как раньше казалось, и захотел, чтобы Белль поскорее вернулась.
— Обед готов! — весело объявила Белль, появляясь с подносом в руках. На подносе она несла тарелку супа, тарелку каши, несколько ломтей хлеба, солонку, сахарницу, чайник с чаем, чашечку и ложки — столовые и чайную. — Что ж, пора всё уменьшить для тебя, пока не остыло, — собралась девушка с духом, расставляя посуду на столе. — Румпельштильцхен, я всё сделаю как надо, — заверила она. — Не волнуйся. Ты просто объясни, как, куда капать? — Белль взяла склянку с уменьшающим зельем и приготовилась. Глубоко вдохнула, стараясь не нервничать, чтобы не дрожали руки…
— Будь поаккуратнее, — предостерёг её Румпельштильцхен, очнувшись от своих мыслей и подавшись вперёд. — Нужна всего одна капля зелья. Если будут две капли, то посуда станет слишком маленькой. Итак, по одной капле на ободок чашки или тарелки, или прямо на ложку. Должен предупредить, что эта капля тут же с лёгким шипением исчезнет, а через пару мгновений посуда прямо на твоих глазах уменьшится. Готова?
— Готова, — Белль открыла пузырёк и первым делом осторожно капнула на ложку для супа.
«Получилось! — с облегчением подумала она, наблюдая, как ложка сделалась такого размера, что Румпельштильцхен, пожалуй, мог без проблем её держать. — С чашкой будет чуть труднее, не промахнуться бы…»
До предела сосредоточившись, стараясь ни на что не отвлекаться, Белль принялась капать зельем на остальные предметы. На самом деле с чашкой всё оказалось не так страшно, как с тарелками — вот где нужно было ещё смотреть, чтобы оно не попало в еду и не подпортило вкус, а строго на ободок. Но всё-таки девушка справилась с этой задачей, правда, чуть не промахнувшись на тарелке с супом, и поставила, наконец, склянку с зельем подальше.
— Вот и всё, — перевела она дух. — Теперь ты сможешь наконец-то пообедать, — улыбнулась Белль маленькому Румпельштильцхену. — Только тебе бы как-нибудь расположиться поудобнее… — задумалась она.
Румпельштильцхен оглянулся назад, на казавшееся огромным кресло, и вдруг ухмыльнулся.
— А уменьши-ка и его! На кресло понадобится капли три. И стол на кухне.
— Поняла, — отозвалась Белль. — Сейчас-сейчас, уж подожди, устрою я тебя с комфортом… — девушка уже без труда и без опаски уменьшила кресло, поставила его на обеденный стол, чтобы Румпельштильцхен на нём устроился, а затем отправилась на кухню — и через некоторое время принесла оттуда миниатюрный столик. Поставила на него все столовые приборы, пододвинула поближе к Тёмному магу и сказала с улыбкой:
— Приятного аппетита, Румпельштильцхен!
«И впрямь ведь… как будто живая куколка! — думала она про себя, с умилением поглядывая на крошечного человечка в таком же маленьком кресле и за таким же столиком. Но тут ей в голову вдруг пришла более мрачная мысль. — Надеюсь только, никто не собрался побеспокоить Румпельштильцхена в ближайшее время? А то если кто-то узнает…»
— А как же ты? Садись рядом, — Румпельштильцхен, уже взявший ложку, показал ею вбок, чтобы Белль поставила туда стул и составила ему компанию.
С этими словами он принялся за еду, думая о том же, что и Белль: чтобы сегодня не было никаких незваных гостей.
— Ах да, конечно! — Белль устроилась за столом сама. — Совсем у меня с тобой из головы вылетело, что мне бы тоже пообедать пора. Не каждый же день такое случается… — она не могла оторвать взгляда от маленького Румпельштильцхена, державшего маленькую ложку в маленьких пальчиках.
«Какие же они хорошенькие! — вдруг заметила Белль. — Пальчики… Хочу посмотреть, как ты будешь держать ими что-нибудь ещё! — она почувствовала, как щёки вспыхнули от смущения. — Надеюсь, ты не слышишь, о чём я сейчас думаю».
— Кстати… — полюбопытствовала девушка, — а чем ты думаешь заниматься, пока не станешь прежним? Ну вот после обеда, к примеру?
Румпельштильцхен не торопился отвечать. Он отодвинул в сторону пустую тарелку и задумчиво посмотрел на Белль. Она сидела так, что её грудь была прямо на уровне глаз Тёмного мага.
— Пожалуй, можно прогуляться в саду, — наконец, ответил он. — Но только не на твоём плече, милая. Я нашёл себе место, скажем так… поудобнее.
На его губах появилась лёгкая многозначительная улыбка.
— Э… это где?? — слегка растерялась Белль, не сразу сообразив, куда клонит Румпельштильцхен. — Аа! Поудобнее — это где помягче, да? — она тоже многозначительно улыбнулась.
— Угадала, — рептильи глаза Румпельштильцхена заблестели, в голосе появились игривые интонации. Он поспешно закончил обед и, отодвинувшись от своего столика, прибавил: — Но, конечно же, мне придётся снять обувь.
— А мне тогда придётся увидеть и… почувствовать твои пяточки! — рассмеялась Белль. — Маленькие такие аккуратные пяточки! И пальчики… — девушка хотела полюбоваться на эти маленькие ножки, пока выпадает возможность.
Румпельштильцхен нетерпеливо расшнуровал сапоги, один за другим, стянул оба и положил в сторону. Помимо штанов, доходивших только до колен, на ногах Румпельштильцхена остались коричневые чулки, которые были тоже сняты, памятуя о желании Белль увидеть ноги своего жениха. Затем, подумав, он расстегнул и снял жилет — подумалось, что ощущение жёсткой золотой парчи не понравится Белль. После чего Румпельштильцхен поднял глаза на Белль с приглашающим выражением на лице: мол, готов. Белль осторожно подняла Румпельштильцхена со стола, борясь с желанием расцеловать или пощекотать его крохотные ножки, и усадила в лиф своего платья.
— Устраивайся поудобнее, мой хороший! — нежно проворковала она, держа руку наготове, чтобы подстраховать его, если что.
Румпельштильцхен пристроился между двумя мягкими холмиками, слегка прислонился к одному и удовлетворённо улыбнулся.
— Кажется, здесь действительно лучше, чем на плече, — не имея возможности поцеловать, Румпельштильцхен немедленно нашёл выход — высунул язык и несколько раз провёл им по белой груди Белль. Точно кот, вылизывающий хозяйку.
— Ой… что ты делаешь?! — выдохнула Белль, слегка краснея. — Я такая вкусная, да? — игриво поинтересовалась она.
— Вполне, — заверил её Румпельштильцхен, приобняв одну грудь Белль, уютно прижимаясь к ней щекой и слегка пощипывая пальцами. — А теперь пойдём гулять!
— Что ж, пойдём! — Белль зашагала к выходу в сад, по дороге поглаживая своего маленького возлюбленного по кудрявой головке. — Ой, в саду теперь для тебя всё такое огромное! Хочешь поглядеть на гигантские розы? На больших бабочек и жуков? — она представила всё это и вдруг подумала, что… сама хотела бы однажды побыть какое-то время такой же маленькой!
— Устроим соревнование, кто пахнет лучше: ты или роза? А я буду судьёй, — Румпельштильцхен наблюдал, как к нему, безо всяких усилий с его стороны, всё ближе и ближе входные двери. — Боюсь только, беспристрастности не обещаю, — его голос зазвенел внезапным весельем. Румпельштильцхен быстро приспосабливался к меняющимся обстоятельствам, и сейчас почти смирился с тем, что так мал — всё равно это пройдёт, а ситуация, если так подумать, презабавная.
— Кто пахнет лучше — я или роза?.. — Белль вышла в сад и понесла Румпельштильцхена к кустам роз. — А у меня, должна сказать, своё мнение на этот счёт! — тоже весело заявила она.
— И какое же? — На шипы роз Румпельштильцхен теперь смотрел с другой точки зрения: хороший острый шип мог бы не просто, скажем, поцарапать палец, но проткнуть грудь. Неприятная мысль, что и говорить, особенно если учесть, что иные розы вовсе не розы, а бывшие славные рыцари, которые с удовольствием отомстили бы Тёмному… Пришлось её отогнать и сосредоточиться на дивном цветочном запахе.
— А такое, что всё пахнет по-своему хорошо — и роза, и любой другой цветок, и, возможно, даже я, но милее всего мне запах мяты к чаю, — улыбнулась Белль. — А тебе что больше всего по нраву?
«Мне кажется, шипы пугают его…» — заметила девушка и ненавязчиво прикрыла Румпельштильцхена своей ладонью, чтобы уж точно ненароком не наткнулся.
— Больше всего мне по нраву запах удачно получившегося, свежесваренного зелья, — ухмыльнулся Румпельштильцхен, заинтересованно наблюдая за летающими в воздухе разноцветными бабочками. — Признаться, на самом деле, пока ты не спросила, я не думал над этим. Возможно, я бы даже пошутил, что это запах дымящейся кучки пепла, которая только что была моим врагом, но мало ли… Уронить с испугу чашку на ковёр и меня на садовую дорожку — это две разные вещи, видишь ли.
— Не бойся, я тебя не уроню, — пообещала Белль. — Кстати, о зельях… То зелье, которое уменьшило твою посуду и стол с креслом — оно как долго действует? — вполне невинно поинтересовалась она.
— Двое суток, душа моя. Надеюсь, я не пробуду маленьким дольше, — эта возможность заставила Румпельштильцхена нахмуриться. Впрочем, у него тут же появилась новая, более весомая причина для беспокойства: в направлении него, жужжа, летел самый обыкновенный, однако пугающе огромный сейчас шершень…
— Белль! — встревоженно воскликнул Румпельштильцхен, прикрывшись руками — хотя бы лицо уберечь от укуса.
В то же время к саду подбирался некий человек, настолько оборванный, что язык бы не повернулся назвать его славным рыцарем. И вряд ли бы кто-то назвал добрым конём ту клячу, которая с трудом довезла сэра Ричарда до Тёмного Замка.
Дело в том, что обедневший и склонный к пагубному влиянию зелёного змия рыцарь вбил себе в голову, что сумеет добыть несметные богатства Тёмного. В таверне, где сэр Ричард вливал в себя мутный эль, местные пьяницы толковали, что злой колдун прядёт из соломы золото и складывает в пустые комнаты, и таких комнат у него десяток, а то и больше. По раздумьи сэр Ричард решил, что исчезновение пары-тройки мешков золота колдун и не заметит. Следовательно, надо подождать, пока его дома не будет, прокрасться в Замок и добыть золото. Мешок у сэра Ричарда уже был с собой; на боку, на всякий случай, присутствовал меч в изрядно потрёпанных ножнах…
Белль тоже заметила шершня — и чего уж скрывать, сама испугалась. Прикрыв Румпельштильцхена ладонями, Белль присела на корточки, надеясь, что шершень пролетит мимо.
— Вот так, давай подождём, пока он улетит! — тихо, дрожащим голосом сказала она. — Я не дам тебя ужалить.
Белль старалась сдерживать страх, слыша жужжание шершня совсем близко. Но вдруг ей показалось, что, кроме жужжания, откуда-то доносятся и другие звуки. Это добавило беспокойства.
«Что там за шум? — девушка прислушалась. — Как будто ходит кто-то неподалёку. Или показалось?»
Румпельштильцхен чутко прислушивался, выжидая, пока жужжание не смолкло. Похоже, шершень пролетел мимо и отправился по своим делам.
Если бы он ужалил Белль, пришлось бы немедленно возвращаться и заставлять свою невесту мазать на место укуса лекарство из лаборатории. А вот самому Румпельштильцхену сделалось бы очень плохо, учитывая его размеры — он мог бы потерять сознание раньше, чем успел бы рассказать Белль, что ей надлежит сделать.
— Пожалуй, мне расхотелось гулять, — помолчав, произнёс Румпельштильцхен. — Давай вернёмся в замок, Белль.
Он не знал, что за соседними кустами притаился оборванный человек, готовый выскочить навстречу, да тот и сидел очень тихо.
— Давай, — охотно согласилась Белль, поднимаясь. — В замке как-то спокойнее.
Поскольку шершень улетел, Румпельштильцхен снова высунулся из лифа Белль чуть ли не по пояс, глядя, как голубые туфельки внизу отсчитывают шаги. Однако едва Румпельштильцхен и Белль двинулись к замку, как сэр Ричард ловко выпрыгнул из-за кустов и, прежде чем они опомнились, выхватил маленького человечка прямо из его укрытия.
— Не торопитесь, миледи. Я гляжу, с грозным Тёмным случилось какое-то несчастье? — осклабился пропойца, разглядывая перепуганное существо в своих грубых пальцах. Держал он его, надо признаться, пока очень осторожно, но, судя по лицу Румпельштильцхена, ощущения были не самые приятные.
«И всё-таки, не показалось!» — запоздало подумала Белль. Ей было страшно, но она постаралась овладеть собой.
— Так. Вы что собираетесь сделать? — строго спросила она.
«Намерения у этого человека явно не самые добрые… Просить отпустить Румпельштильцхена по-хорошему — скорее всего, бесполезно. Может быть, отвлечь его? Потянуть время?»
— А мне бы золота немного, — нагло ухмыльнулся сэр Ричард. — Мешка два, а то и три. А то, может, и четыре. Сколько не жалко за него? — кивнул он на Румпельштильцхена. — Не дадите золота — сожму руку и… все кости ему переломаю, тут и конец придёт!
Чтобы показать серьёзность своих намерений, сэр Ричард слегка сжал человечка в руке. Лицо Румпельштильцхена скривилось от боли, он хотел что-то сказать, но мог только задыхаться.
— Стойте, стойте! — Белль сделала рукой останавливающий жест. — Хорошо. Я дам вам золота. Четыре мешка. Если в обмен на это вы отдадите Румпельштильцхена мне, целого и невредимого, — она старалась быть внимательнее и точнее в формулировках — как знать, вдруг этот наглец не только жаден, но и хитёр. Следовало быть ещё хитрее и не дать себя обмануть.
«Надеюсь, ему нужно только золото, и всё, — подумала Белль. — Хоть бы он не обманул! А если?.. — встревожилась она, понимая, что, не чувствуя угрозы, нахальный сэр может потребовать и больше. — Что тогда делать, что?? — Белль старалась не поддаваться панике, напряжённо думая, с опасением поглядывая на несчастного маленького Тёмного мага. — Так, есть одна мысль… Но тогда мне следует быть очень, очень ловкой!»
— Отлично, — сэр Ричард ослабил хватку, давая пленнику возможность отдышаться. — А ещё, кроме золота, хочу и кое-что другое, — он сальным взглядом ощупывал ладную фигурку Белль. — Тебя. Четыре мешка золота и такая славная девонька, как ты — что может быть лучше? Нечего всё Тёмного ублажать, надо и честным людям оставить немного, — рыцарь расплылся в мерзкой ухмылке, и вот теперь Румпельштильцхен задохнулся уже от ярости.
— Что?! — только и смогла выпалить от возмущения Белль.
«Я не позволю тебе смотреть на меня так! — подумала она. — Что ж, ты сам напросился! Я всё-таки сделаю это. Вот только как бы незаметно подобраться… к оставленному на столе пузырьку с зельем? Спрятать себе куда-нибудь, потом сделать вид, будто согласна… приятно провести с тобой время — и плеснуть! Как только ты расслабишься!»
Белль заметно нервничала, надеясь, что обнаглевший рыцарь — впрочем, это слово было к нему малоприменимо — не поймёт, что она что-то задумала. Она сделала пару глубоких вдохов, стараясь успокоиться — сейчас девушке требовалось сохранять холодный рассудок и не сделать всё только хуже.
— А что, не согласна? Тогда я его сейчас как швырну со всего маху воон в те колючие кусты… — сэр Ричард поднял руку с зажатым в ней Тёмным, который дрожал уже не от страха, а от бешенства, безуспешно пытаясь вырваться.
— Нет-нет, сэр, погодите угрожать, вы не так поняли! Я… просто растерялась немного, признаться, — Белль выдавила из себя улыбку и как бы кокетливо поправила прядь волос. — Может быть, для начала пройдём с вами в замок? Не в саду же… — она открыла дверь, приглашая рыцаря войти, а сама меж тем прикидывая — как быстро и незаметно добраться до зелья. Мельком Белль отметила, что Румпельштильцхен уже порядком рассердился…
— Вот это другое дело, милочка, — оживился сэр Ричард и размашистым шагом направился внутрь. Остановился посреди залы, недалеко от стола, на котором Белль недавно устроила обед для маленького Румпельштильцхена, и оглядывался, даже слегка приоткрыв рот от любопытства.
Между тем, Румпельштильцхен постарался смирить свою ярость — это помешает ему думать ясно. Так как рыцарь ослабил хватку, удалось вдохнуть поглубже, сделать выдох… и так несколько раз. Спокойно, размышляй, ищи выход из ситуации… Взгляд Румпельштильцхена упал на стол, где ещё стояла склянка с уменьшающим зельем, и мгновенно мелькнула идея. Он покосился на Белль, стараясь приковать её взгляд к себе, а затем — снова посмотрел на стол. Белль должна была понять!..
Белль поняла, что Румпельштильцхен думает о том же, о чём и она. Она уличила момент, пока рыцарь смотрит в другую сторону — и быстро схватила склянку с зельем. Спрятать не успела, лишь зажала в руке.
«Подпустить его к себе ближе. Не привлекать внимание к тому, что у меня в руке что-то есть… — обдумывала она дальнейшую тактику. — Румпельштильцхен, держись! Или попробуй его хоть на мгновение отвлечь!» — Белль послала маленькому Тёмному магу беспокойный, умоляющий взгляд и тут же постаралась напустить на себя менее тревожный вид, пока незваный гость ничего не заметил.
Румпельштильцхен сообразил, что нужно отвлекать незваного гостя. И, прежде чем ему в голову могла прийти более удачная идея, немедленно завопил во всю силу своих небольших лёгких:
— Пусти меня! Иначе я сейчас же превращу тебя в невычищенный поднос, дорогуша! Со мной шутки опасны, а магия ко мне возвращается, не заметил, а?! — он угрожающе сверкнул глазами и с изумлением обнаружил, что в кончиках пальцев чувствуется нечто знакомое… Помянешь волшебство — оно тут как тут?!
От этих воплей рыцарь вздрогнул и замотал головой, будто у него зазвенело в ушах.
— Заткнись, лягушонок! — рявкнул он, сосредоточив внимание на Румпельштильцхене и покрепче сжав маленькие руки пленника в своей хватке — ещё высвободится. Сэр Ричард слышал, что колдуны без рук обходиться не могут: кроме слов и заклинаний, им нужна ещё и какая-то замысловатая жестикуляция. По крайней мере, о Тёмном утверждали именно так.
В тот же момент Белль подскочила к рыцарю и плеснула на него зелья из склянки.
— Со мной тоже шутки опасны! — заявила она, поспешно убрав зелье подальше и загородив собой стол. — Знаешь, лучше бы тебе отпустить его да спешить отсюда подальше, — предупредила Белль.
Сэр Ричард до того растерялся, что не сообразил, что Белль делает с ним что-то необычное. К тому же он был занят тем, чтобы не дать пронзительно вопящему человечку в руке высвободиться…
Иными словами, рыцарь начал стремительно уменьшаться в размерах, и, уже будучи ростом по талию Белль, он выпустил Румпельштильцхена из руки — а тому удалось ловко спрыгнуть на пол. Ещё несколько мгновений — и незваный гость стал ростом, как сам Румпельштильцхен, и охнул, изумлённо разглядывая себя с ног до головы.
Тёмный маг победоносно улыбнулся и шагнул к нему, скрестив руки на груди, чрезвычайно довольный.
— Кажется, ты хотел обесчестить мою невесту? — зловещим тоном поинтересовался Румпельштильцхен, вскинул руку, на кончиках его пальцев заиграла магия, заискрилась и ударила в сэра Ричарда.
Того окутало крошечное облачко пурпурного дыма, а когда оно рассеялось, на полу обнаружился… муравей.
Румпельштильцхен звонко рассмеялся, чуть ли не подпрыгивая, в порыве бурного веселья хлопая в ладоши.
— Смотри, Белль, разве в таком виде он не принесёт больше пользы окружающему миру? — Тёмный злорадно следил, как бывший рыцарь в панике побежал к выходу. — Беги-беги! В саду много твоих собратьев, глядишь, и подружитесь! — Конечно, не будь здесь Белль, участь рыцаря была бы куда мучительнее. Впрочем, если бы он успел хоть как-то навредить Белль, то и её присутствие не спасло бы незадачливого мерзавца от пыток.
Белль взирала на происходящее с каким-то облегчением. Опасность миновала!
— Муравьишка! — засмеялась она вслед за Тёмным магом и присела на корточки, чтобы лучше видеть. — Да-да, теперь он не причинит большого вреда тебе и мне. Разве что… укусить может, когда мы опять в сад выберемся. Но для меня это мелочь. Ах да… — девушка коснулась пальцем плеча Румпельштильцхена, улыбаясь ему. — К тебе ведь вернулась магия! Ты уже можешь стать нормального роста? — осторожно спросила она. — Или не так быстро?
— К сожалению, пока нет. Нам придётся подождать. И… ты не могла бы постирать мою рубашку и жилет? Пребывание в грязной потной лапе этого ничтожества, похоже, сказалось на них не лучшим образом, — брезгливо скривился Румпельштильцхен, оглядев себя, попытался переместиться на руки к Белль и, когда старанья увенчались успехом, торжествующие улыбнулся.
— Да, конечно, я всё постираю. Но… — тут Белль запнулась, кое о чём подумав, — скажи, тебе ведь нужна другая одежда, пока я стираю эту рубашку и жилет?
«Ещё и вещи уменьшать? Или… или Румпельштильцхен собирается пока ходить раздетым??» — она вдруг покраснела при этой мысли.
— Но ведь, кроме нас, тут никого нет, — вроде как невозмутимо отозвался Румпельштильцхен, хотя щёки его стали чуточку зеленее, — зачем впустую тратить зелье? Xотя запри двери на всякий случай. Вдруг у этого… муравья ещё товарищи есть.
— И то верно, — Белль поспешила запереть двери. — Но… я подумала, вдруг тебе холодно будет? — смущённо пояснила она. — Если нет, то что ж… я постираю рубашку и жилет, как только ты их снимешь. Думаю, это не займёт много времени, и высохнет всё быстро.
— Мне не будет холодно, — хмыкнул маг, сделал театральный жест правой рукой, и его рубашка и жилет оказались в одной руке Белль, а сам Румпельштильцхен, голый по пояс, снова занял место в декольте Белль. Будучи небольших размеров, он не испытывал такого стеснения, как если бы ему пришлось разоблачаться в обычном виде.
— Теперь нас ждёт поход в ванную! — торжественно провозгласил он, воздевая палец вверх.
Белль бодро зашагала в сторону ванной.
— А пока я буду стирать твою одежду — ты будешь смотреть, как я это делаю? Или… ты и сам тоже помыться хочешь? — Белль погладила Румпельштильцхена пальчиком по обнажённой спинке, отметив, что кожа у него сухая, тёплая и не кажется какой-то грязной. - Нет?
Румпельштильцхен едва не застонал от удовольствия. Как-то уж совсем приятно Белль его потрогала.
— Я был бы не против, если бы ты меня помыла… это стало бы новым, доселе неизведанным впечатлением, а? — лукаво улыбнулся он, окончательно перестав чувствовать неловкость.
— Чтобы я тебя помыла? — Белль попыталась себе это представить. — Ой… Я ведь никогда этого не делала! А ты такой… хрупкий! — девушка была взволнована. — Я буду осторожной, честно-честно! Но тогда нужен ещё один тазик и… где бы мочалочку тебе достать маленькую?
— Потратим остатки зелья, — Румпельштильцхена несло, — и мыло можно сделать мелкое, и мочалку, и тазик!
— Как пожелаешь. Вот что: давай сперва я всё же постираю твою рубашку и жилетку — пусть сушатся, пока я тебя мыть буду, — предложила Белль, уже доставая тазики и мыло.
— Как прикажешь, — Румпельштильцхен шутливо поклонился, стоя у неё на руке, уже безо всякого страха, что может нечаянно упасть. Та небольшая магия, что у него имелась соответственно росту, превратила бы падение в плавное приземление. Или прыжок — это уж как захочется.
— Тогда пристраивайся поудобнее, мой хороший, я сейчас быстренько управлюсь с твоими вещами, — Белль наполнила таз горячей водой, — а потом займусь тобой! — весело улыбнулась она.
Румпельштильцхен кивнул и принялся ждать, попутно перейдя к тяжёлым раздумьям на тему того, снимать ли ему штаны. С одной стороны, какое же это мытьё, если их не снять, а с другой — Белль засмущается. Очень сильно засмущается. Или всё-таки не очень? Он украдкой покосился на неё.
— Ах да! — Белль вдруг спохватилась, уже намочив и намылив вещи. — Когда ты сам будешь мыться — тебе нужна вода погорячее или попрохладнее? И… — она слегка запнулась, — хочешь ли ты, чтобы я потёрла тебе пяточки?
— Хочу, — оживился Румпельштильцхен, отвлекаясь от своих мыслей, — а воду сделаешь, пожалуй, горячую, но не слишком. Впрочем, давай так поступим: я её сам нагрею. До нужной температуры. У меня же теперь есть… магия! — завершил он свою речь театральным жестом и знакомой Белль ухмылкой.
Белль поспешно достирала вещи Румпельштильцхена и повесила сушиться на ближайшую верёвочку.
— Ну вот и всё! — с облегчением объявила она. — Одежда теперь чистая, пора и тебе самому становиться чище, — Белль улыбнулась, погладила Румпельштильцхена по плечику. — Идём за зельем, будет тебе сейчас мочалка маленькая и удобная!
Белль старалась держаться весело, деловито и не давать выхода смущению при мысли, что она вскоре может увидеть своего крохотного возлюбленного совсем неодетым. Как-то краем сознания мелькнула мысль о густой пене для ванны…
Румпельштильцхен вместо ответа заёрзал в декольте Белль, куда он только что перелез, устраиваясь поудобнее и держась пальцами за вырез. Ноги он на всякий случай продвинул пониже, прижимаясь босыми пятками к животу своей невесты.
Белль вернулась в ванную уже с зельем в руках. Задумчиво оглядела второй тазик, мочалку и мыло.
— Румпельштильцхен, а сколько нужно капель, чтобы тазик стал тебе по размеру? — спросила она. - Или, может быть, ты предпочёл бы помыться не в тазике? И нужен ли тебе ковшик? Я всё сделаю, ты только скажи!
«Совсем голенький и мокренький… — не отступала у девушки мысль. — Ещё немного — и Румпельштильцхен будет голеньким и мокреньким! Спокойно, спокойно… — она перевела дух. — Ничего страшного не случится, если я увижу его таким. Интересно, а волосы он мыть будет? Мокрые волосики сильнее вьются…» — Белль не смогла сдержать мечтательной улыбки.
— Капель сколько нужно? — Румпельштильцхен задумчиво почесал миниатюрным пальцем макушку. — Одной хватит. Ковш, пожалуй, тоже может пригодиться… На него две капли пойдут.
Белль аккуратно, уже без всякого опасения сделать что-то не так, уменьшила ковш и тазик, налила в последний воды и перешла к мочалке и мылу.
— Тоже по одной капле, да? А воду, ты сказал, сам нагреешь магией. А это быстро или не очень?
«Как скоро? — ожидание заставляло девушку немного нервничать. — Наверное, мне стоит отвернуться, когда он будет уже раздеваться и залезать в тазик».
— По одной. Воду быстро нагрею, в один миг, — хмыкнул Румпельштильцхен, добросовестно отвечая на вопросы. Было очевидно, что Белль очень волнуется. — Мне уже вылезать из… мм, моего мягкого пристанища? — он поелозил пятками по коже Белль, надеясь, что ей это приятно.
— Из моего… твоего мягкого пристанища — в тёплую водичку! — Белль с улыбкой взяла Румпельштильцхена за плечики, готовясь спустить его к тазику. — Ты сейчас нагреваешь воду и раздеваешься, а я делаю тебе маленькую мочалку и мыло, так? А там уж я тебе и спинку потереть могу, и пяточки…
Румпельштильцхен покачал головой, сделал замысловатый жест, и вода в тазике стала очень тёплой. Ещё мгновение — и он оказался в этой самой воде, причём абсолютно голый, ловко обойдя неловкий момент со стягиванием штанов. И кивнул с царственным видом: дескать, вот теперь можно заняться и мочалкой, и мылом.
Белль поспешила капнуть по капле зелья на мочалку и на мыло. Когда они стали маленькими, она сделала глубокий вдох, морально подготавливая себя.
«Мокрый и совершенно раздетый! Ох…»
Она развернулась, окинула осторожным взглядом золотистое тельце своего крошечного возлюбленного в прозрачной воде, окунула мочалку и мыло в эту же воду, поспешно намылила мочалку и с озорной улыбкой объявила:
— Ну всё, Румпельштильцхен! Сейчас я тебя… — сделала паузу, задумчиво глядя на него. — С чего же начнём? Спинку тебе сперва намылить… или то, что пониже? Пальчики на ногах, например?
— Пониже, говоришь? — щекам Румпельштильцхена стало жарко при одной мысли о том, что именно может ему намылить Белль. — А давай ты сама выберешь, — прибавил, решив, что и Белль не помешает ещё раз смутиться.
— Сама выберу?.. — Белль задумчиво смотрела на ноги Румпельштильцхена, стараясь сосредоточиться именно на пальчиках. Что-то смущало её. И даже не что-то одно…
— Думаю, тогда сначала всё-таки лучше спинку тебе потереть, — определилась она и коснулась плеча Румпельштильцхена. Его кожа, будучи мокрой, показалась Белль своеобразной на ощупь, трудно сказать, на что именно похожей. — Да-да, пока мочалка ещё свежая! Спинку, плечики, грудь… а потом уже и до пальчиков и пяточек твоих доберёмся!
Белль опустила вспененную мочалку на спину Тёмного мага и принялась осторожно тереть. Снова стало немного страшно.
«Такой маленький! И кожа, наверное, теперь нежнее и тоньше?»
— Щекотно! — неудержимо хихикнул Румпельштильцхен, пытаясь ухватить Белль за руку.
— Мне тоже щекотно! — ответила Белль, чувствуя маленькие пальчики Румпельштильцхена. — Может быть, посильнее? Или чуть-чуть пониже? — снова предложила она. На этот раз внимание Белль было приковано почему-то к линии позвоночника, уходящей вниз, к талии и пропадающей…
«Красивая спина. Да-да. Вообще красивое тело, полностью, — Белль старательно не фокусировала взгляд на том, что было у Румпельштильцхена ниже талии. — А станешь ещё и очень чистым!»
— А будешь щипать меня за пальцы — начну щекотать нарочно! — весело добавила она.
— Попробуй пониже, и повыше, и весь я в твоей власти, принцесса Белль, делай со мной, что душе угодно и сердцу хочется, — высокопарно, подражая какому-нибудь гастону, объявил Румпельштильцхен и даже изобразил полупоклон и поцеловал ближайший палец Белль. Если говорить о желаниях самого Румпельштильцхена, то казалось, что ему неудержимо хочется подурачиться в очередной раз. Впрочем, он предусмотрительно добавил, что сильнее тереть всё-таки не стоит: ещё перестарается Белль, кожу повредит и сама же расстроится. А вида расстроенной Белль Румпельштильцхен не переносил.
— Хорошо-хорошо! — Белль нежно и бережно потёрла мочалкой талию Румпельштильцхена, руки, грудь, подмышки…
— Ну вот, теперь ты чистый, будешь блестеть пуще прежнего! — довольно объявила она. — А теперь протягивай сперва левую ножку… — Белль окунула мочалку в воду и намылила её заново. — И приготовься, будет опять щекотно!
Румпельштильцхен с совершенно блаженным видом уселся поудобнее и высунул ногу из воды. Каждый палец был украшен хищным чёрным когтем, но при нынешних размерах Тёмного едва ли этими когтями можно было кого-то напугать.
— Ох, какие они у тебя! — шутливо восхитилась Белль этими когтями. Запустила мочалку, стараясь попасть между пальцев, потом потёрла пяточку.
«Шершавая, — отметила она. — А в середине ступни кожа, наверное, самая нежная», — Белль легонько коснулась там пальцем. И ещё раз…
— Ну как, щекотно?
Что-то смущающее было уже близко, и Белль старалась пока об этом не думать.
— Ещё как! — Румпельштильцхен поначалу сдерживался, но всё-таки начал фыркать от смеха. — Не забудь, — коварно напомнил, — меня надо помыть целиком!
— Конечно, целиком, а как же иначе? — Белль немного присмирела. — Давай теперь правую ножку.
«А вот с ней стоит быть ещё осторожнее. Всё-таки, какое-то повреждение есть… — Белль вспомнилось, как однажды ей приходилось снимать с Румпельштильцхена сапоги, и она тогда обратила на это внимание. — Надеюсь, я не сделаю случайно ничего неприятного?»
— Чуть поаккуратнее с ней, — Румпельштильцхен словно прочёл мысли Белль, подставляя правую ногу, вспоминая, как некогда раздробил себе лодыжку, чтобы сбежать с войны. Лицо мага слегка омрачилось, между бровей проступила складка.
— Да, мой хороший, — Белль бережно взяла правую ногу Румпельштильцхена и принялась очень аккуратно мыть, поймав себя на том, что чувствует прилив какой-то щемящей нежности и некоторой жалости.
«Ящерка с перебитой лапкой! Что же с тобой случилось-то?.. И никогда не жалуешься ведь, что болит или трудно. Магия помогает?»
Вслух Белль тактично предпочла ничего не говорить.
Складка между бровей Румпельштильцхена начала постепенно разглаживаться, и он даже замычал от удовольствия, вытягиваясь чуть ли не всем телом… после чего нечаянно выскользнул из рук Белль и плюх! оказался под водой.
Тут же, впрочем, вынырнул. С мокрых кудряшек стекала вода, Румпельштильцхен сердито выплюнул её же и принялся протирать кулаком глаза, которые чуть щипало.
— Да, это было смешно, — сообщил он Белль.
Белль, уже успевшая испугаться, с облегчением перевела дух.
— Румпельштильцхен, ну, ты поосторожнее! — Белль стряхнула пару капель, попавших ей на лицо, когда Румпельштильцхен плюхнулся в воду. — Всё хорошо? — забеспокоилась она. — Голову-то тебе теперь помыть? — мокрые кудряшки вызывали у Белль желание потрогать их, что-нибудь с ними сделать. — И если да, то этим же мылом, или у тебя случайно что-то другое для волос имеется?
— Я их всегда мылом… Поэтому они всегда так и торчат, — немного смущённо ухмыльнулся Румпельштильцхен, поднимая на неё глаза.
— И должна сказать, очень симпатично торчат! — улыбнулась Белль, подготавливая мыло. — Приготовься, начинаем головомойку! — Белль аккуратно намочила волосы Румпельштильцхена ещё чуть-чуть, чтобы уж наверняка, и принялась натирать их мылом, делая густую пену. А потом… слепила из намыленных волос рожки.
— Эх, сейчас бы сюда зеркальце, хоть малюсенькое… — мечтательно произнесла она, рассматривая Румпельштильцхена с этим «украшением» на голове и стараясь не рассмеяться.
— Ты что это сотворила с моими волосами, Белль? — Румпельштильцхен нащупал рожки и нарочито грозно нахмурился. Будто её это пугало, когда он большой был!
— Надо тебя наказать, — решил он.
— Наказать?! За что? Это же легко убрать, если тебе не нравится! — невозмутимо ответила Белль, занеся руку, чтобы смять рожки и вымыть его волосы нормально. Но на полпути остановилась с хитрым видом. — А хотя… тебе так идёт!
— Точно накажу! — Румпельштильцхен немедленно придумал, как, и в восторге шлёпнул, как следует, ладонью по воде, поскольку коленка была вне досягаемости, под той же водой.
— И как ты меня накажешь? — нахмурилась и уже слегка по-настоящему забеспокоилась Белль. Мысленно она приготовилась к какой-то не совсем приятной, но и не очень страшной неожиданности. Делать Румпельштильцхену нормальную причёску она всё ещё не торопилась: такое зрелище стоило того, чтобы как следует запечатлеть в памяти — маленький, мокрый и с рожками из мыла! И нарочито сердитый.
— После того, как ты меня домоешь, — со вкусом начал Румпельштильцхен, — ты возьмёшь меня в постель - да, я хочу полежать и отдохнуть, у меня, может, душевное потрясение после сегодняшних событий! — сама меня оденешь, сама причешешь, — загнул он три пальца, — и… Пожалуй, всё.
— А-а… — Белль с облегчением выдохнула. - Ну, уж это-то я сделаю с большим удовольствием!
Промыв и сполоснув, наконец, волосы Румпельштильцхена, Белль в нерешительности остановилась.
— Тебя надо помыть… целиком, — многозначительно произнесла она. — Ты сам сказал.
«То есть — ещё и то, что ниже талии. Ох, до чего же неловко!» — Белль выдохнула, чувствуя, что её слегка бросило в жар.
— Верно, — кивнул Румпельштильцхен, уже не смущаясь — сколько можно-то? В конце концов, Белль его невеста, пусть приучается к… к… В общем, пусть приучается!
— Ну что ж… — Белль постаралась отбросить смущение и снова намылила мочалку. — Тогда подставляй сперва… то, где твоя спина переходит в такое мягонькое место, которым ты сидишь! — нашлась она. — Обещаю быть аккуратной и не поцарапать.
По правде говоря, Белль сделалось любопытно: действительно ли у Румпельштильцхена это место — мягкое, как она выразилась? Какая там кожа на ощупь? И было самое время это проверить.
Тем временем, Румпельштильцхен понял, что думать и говорить об этом было легче, чем подставить свой зад — и заодно представить, как Белль доберётся и до кое-чего спереди. Румпельштильцхен понадёжнее ухватился за край тазика, поворачиваясь к Белль спиной, и продолжил приятные и возбуждающие размышления на тему.
Белль потрогала пальцем миниатюрную левую ягодицу Румпельштильцхена.
«Тоже шершаво. Но всё-таки мягче, чем везде, — не отдавая себе отчёта в том, что делает, она ещё пару раз провела пальцами по золотистой попке, просто потому что та была приятной на ощупь. — Так, я же помыть собралась!» — спохватилась Белль. Легонько потёрла мочалкой ягодицы, осторожно — между ними, сполоснула водой…
— Румпельштильцхен, тебе как? Всё хорошо? — участливо поинтересовалась Белль. — У меня получилось?
— М-мне? — Румпельштильцхен ответил не сразу. — Мне очень хорошо! Даже… совсем хорошо…
Некое подозрение возникло у Белль при этих словах. Она машинально провела пальцем по ягодице и вверх по спине маленького Румпельштильцхена, просто наслаждаясь его влажной, чистой, своеобразно шершавой кожей.
— Достаточно ли тебе хорошо, чтобы… — ласково начала Белль, но вдруг спохватилась, чувствуя, что что-то не так. — То есть… не слишком ли тебе хорошо для того, чтобы помыть?.. В общем, то, что у тебя ниже талии спереди, тоже должно быть очень чистым! — на одном дыхании выпалила она, ощутимо занервничав.
Возбуждение возросло от нежных прикосновений, и «то, что ниже талии спереди», требовало немедленной ласки Белль; почти безотчётно Румпельштильцхен развернулся к ней лицом, весь зелёный, как свежая травка в лесу… соскользнул рукой с края тазика и снова плюхнулся в уже остывшую воду.
Вынырнув по пояс, он глубоко вздохнул:
— Вот теперь в самый раз, не совсем хорошо, но и не… просто неплохо! — неуклюже закончив, Румпельштильцхен поднялся на ноги. — Может, ты меня одной рукой придерживать будешь, Белль? Или я применю ту небольшую магию, что у меня есть сейчас?
— Могу и придерживать, лишь бы тебе удобно было, — ответила Белль, скользя взглядом по тельцу маленького Тёмного мага, стараясь не задерживаться на том самом, что теперь предстояло помыть. — Придерживать — как? — тут же уточнила она. — Где тебя лучше держать? Ты сам помоешь? Всё-таки, мои пальцы слишком большие для тебя сейчас, а у тебя… всё такое нежное, изящное и хрупкое, я очень боюсь, — призналась Белль.
— За плечи держи, — сдержав разочарование, Румпельштильцхен напомнил себе, что это не какая-нибудь дочь мельника, а стеснительная принцесса, и, забрав у неё маленькую мочалку, деловито повозил ею по нужным местам и ещё по бёдрам и коленкам. - Так, теперь отпускай меня, — отбросил мочалку и, когда Белль отпустила, окунулся в воду, изобразил, что плавает… а затем, голый и мокрый, потребовал, — а теперь меня надо вытереть полотенцем и взять в постель!
Белль осмотрелась вокруг в поисках полотенца. Нашла одно, не очень большое.
— Думаю, полотенце можно и не уменьшать, — решила она, доставая его и подкладывая частью возле тазика, чтобы Румпельштильцхен мог на него встать. — Я тебя целиком сейчас закутаю, будет тепло и хорошо. Можешь вылезать.
Румпельштильцхен выбрался из тазика, соблюдая осторожность; встал на полотенце и нетерпеливо поглядел на Белль. Он бы предпочёл греться у неё на груди, но… всему своё время.
— Ну вот, Румпельштильцхен, теперь ты совсем чистенький и блестящий! — Белль довольно окинула его взглядом с ног до головы и начала легонько вытирать полотенцем плечи, руки, подмышки, туловище, зад, ноги… Под конец она укутала Румпельштильцхена полотенцем так, что только голова осталась снаружи, а другим, ещё свободным, концом полотенца промокнула его волосы, чтобы с них не капало.
— Одеваться пока не будешь? — поинтересовалась она, полагая, что вещи или уже высохли, или скоро высохнут. — Причесать тебя? Расчёску тогда тоже уменьшить надо бы… Кстати, где у тебя расчёска? — вдруг озадачилась Белль.
— Я же сказал, что сначала хочу в постель! Или ты не хочешь? — запоздало пришло ему в голову. — Я хотел полежать, пока всё не высохнет до конца, но могу и сразу досушить магией — её хватит — и тогда ты меня будешь одевать! Гребень я где-то потерял, — Румпельштильцхен не так часто пользовался гребнем, как проводил пятернёй по взлохмаченным волосам.
«Потерял гребень, значит? То-то я не могла припомнить, был ли он у тебя вообще», — подумала Белль, но постеснялась сказать это вслух.
— Хорошо, сначала в постель, конечно, — согласилась она. — Просто я сама обычно сперва расчёсываю волосы, потому и предложила. Но раз ты хочешь отдохнуть — пойдём, я отнесу тебя в кровать, — Белль подняла Румпельштильцхена, всё ещё закутанного в полотенце, и понесла. — Одеяльцем тебя сейчас накрою, могу и колыбельную спеть, если хочешь… — нежно ворковала она, гладя его по мокрой голове.
Румпельштильцхен молчал, пока они не добрались до кровати — и с некоторым любопытством поинтересовался:
— А какие ты колыбельные знаешь, Белль?
Он и сам не совсем понимал, зачем ему хотелось задать этот вопрос; вот уж кто-то, а Тёмный в колыбельных совершенно не нуждался, ему и спать-то доводилось скорее по привычке, а не в силу необходимости.
— Знаю одну. Ту, что слышала в детстве и сама засыпала под неё, — Белль расстелила постель и, развернув полотенце, уложила туда маленького Румпельштильцхена и укрыла его одеялом. Погладила по ещё влажным волосам, села рядом и принялась тихо напевать:
— Спи, моя радость, усни.
В доме погасли огни,
Птички затихли в саду,
Рыбки уснули в пруду,
Мышка за печкою спит,
Месяц в окошко глядит…
Глазки скорее сомкни,
Спи, моя радость, усни*.
— Чудесная песня, — пробормотал Румпельштильцхен, которого после всех перипетий сегодняшнего дня и вправду стало клонить в сон. Только сейчас он понял, как сильно устал.
— Чудесная… — чуть слышно повторил он, думая совсем не о песне, а о нежном голосе Белль и её прикосновениях, и глаза закрылись сами собой. Песня зазвучала где-то вдалеке, а потом и вовсе исчезла.
Видя, что Румпельштильцхен уже крепко спит, Белль решила, что пора принести его одежду — наверняка та уже полностью высохла. Бесшумно, на цыпочках покинув спальню, Белль отправилась в ванную, сняла с верёвки высохшие жилетку и рубашку, огляделась в поисках штанов — они нашлись где-то на доске, недалеко от тазика, в котором Румпельштильцхен мылся. Забрав всё, Белль пошла обратно в спальню — тоже тихо, опасаясь случайно разбудить маленького Тёмного мага.
Румпельштильцхен беспокойно шевелился во сне, страдальческая гримаса исказила его лицо. Он бежал по собственному саду со всех ног, а за ним вились-жужжали осы, и каждая из них, будучи заколдованным рыцарем, хотела зажалить врага до смерти. Отчего-то не работало даже то малое количество магии, которое у Тёмного сейчас имелось.
Румпельштильцхену всё же удавалось держать расстояние — и спасительные двери замка, распахнутые настежь, были ближе и ближе… пока Румпельштильцхен не споткнулся о что-то и не полетел на землю. Обнаружив, что это был муравей, перевернулся на спину, отчего-то не в силах встать — и в ужасе увидел, как осы налетают на него, и сразу две целят в глаза…
— Белль! — с этим воплем Румпельштильцхен и проснулся.
— Что?! Что случилось? — обеспокоенная Белль со всех ног помчалась к Румпельштильцхену, едва услышав его крик. Забежала, огляделась — никого, вот только её возлюбленный явно перепуган.
— Румпельштильцхен, миленький! Тебе что-то приснилось? Что-то страшное? — Белль наклонилась и погладила его по голове, обняла одной рукой его плечи, надеясь успокоить. — Всё хорошо… Я рядом, я с тобой, видишь? Одежду твою, вот, принесла, если встать захочешь… Знала бы, что тебе кошмар приснится — не ушла бы, — вздохнула она.
— Я… уже в порядке, — Румпельштильцхен даже попытался улыбнуться ей, постепенно приходя в себя. Сон был всё же очень реалистичным.
— Пожалуй, я встану, Белль, — заявил Румпельштильцхен, полностью успокоившись, и выбрался из-под одеяла, уже не смущаясь тем, что он абсолютно голый. Правда, воздух слегка холодил кожу. — Помнишь, что я говорил про твоё наказание? Начинай! — Он в предвкушении потёр крошечные руки и хитро улыбнулся. — Интересно, что ты на меня наденешь первым?
— А что бы ты сам хотел, чтобы я надела на тебя первым? — так же хитро, в тон ему поинтересовалась Белль. — Может быть, тебе что-нибудь ещё нужно, кроме того, что я принесла?
— Хм… Ещё нужны сапоги с чулками, — задумчиво произнёс Румпельштильцхен и решил попробовать переместить их со стола внизу. Покрутил рукой, заклубился сиреневый дым… и вышеупомянутые вещи очутились на одеяле. Маг опустил руку (на сей раз, его улыбка была весьма самодовольной), затем вспомнил о первом вопросе Белль.
— Уверяю тебя, я соглашусь с любым твоим выбором — что бы ты ни надела на меня первым, — медовейшим тоном заявил он.
— Ну, тогда сперва чулки, — Белль взяла левый чулок. — Давай-ка ножку! Сперва чулки, а затем и штаны на тебя наденем, пока всё самое нежное и мягкое не замёрзло… Прохладно тут всё-таки, не находишь?
— Я бы попробовал затопить, сил на это хватит, но в очаге нет дров, я ж не знал, что так выйдет, не позаботился об этом, — Румпельштильцхен подставил ногу. — Следующего рыцаря превратим в слугу.
— Ох, как же я всё-таки надеюсь, что никакой следующий рыцарь нас не побеспокоит, — покачала головой Белль, надевая Румпельштильцхену чулок. - Так, теперь второй. А позволь тебя спросить вот о чём… — Белль задумчиво уставилась на ещё неодетую ступню Тёмного мага. — Как у тебя чулки остаются целыми, с такими-то внушительными когтями? Магия — или просто ткань такая особо прочная?
— Скажем так… и то, и другое, — он пошевелил босыми пальцами ноги. — Я бы тоже предпочёл обойтись без рыцарей, но они-то не спрашивают, когда им прийти!
— По крайней мере, теперь у тебя уже есть немного магии, если вдруг опять что, — Белль улыбнулась и натянула Румпельштильцхену второй чулок. - Но, конечно же, помимо магии, не помешает и выглядеть достойно… — хитро, издалека начала она. — То есть — пора надевать тебе штаны!
— Пора, — Румпельштильцхен невозмутимо кивнул. — Не беспокойся, Белль, это только кажется трудным!
— Просто я никогда прежде этого не делала, — смущённо улыбнулась Белль. — Значит, так. Садись на краешек кровати и снова протягивай ножку… сначала, наверное, опять левую, — Белль расправила штанины. — Слушай, Румпельштильцхен, а тебе вообще удобно в этих штанах? Они ведь довольно узкие, обтягивающие, и это красиво смотрится, но я иногда удивляюсь, как ты такие носишь. Надеюсь, они после стирки хоть не сели, — негромко добавила она.
— Это… не сказать, что так уж неудобно, — маленький человечек смущённо откашлялся, засовывая сначала левую ногу в одну штанину, затем правую в другую. — И… я привык.
Он помнил, как Белль периодически смотрела ему в спину… точнее, не совсем в спину.
— Верю, что ты привык, просто мне самой, наверное, было бы неудобно в таких штанах, вот я и подумала. Но мне, к счастью, и не приходится их носить, — улыбнулась Белль. — А на тебе замечательно смотрятся! — она смотрела на ноги и тело Румпельштильцхена с восхищением, больше не стесняясь. — И вообще, ты у меня красавчик! — от умиления Белль едва не чмокнула его в макушку, но вовремя остановилась. — Теперь, когда ты такой маленький, и я имею возможность рассмотреть тебя целиком и как следует, уверенно заявляю — очень хорош собой! Нет, это не значит, что с нормальным ростом ты выглядишь хуже, просто… — Белль смутилась. — Просто теперь ты мне почему-то ещё больше нравишься, — она погладила пальчиком ещё неодетые плечи Румпельштильцхена. — Ну что, рубашку надевать будешь? Она чистая, свежая и больше не пахнет чьими-то грязными руками.
— Буду, — если сначала Румпельштильцхен, никогда не считавший себя мало-мальски привлекательным, смутился от похвал, то под конец стал хмурым. Он позволил Белль надеть на себя рубашку, всячески помогая, затем жилет, и, застёгивая крохотные пуговицы, проворчал: — А я вот, как ни странно, предпочёл бы свой привычный рост.
— Отчего же странно? Я и сама надеюсь, что твой привычный рост к тебе вернётся! — ободрила его Белль. — Просто я всё равно буду помнить, как разглядела тебя целиком. Не сердись, Румпельштильцхен. Я люблю тебя любым.
Румпельштильцхен попытался улыбнуться.
— И я тебя люблю, Белль.
И только после этого он принялся прозаически зашнуровывать на ногах сапоги.
----------
*Авторство музыки этой колыбельной кому только не приписывается, в основном Моцарту. Слова вроде как принадлежат Фридриху Вильгельму Готтеру (1746—1797).
Это я к чему: в Уансе скорее средневековье, чем что-либо ещё, но если у них вольности с нарядами персонажей (которые явно средневековыми не назвать), то мы можем позволить себе небольшие вольности с колыбельными. Совсем небольшие... хотя, конечно же, тут ещё и современная версия перевода.
Продолжение в комментариях.
Кому нравится всяческое мимими, добро пожаловать под кат, но любителям оченно сурового гета может не полюбиться. ))
Авторы: Askramandora (Румпельштильцхен и эпизодические персонажи), -Хиссти- (Белль)
Рейтинг: PG-13, слегка балансирует на границе с R
Жанр: AU, романтика, флафф, чуть-чуть драмы
Размер: миди, 11967 слов
Статус: закончен
Саммари: даже сам Румпельштильцхен может порой стать жертвой своих волшебных экспериментов
Примечание: здесь Румпель и Белль в устоявшихся отношениях (т.е. осознают и принимают то, что любят друг друга), но ещё в платонических, отсюда всяческие... смущения, которые встретятся по ходу текста. В целом, это самостоятельное AU к фику-конспекту ролевой игры New Game.
1-5
1
Неожиданный побочный эффект магического эксперимента — вот как это называлось. Мысленно Румпельштильцхен обругал себя последними словами — мог бы и подождать, пока силы восстановятся, а не затевать очередной опыт. Вот и устроил на свою голову взрыв в лаборатории, а потом ещё и очнулся… в несколько непривычном для себя виде.
Как теперь Белль-то на глаза показаться? И сколько времени продлится всё это? Услышав торопливые шаги в коридоре, Румпельштильцхен нырнул за ближайшую колбочку, до краёв наполненную густым чёрным зельем, и затаился. Белль наверняка решит, что он куда-то телепортировался.
По крайней мере, это лучше, чем… Румпельштильцхен поморщился, не додумав свою мысль, и хмуро оглядел себя с ног до головы.
Взрыв, донёсшийся из лаборатории Румпельштильцхена, заставил Белль забеспокоиться. Она поспешила проверить, что же случилось. Тишина после взрыва почему-то наводила девушку на ещё более тревожные мысли.
«Румпельштильцхен там хоть цел, не пострадал? Или?.. Может быть, ему помощь нужна? Ох уж эта магия, и с чем он только опять там возится?..»
Белль подошла к двери и осторожно приоткрыла её, заглянув в щёлочку. Беспорядок, остатки дыма… Никого нет. По крайней мере, не подаёт признаков присутствия.
— Румпельштильцхен? — позвала она. — Ты здесь? С тобой всё хорошо? Я просто услышала…
Рука Белль потянулась распахнуть дверь пошире…
Румпельштильцхен чуть подался назад, пригнувшись — мелькнула мысль, что от двери Белль всё-таки может увидеть его… Проклятый сосуд с зельем сдвинулся на четверть дюйма. И, конечно же, издал звук. Негромкий, но в ушах мага, который из-за временной слабости даже сделать себя невидимым или переместиться куда-то не мог, прозвучал как удар грома.
Настороженно повернувшись на звук, Белль открыла дверь и вошла. С тревогой огляделась вокруг, так и не обнаружив в лаборатории никого.
«Мышь там, что ли? — подумала она. — Или… что-то другое? И где Румпельштильцхен?? А если он куда-то перенёсся, то…»
— Кто здесь? — осмелилась Белль задать вопрос вслух, подходя к полке с зельями. — Покажись мне, не бойся!
Румпельштильцхен, разумеется, промолчал. Он не издавал ни шороха, ни звука, однако поза за колбочкой была слишком неудобной, и единственное, что сделал Румпельштильцхен — это слегка шевельнул рукой, пристроив её так, чтобы не затекала. Он даже задержал дыхание — чтобы Белль не услышала.
Белль заметила едва различимое шевеление где-то за колбочкой и подошла ещё ближе.
— Ну что ты, не прячься, я же сказала — меня можно не бояться! — как можно добрее сказала она, заглядывая туда и аккуратно отодвигая колбочку в сторону. — Ой! — девушка вытаращила глаза от изумления. — Это же… ты же… Румпель… штильцхен, ты такой маленький?! — наконец, выпалила она.
Раздосадованный маг только руками развёл. Ну что ж, по крайней мере, можно было выпрямиться и расправить плечи. Сейчас в Румпельштильцхене было всего пять дюймов росту, весил он и вовсе не больше той же колбочки, если её опустошить.
— Как же это с тобой произошло? — немного придя в себя, уже с сочувствием и любопытством спросила Белль, невольно потянувшись рукой, чтобы дотронуться до крохотного Тёмного мага, почему-то напоминавшего ей куколку. — Неудачное заклинание? Зелье какое-то? То, что взорвалось, как я понимаю, и сделало тебя… такого размера. Не можешь стать прежним, да? — голос её стал тихим и грустным.
— Пока не могу, — проворчал Румпельштильцхен, — но я бы не советовал тебе грустить, Белль, вряд ли это долго продлится. Неудачный эксперимент, ты правильно угадала, — он нетерпеливо и раздражённо жестикулировал, прохаживаясь по столу. — Всё положил в зелье — и чешуйку с хвоста русалки, и пыльцу фей, и зуб оборотня, убитого в полнолуние, и корень мандрагоры, и кое-что ещё… но перепутал немного слова заклинания! Как видишь — результат, — Румпельштильцхен взмахнул руками и резко развернулся на каблуках к Белль, действительно напоминая своеобразную живую куклу в своём парчовом жилете, светлой шёлковой рубашке, коричневых кожаных штанах и высоких чёрных ботфортах.
— Вижу, — Белль слегка улыбнулась. — Но что с тобой такое, Румпельштильцхен? Я никогда прежде не видела, чтобы ты… становился жертвой своих неудачных экспериментов, — заметила она. — Признаться, я за тебя беспокоюсь.
«Переживал, отвлёкся? Имел дело с чем-то совсем новым, неиспытанным? Или… что?? С магией какие-то трудности, может быть?» — строила Белль про себя догадки.
— В прошлое же я недавно открывал портал? Открывал. Вот после этого магия и начала показывать… чудеса, — Румпельштильцхен хмуро поглядел в сторону котла с неудачным зельем и уселся на столе, искренне досадуя, что не припас, на всякий случай, какого-нибудь игрушечного кресла. — Придётся тебе меня такого терпеть… какое-то время.
Тут он почувствовал, что несколько проголодался со всеми этими хлопотами.
— Ну что ж, потерплю, — ласково ответила Белль, осторожно погладив его по плечику. — А как ты сам думаешь жить, пока такой маленький? Ну, передвигаться по замку, есть из обычной посуды, спать на своей кровати, всё остальное? Да хотя бы покинуть этот стол — тут теперь высоко, — она смерила взглядом расстояние до пола. — Думаю, тебе теперь как никогда понадобится моя помощь. И придётся тебе это терпеть… какое-то время, — с улыбкой передразнила Белль, нежно обхватив маленького Румпельштильцхена ладошками. — Тебя куда-нибудь перенести или ещё здесь посидеть хочешь?
Ладони Белль были необычайно большими, Румпельштильцхен-то привык к маленьким ручкам, время от времени обвивавшим его шею. Но прикосновение было приятным, и он даже зажмурился от удовольствия, шутливо повозил когтями по коже Белль.
— Да, дорогая, изволь взять меня на руки. Здесь жестковато сидеть, я бы сказал. Обедать мы сегодня будем, а?
Белль бережно взяла Тёмного мага на руки.
«То ли куколка, то ли ящерка…» — невольно пришло ей в голову, заставив улыбнуться.
— Обедать, значит? Что ж, пойдём, я сегодня очень вкусный грибной суп сварила и кашу ячменную! Думаю, тебе понадобятся маленькие ложечки и… — девушка задумалась, — что-нибудь мягкое и высокое, чтобы было удобнее сидеть за столом.
— Разве у нас найдутся такие маленькие ложечки? — засомневался Румпельштильцхен, давно не заходивший на кухню, и поудобнее устроился у Белль на ладони. — Хорошо, что я запретил тебе много работать! Каково мне было бы сейчас сидеть на твёрдых мозолях! — мысль о собственной нечаянной предусмотрительности заставила его немного развеселиться.
— Я рада, что тебе мягко в моих руках! — Белль всё больше умилялась, осознавая, что у неё на ладони! сидит! маленький человечек! такой хрупкий по сравнению с ней, и обращаться с ним следует крайне нежно и осторожно… — А ложечки — ну, хотя бы чайные вместо столовых, они всё-таки поменьше будут. И я буду тебе помогать держать. Или ты уже придумал что-то другое? Сделаем, как тебе удобнее.
— Хмм… к сожалению, придумать мне пока нечего. Давай попробуем, как ты говоришь, — Румпельштильцхен вздохнул, пристроившись к большому пальцу Белль и слегка опираясь на него. Даже чайную ложку держать будет слишком тяжело. Если бы вернулось хоть немного магии!
— Что ж, попробуем. Но для начала — давай решим, где ты сидеть будешь, — приступила к делу Белль. — Я подушечку возьму, чтобы тебе и помягче, и повыше было. А потом уже и стол накрою, — тут у неё в голове вдруг невольно возникла картина, как маленький Румпельштильцхен пытается пить из своей привычной надколотой чашки… и случайно проваливается в неё, окунаясь с головой. Нет, уж этого точно нельзя допустить! — Румпельштильцхен, ты мне вот что скажи, — осторожно начала она, — как ты смотришь на то, чтобы твою любимую чашечку временно заменить напёрстком?
Тёмный маг недовольно пожал плечами и махнул рукой.
— Пусть напёрсток, хотя вкус чая он подпортит. Жаль, что ты не сохранила привычку играть в куклы до совершеннолетия — я слышал, у одной маленькой принцессы есть игрушечный сервиз, ей крёстная фея наколдовала из обычного. Будь и у тебя такой…
— Эх, будь у меня такой… — согласно вздохнула Белль. Но тут же её огорчение сменилось внезапным оживлением, и в глазах у девушки засверкали подозрительно озорные искорки. — Постой… У тебя в лаборатории случайно нет какого-нибудь зелья для уменьшения предметов? Если вдруг есть — ты просто скажи, как с ним обращаться… Ну, чтобы уменьшить твой сервиз на время!
— Есть, — оживился Румпельштильцхен, хлопнув себя по лбу (как же он об этом сразу не подумал?), но тут же нахмурился, — а ты на себя-то его не прольёшь? Как то голубое зелье? Что бы мы тогда делали, оба маленькие? Тебе надо быть очень осторожной, Белль!
— Я понимаю, — серьёзно ответила она. — Конечно, я буду очень осторожной. Я же при тебе всё уменьшать буду, а ты мне говори, что, как и сколько. Так… значит, тарелка для супа, тарелка для каши, чашечка… ложечки… — начала прикидывать Белль. — Ты у меня на плече удержишься, пока я всё это собирать да к столу нести буду?
На самом деле Белль чувствовала себя куда менее уверенно, чем пыталась показать. Ей было неловко оттого, что уменьшившийся Тёмный маг невольно вызывал у неё желание опекать его, нянчиться, словно и впрямь был куколкой. Одновременно девушку охватывала лёгкая паника: нужно было быстро сообразить, за что браться первым делом — отправляться ли за подушечкой, чтобы с комфортом усадить Румпельштильцхена не на жёсткий стол, идти ли сразу за посудой, держа его у себя на плече (к несчастью, кармана у Белль на нынешнем платье не оказалось), или же поступить как-то ещё, как распорядится сам Румпельштильцхен? Оставалось только осторожно предлагать варианты.
«На плече, пока я хожу и ношу всё… — она представила себе это. — Маленький мой, мне страшно!»
— Сначала посади меня на плечо, возьми зелье, вон то, прозрачное, стоит на полке, — Румпельштильцхен указал ей, приподнявшись, на искомое зелье, — и пойдём за подушечкой. Не бойся, не упаду я с твоего плеча! Потом спустимся с лестницы, ты посади меня на обеденный стол, принеси посуду, и я скажу, как надо её уменьшить, — он ласково погладил Белль по руке, чувствуя её неуверенность и стараясь подбодрить.
— Хорошо, — Белль бережно усадила Румпельштильцхена на левое плечо, взяла зелье с полки и, не торопясь, не делая резких движений, направилась в свою комнату за подушечкой.
— Я теперь, наверное, такая большая, непривычно, да? — с понимающей улыбкой поинтересовалась она. — Или ты когда-нибудь имел дело с великанами?
— С такими — нет, огры всё же поменьше будут, — Румпельштильцхен поёрзал у неё на плече. — В нашем мире одно время жили великаны, у которых я бы уместился в кулаке, но я не имел с ними дела. Ты наверняка читала о них в книгах… Зато я встречался с огромными драконами — Церулеус* как раз в такого со временем и вырастет.
— Сказать по правде, Церулеус больше всего мне нравился маленьким, — призналась Белль, подходя уже к своей комнате. — Ты тоже… нравишься маленьким, но всё же я надеюсь, что прежний рост вернётся к тебе как можно скорее, а то непривычно и неудобно. Но я постараюсь как-нибудь сгладить твоё неудобство, — она зашла и принялась искать подходящую подушечку. Наконец, взяла — не очень большую, аккуратную, но мягкую. — Ну вот, теперь тебе не придётся сидеть на жёстком столе, — улыбнулась Белль. — А теперь — в столовую!
— Я крепко сижу, не бойся, — Румпельштильцхен на всякий случай держался за воротник её платья.
— Это хорошо. А я крепко держу зелье, так что ты тоже не беспокойся, — ответила Белль и начала спускаться по лестнице.
*Церулеус — дракончик, которого Румпельштильцхен себе завёл для того, чтобы
2
Добравшись до стола, Белль первым делом поставила склянку с зельем подальше от края, чтобы ненароком не задеть. Потом положила на стол подушечку, а затем сняла Румпельштильцхена со своего плеча и усадила на эту подушечку.
«Моя маленькая прелесть!» — с умилением подумала Белль, любуясь миниатюрным и изящным Тёмным магом, сидящим на подушечке, и нежно погладила его плечики и кудрявую головку.
— Ты посиди тут пока, а я сейчас сервиз твой принесу, — сказала она и отправилась на кухню.
Румпельштильцхен дожидался её, разглядывая залу, ставшую непривычно огромной. Для маленького человечка предметы, знакомые уже множество десятилетий, теперь представали с другой стороны. И Белль… Сидя у неё на плече, он ясно увидел каждую чёрточку на коже, казавшейся безупречно гладкой большому Румпельштильцхену. Едва заметная складка у неё на шее стала чуть ли не глубокой бороздой, и странным образом несовершенство сделало Белль ещё привлекательнее. Думая об этом, Румпельштильцхен с отсутствующим видом посмотрел на поверхность стола, вовсе не такую ровную, как раньше казалось, и захотел, чтобы Белль поскорее вернулась.
— Обед готов! — весело объявила Белль, появляясь с подносом в руках. На подносе она несла тарелку супа, тарелку каши, несколько ломтей хлеба, солонку, сахарницу, чайник с чаем, чашечку и ложки — столовые и чайную. — Что ж, пора всё уменьшить для тебя, пока не остыло, — собралась девушка с духом, расставляя посуду на столе. — Румпельштильцхен, я всё сделаю как надо, — заверила она. — Не волнуйся. Ты просто объясни, как, куда капать? — Белль взяла склянку с уменьшающим зельем и приготовилась. Глубоко вдохнула, стараясь не нервничать, чтобы не дрожали руки…
— Будь поаккуратнее, — предостерёг её Румпельштильцхен, очнувшись от своих мыслей и подавшись вперёд. — Нужна всего одна капля зелья. Если будут две капли, то посуда станет слишком маленькой. Итак, по одной капле на ободок чашки или тарелки, или прямо на ложку. Должен предупредить, что эта капля тут же с лёгким шипением исчезнет, а через пару мгновений посуда прямо на твоих глазах уменьшится. Готова?
— Готова, — Белль открыла пузырёк и первым делом осторожно капнула на ложку для супа.
«Получилось! — с облегчением подумала она, наблюдая, как ложка сделалась такого размера, что Румпельштильцхен, пожалуй, мог без проблем её держать. — С чашкой будет чуть труднее, не промахнуться бы…»
До предела сосредоточившись, стараясь ни на что не отвлекаться, Белль принялась капать зельем на остальные предметы. На самом деле с чашкой всё оказалось не так страшно, как с тарелками — вот где нужно было ещё смотреть, чтобы оно не попало в еду и не подпортило вкус, а строго на ободок. Но всё-таки девушка справилась с этой задачей, правда, чуть не промахнувшись на тарелке с супом, и поставила, наконец, склянку с зельем подальше.
— Вот и всё, — перевела она дух. — Теперь ты сможешь наконец-то пообедать, — улыбнулась Белль маленькому Румпельштильцхену. — Только тебе бы как-нибудь расположиться поудобнее… — задумалась она.
Румпельштильцхен оглянулся назад, на казавшееся огромным кресло, и вдруг ухмыльнулся.
— А уменьши-ка и его! На кресло понадобится капли три. И стол на кухне.
— Поняла, — отозвалась Белль. — Сейчас-сейчас, уж подожди, устрою я тебя с комфортом… — девушка уже без труда и без опаски уменьшила кресло, поставила его на обеденный стол, чтобы Румпельштильцхен на нём устроился, а затем отправилась на кухню — и через некоторое время принесла оттуда миниатюрный столик. Поставила на него все столовые приборы, пододвинула поближе к Тёмному магу и сказала с улыбкой:
— Приятного аппетита, Румпельштильцхен!
«И впрямь ведь… как будто живая куколка! — думала она про себя, с умилением поглядывая на крошечного человечка в таком же маленьком кресле и за таким же столиком. Но тут ей в голову вдруг пришла более мрачная мысль. — Надеюсь только, никто не собрался побеспокоить Румпельштильцхена в ближайшее время? А то если кто-то узнает…»
— А как же ты? Садись рядом, — Румпельштильцхен, уже взявший ложку, показал ею вбок, чтобы Белль поставила туда стул и составила ему компанию.
С этими словами он принялся за еду, думая о том же, что и Белль: чтобы сегодня не было никаких незваных гостей.
— Ах да, конечно! — Белль устроилась за столом сама. — Совсем у меня с тобой из головы вылетело, что мне бы тоже пообедать пора. Не каждый же день такое случается… — она не могла оторвать взгляда от маленького Румпельштильцхена, державшего маленькую ложку в маленьких пальчиках.
«Какие же они хорошенькие! — вдруг заметила Белль. — Пальчики… Хочу посмотреть, как ты будешь держать ими что-нибудь ещё! — она почувствовала, как щёки вспыхнули от смущения. — Надеюсь, ты не слышишь, о чём я сейчас думаю».
— Кстати… — полюбопытствовала девушка, — а чем ты думаешь заниматься, пока не станешь прежним? Ну вот после обеда, к примеру?
Румпельштильцхен не торопился отвечать. Он отодвинул в сторону пустую тарелку и задумчиво посмотрел на Белль. Она сидела так, что её грудь была прямо на уровне глаз Тёмного мага.
— Пожалуй, можно прогуляться в саду, — наконец, ответил он. — Но только не на твоём плече, милая. Я нашёл себе место, скажем так… поудобнее.
На его губах появилась лёгкая многозначительная улыбка.
— Э… это где?? — слегка растерялась Белль, не сразу сообразив, куда клонит Румпельштильцхен. — Аа! Поудобнее — это где помягче, да? — она тоже многозначительно улыбнулась.
— Угадала, — рептильи глаза Румпельштильцхена заблестели, в голосе появились игривые интонации. Он поспешно закончил обед и, отодвинувшись от своего столика, прибавил: — Но, конечно же, мне придётся снять обувь.
— А мне тогда придётся увидеть и… почувствовать твои пяточки! — рассмеялась Белль. — Маленькие такие аккуратные пяточки! И пальчики… — девушка хотела полюбоваться на эти маленькие ножки, пока выпадает возможность.
Румпельштильцхен нетерпеливо расшнуровал сапоги, один за другим, стянул оба и положил в сторону. Помимо штанов, доходивших только до колен, на ногах Румпельштильцхена остались коричневые чулки, которые были тоже сняты, памятуя о желании Белль увидеть ноги своего жениха. Затем, подумав, он расстегнул и снял жилет — подумалось, что ощущение жёсткой золотой парчи не понравится Белль. После чего Румпельштильцхен поднял глаза на Белль с приглашающим выражением на лице: мол, готов. Белль осторожно подняла Румпельштильцхена со стола, борясь с желанием расцеловать или пощекотать его крохотные ножки, и усадила в лиф своего платья.
— Устраивайся поудобнее, мой хороший! — нежно проворковала она, держа руку наготове, чтобы подстраховать его, если что.
Румпельштильцхен пристроился между двумя мягкими холмиками, слегка прислонился к одному и удовлетворённо улыбнулся.
— Кажется, здесь действительно лучше, чем на плече, — не имея возможности поцеловать, Румпельштильцхен немедленно нашёл выход — высунул язык и несколько раз провёл им по белой груди Белль. Точно кот, вылизывающий хозяйку.
— Ой… что ты делаешь?! — выдохнула Белль, слегка краснея. — Я такая вкусная, да? — игриво поинтересовалась она.
— Вполне, — заверил её Румпельштильцхен, приобняв одну грудь Белль, уютно прижимаясь к ней щекой и слегка пощипывая пальцами. — А теперь пойдём гулять!
— Что ж, пойдём! — Белль зашагала к выходу в сад, по дороге поглаживая своего маленького возлюбленного по кудрявой головке. — Ой, в саду теперь для тебя всё такое огромное! Хочешь поглядеть на гигантские розы? На больших бабочек и жуков? — она представила всё это и вдруг подумала, что… сама хотела бы однажды побыть какое-то время такой же маленькой!
— Устроим соревнование, кто пахнет лучше: ты или роза? А я буду судьёй, — Румпельштильцхен наблюдал, как к нему, безо всяких усилий с его стороны, всё ближе и ближе входные двери. — Боюсь только, беспристрастности не обещаю, — его голос зазвенел внезапным весельем. Румпельштильцхен быстро приспосабливался к меняющимся обстоятельствам, и сейчас почти смирился с тем, что так мал — всё равно это пройдёт, а ситуация, если так подумать, презабавная.
— Кто пахнет лучше — я или роза?.. — Белль вышла в сад и понесла Румпельштильцхена к кустам роз. — А у меня, должна сказать, своё мнение на этот счёт! — тоже весело заявила она.
— И какое же? — На шипы роз Румпельштильцхен теперь смотрел с другой точки зрения: хороший острый шип мог бы не просто, скажем, поцарапать палец, но проткнуть грудь. Неприятная мысль, что и говорить, особенно если учесть, что иные розы вовсе не розы, а бывшие славные рыцари, которые с удовольствием отомстили бы Тёмному… Пришлось её отогнать и сосредоточиться на дивном цветочном запахе.
— А такое, что всё пахнет по-своему хорошо — и роза, и любой другой цветок, и, возможно, даже я, но милее всего мне запах мяты к чаю, — улыбнулась Белль. — А тебе что больше всего по нраву?
«Мне кажется, шипы пугают его…» — заметила девушка и ненавязчиво прикрыла Румпельштильцхена своей ладонью, чтобы уж точно ненароком не наткнулся.
— Больше всего мне по нраву запах удачно получившегося, свежесваренного зелья, — ухмыльнулся Румпельштильцхен, заинтересованно наблюдая за летающими в воздухе разноцветными бабочками. — Признаться, на самом деле, пока ты не спросила, я не думал над этим. Возможно, я бы даже пошутил, что это запах дымящейся кучки пепла, которая только что была моим врагом, но мало ли… Уронить с испугу чашку на ковёр и меня на садовую дорожку — это две разные вещи, видишь ли.
— Не бойся, я тебя не уроню, — пообещала Белль. — Кстати, о зельях… То зелье, которое уменьшило твою посуду и стол с креслом — оно как долго действует? — вполне невинно поинтересовалась она.
— Двое суток, душа моя. Надеюсь, я не пробуду маленьким дольше, — эта возможность заставила Румпельштильцхена нахмуриться. Впрочем, у него тут же появилась новая, более весомая причина для беспокойства: в направлении него, жужжа, летел самый обыкновенный, однако пугающе огромный сейчас шершень…
— Белль! — встревоженно воскликнул Румпельштильцхен, прикрывшись руками — хотя бы лицо уберечь от укуса.
В то же время к саду подбирался некий человек, настолько оборванный, что язык бы не повернулся назвать его славным рыцарем. И вряд ли бы кто-то назвал добрым конём ту клячу, которая с трудом довезла сэра Ричарда до Тёмного Замка.
Дело в том, что обедневший и склонный к пагубному влиянию зелёного змия рыцарь вбил себе в голову, что сумеет добыть несметные богатства Тёмного. В таверне, где сэр Ричард вливал в себя мутный эль, местные пьяницы толковали, что злой колдун прядёт из соломы золото и складывает в пустые комнаты, и таких комнат у него десяток, а то и больше. По раздумьи сэр Ричард решил, что исчезновение пары-тройки мешков золота колдун и не заметит. Следовательно, надо подождать, пока его дома не будет, прокрасться в Замок и добыть золото. Мешок у сэра Ричарда уже был с собой; на боку, на всякий случай, присутствовал меч в изрядно потрёпанных ножнах…
3
Белль тоже заметила шершня — и чего уж скрывать, сама испугалась. Прикрыв Румпельштильцхена ладонями, Белль присела на корточки, надеясь, что шершень пролетит мимо.
— Вот так, давай подождём, пока он улетит! — тихо, дрожащим голосом сказала она. — Я не дам тебя ужалить.
Белль старалась сдерживать страх, слыша жужжание шершня совсем близко. Но вдруг ей показалось, что, кроме жужжания, откуда-то доносятся и другие звуки. Это добавило беспокойства.
«Что там за шум? — девушка прислушалась. — Как будто ходит кто-то неподалёку. Или показалось?»
Румпельштильцхен чутко прислушивался, выжидая, пока жужжание не смолкло. Похоже, шершень пролетел мимо и отправился по своим делам.
Если бы он ужалил Белль, пришлось бы немедленно возвращаться и заставлять свою невесту мазать на место укуса лекарство из лаборатории. А вот самому Румпельштильцхену сделалось бы очень плохо, учитывая его размеры — он мог бы потерять сознание раньше, чем успел бы рассказать Белль, что ей надлежит сделать.
— Пожалуй, мне расхотелось гулять, — помолчав, произнёс Румпельштильцхен. — Давай вернёмся в замок, Белль.
Он не знал, что за соседними кустами притаился оборванный человек, готовый выскочить навстречу, да тот и сидел очень тихо.
— Давай, — охотно согласилась Белль, поднимаясь. — В замке как-то спокойнее.
Поскольку шершень улетел, Румпельштильцхен снова высунулся из лифа Белль чуть ли не по пояс, глядя, как голубые туфельки внизу отсчитывают шаги. Однако едва Румпельштильцхен и Белль двинулись к замку, как сэр Ричард ловко выпрыгнул из-за кустов и, прежде чем они опомнились, выхватил маленького человечка прямо из его укрытия.
— Не торопитесь, миледи. Я гляжу, с грозным Тёмным случилось какое-то несчастье? — осклабился пропойца, разглядывая перепуганное существо в своих грубых пальцах. Держал он его, надо признаться, пока очень осторожно, но, судя по лицу Румпельштильцхена, ощущения были не самые приятные.
«И всё-таки, не показалось!» — запоздало подумала Белль. Ей было страшно, но она постаралась овладеть собой.
— Так. Вы что собираетесь сделать? — строго спросила она.
«Намерения у этого человека явно не самые добрые… Просить отпустить Румпельштильцхена по-хорошему — скорее всего, бесполезно. Может быть, отвлечь его? Потянуть время?»
— А мне бы золота немного, — нагло ухмыльнулся сэр Ричард. — Мешка два, а то и три. А то, может, и четыре. Сколько не жалко за него? — кивнул он на Румпельштильцхена. — Не дадите золота — сожму руку и… все кости ему переломаю, тут и конец придёт!
Чтобы показать серьёзность своих намерений, сэр Ричард слегка сжал человечка в руке. Лицо Румпельштильцхена скривилось от боли, он хотел что-то сказать, но мог только задыхаться.
— Стойте, стойте! — Белль сделала рукой останавливающий жест. — Хорошо. Я дам вам золота. Четыре мешка. Если в обмен на это вы отдадите Румпельштильцхена мне, целого и невредимого, — она старалась быть внимательнее и точнее в формулировках — как знать, вдруг этот наглец не только жаден, но и хитёр. Следовало быть ещё хитрее и не дать себя обмануть.
«Надеюсь, ему нужно только золото, и всё, — подумала Белль. — Хоть бы он не обманул! А если?.. — встревожилась она, понимая, что, не чувствуя угрозы, нахальный сэр может потребовать и больше. — Что тогда делать, что?? — Белль старалась не поддаваться панике, напряжённо думая, с опасением поглядывая на несчастного маленького Тёмного мага. — Так, есть одна мысль… Но тогда мне следует быть очень, очень ловкой!»
— Отлично, — сэр Ричард ослабил хватку, давая пленнику возможность отдышаться. — А ещё, кроме золота, хочу и кое-что другое, — он сальным взглядом ощупывал ладную фигурку Белль. — Тебя. Четыре мешка золота и такая славная девонька, как ты — что может быть лучше? Нечего всё Тёмного ублажать, надо и честным людям оставить немного, — рыцарь расплылся в мерзкой ухмылке, и вот теперь Румпельштильцхен задохнулся уже от ярости.
— Что?! — только и смогла выпалить от возмущения Белль.
«Я не позволю тебе смотреть на меня так! — подумала она. — Что ж, ты сам напросился! Я всё-таки сделаю это. Вот только как бы незаметно подобраться… к оставленному на столе пузырьку с зельем? Спрятать себе куда-нибудь, потом сделать вид, будто согласна… приятно провести с тобой время — и плеснуть! Как только ты расслабишься!»
Белль заметно нервничала, надеясь, что обнаглевший рыцарь — впрочем, это слово было к нему малоприменимо — не поймёт, что она что-то задумала. Она сделала пару глубоких вдохов, стараясь успокоиться — сейчас девушке требовалось сохранять холодный рассудок и не сделать всё только хуже.
— А что, не согласна? Тогда я его сейчас как швырну со всего маху воон в те колючие кусты… — сэр Ричард поднял руку с зажатым в ней Тёмным, который дрожал уже не от страха, а от бешенства, безуспешно пытаясь вырваться.
— Нет-нет, сэр, погодите угрожать, вы не так поняли! Я… просто растерялась немного, признаться, — Белль выдавила из себя улыбку и как бы кокетливо поправила прядь волос. — Может быть, для начала пройдём с вами в замок? Не в саду же… — она открыла дверь, приглашая рыцаря войти, а сама меж тем прикидывая — как быстро и незаметно добраться до зелья. Мельком Белль отметила, что Румпельштильцхен уже порядком рассердился…
— Вот это другое дело, милочка, — оживился сэр Ричард и размашистым шагом направился внутрь. Остановился посреди залы, недалеко от стола, на котором Белль недавно устроила обед для маленького Румпельштильцхена, и оглядывался, даже слегка приоткрыв рот от любопытства.
Между тем, Румпельштильцхен постарался смирить свою ярость — это помешает ему думать ясно. Так как рыцарь ослабил хватку, удалось вдохнуть поглубже, сделать выдох… и так несколько раз. Спокойно, размышляй, ищи выход из ситуации… Взгляд Румпельштильцхена упал на стол, где ещё стояла склянка с уменьшающим зельем, и мгновенно мелькнула идея. Он покосился на Белль, стараясь приковать её взгляд к себе, а затем — снова посмотрел на стол. Белль должна была понять!..
Белль поняла, что Румпельштильцхен думает о том же, о чём и она. Она уличила момент, пока рыцарь смотрит в другую сторону — и быстро схватила склянку с зельем. Спрятать не успела, лишь зажала в руке.
«Подпустить его к себе ближе. Не привлекать внимание к тому, что у меня в руке что-то есть… — обдумывала она дальнейшую тактику. — Румпельштильцхен, держись! Или попробуй его хоть на мгновение отвлечь!» — Белль послала маленькому Тёмному магу беспокойный, умоляющий взгляд и тут же постаралась напустить на себя менее тревожный вид, пока незваный гость ничего не заметил.
Румпельштильцхен сообразил, что нужно отвлекать незваного гостя. И, прежде чем ему в голову могла прийти более удачная идея, немедленно завопил во всю силу своих небольших лёгких:
— Пусти меня! Иначе я сейчас же превращу тебя в невычищенный поднос, дорогуша! Со мной шутки опасны, а магия ко мне возвращается, не заметил, а?! — он угрожающе сверкнул глазами и с изумлением обнаружил, что в кончиках пальцев чувствуется нечто знакомое… Помянешь волшебство — оно тут как тут?!
От этих воплей рыцарь вздрогнул и замотал головой, будто у него зазвенело в ушах.
— Заткнись, лягушонок! — рявкнул он, сосредоточив внимание на Румпельштильцхене и покрепче сжав маленькие руки пленника в своей хватке — ещё высвободится. Сэр Ричард слышал, что колдуны без рук обходиться не могут: кроме слов и заклинаний, им нужна ещё и какая-то замысловатая жестикуляция. По крайней мере, о Тёмном утверждали именно так.
В тот же момент Белль подскочила к рыцарю и плеснула на него зелья из склянки.
— Со мной тоже шутки опасны! — заявила она, поспешно убрав зелье подальше и загородив собой стол. — Знаешь, лучше бы тебе отпустить его да спешить отсюда подальше, — предупредила Белль.
Сэр Ричард до того растерялся, что не сообразил, что Белль делает с ним что-то необычное. К тому же он был занят тем, чтобы не дать пронзительно вопящему человечку в руке высвободиться…
Иными словами, рыцарь начал стремительно уменьшаться в размерах, и, уже будучи ростом по талию Белль, он выпустил Румпельштильцхена из руки — а тому удалось ловко спрыгнуть на пол. Ещё несколько мгновений — и незваный гость стал ростом, как сам Румпельштильцхен, и охнул, изумлённо разглядывая себя с ног до головы.
Тёмный маг победоносно улыбнулся и шагнул к нему, скрестив руки на груди, чрезвычайно довольный.
— Кажется, ты хотел обесчестить мою невесту? — зловещим тоном поинтересовался Румпельштильцхен, вскинул руку, на кончиках его пальцев заиграла магия, заискрилась и ударила в сэра Ричарда.
Того окутало крошечное облачко пурпурного дыма, а когда оно рассеялось, на полу обнаружился… муравей.
Румпельштильцхен звонко рассмеялся, чуть ли не подпрыгивая, в порыве бурного веселья хлопая в ладоши.
— Смотри, Белль, разве в таком виде он не принесёт больше пользы окружающему миру? — Тёмный злорадно следил, как бывший рыцарь в панике побежал к выходу. — Беги-беги! В саду много твоих собратьев, глядишь, и подружитесь! — Конечно, не будь здесь Белль, участь рыцаря была бы куда мучительнее. Впрочем, если бы он успел хоть как-то навредить Белль, то и её присутствие не спасло бы незадачливого мерзавца от пыток.
Белль взирала на происходящее с каким-то облегчением. Опасность миновала!
— Муравьишка! — засмеялась она вслед за Тёмным магом и присела на корточки, чтобы лучше видеть. — Да-да, теперь он не причинит большого вреда тебе и мне. Разве что… укусить может, когда мы опять в сад выберемся. Но для меня это мелочь. Ах да… — девушка коснулась пальцем плеча Румпельштильцхена, улыбаясь ему. — К тебе ведь вернулась магия! Ты уже можешь стать нормального роста? — осторожно спросила она. — Или не так быстро?
— К сожалению, пока нет. Нам придётся подождать. И… ты не могла бы постирать мою рубашку и жилет? Пребывание в грязной потной лапе этого ничтожества, похоже, сказалось на них не лучшим образом, — брезгливо скривился Румпельштильцхен, оглядев себя, попытался переместиться на руки к Белль и, когда старанья увенчались успехом, торжествующие улыбнулся.
— Да, конечно, я всё постираю. Но… — тут Белль запнулась, кое о чём подумав, — скажи, тебе ведь нужна другая одежда, пока я стираю эту рубашку и жилет?
«Ещё и вещи уменьшать? Или… или Румпельштильцхен собирается пока ходить раздетым??» — она вдруг покраснела при этой мысли.
— Но ведь, кроме нас, тут никого нет, — вроде как невозмутимо отозвался Румпельштильцхен, хотя щёки его стали чуточку зеленее, — зачем впустую тратить зелье? Xотя запри двери на всякий случай. Вдруг у этого… муравья ещё товарищи есть.
— И то верно, — Белль поспешила запереть двери. — Но… я подумала, вдруг тебе холодно будет? — смущённо пояснила она. — Если нет, то что ж… я постираю рубашку и жилет, как только ты их снимешь. Думаю, это не займёт много времени, и высохнет всё быстро.
— Мне не будет холодно, — хмыкнул маг, сделал театральный жест правой рукой, и его рубашка и жилет оказались в одной руке Белль, а сам Румпельштильцхен, голый по пояс, снова занял место в декольте Белль. Будучи небольших размеров, он не испытывал такого стеснения, как если бы ему пришлось разоблачаться в обычном виде.
— Теперь нас ждёт поход в ванную! — торжественно провозгласил он, воздевая палец вверх.
4
Белль бодро зашагала в сторону ванной.
— А пока я буду стирать твою одежду — ты будешь смотреть, как я это делаю? Или… ты и сам тоже помыться хочешь? — Белль погладила Румпельштильцхена пальчиком по обнажённой спинке, отметив, что кожа у него сухая, тёплая и не кажется какой-то грязной. - Нет?
Румпельштильцхен едва не застонал от удовольствия. Как-то уж совсем приятно Белль его потрогала.
— Я был бы не против, если бы ты меня помыла… это стало бы новым, доселе неизведанным впечатлением, а? — лукаво улыбнулся он, окончательно перестав чувствовать неловкость.
— Чтобы я тебя помыла? — Белль попыталась себе это представить. — Ой… Я ведь никогда этого не делала! А ты такой… хрупкий! — девушка была взволнована. — Я буду осторожной, честно-честно! Но тогда нужен ещё один тазик и… где бы мочалочку тебе достать маленькую?
— Потратим остатки зелья, — Румпельштильцхена несло, — и мыло можно сделать мелкое, и мочалку, и тазик!
— Как пожелаешь. Вот что: давай сперва я всё же постираю твою рубашку и жилетку — пусть сушатся, пока я тебя мыть буду, — предложила Белль, уже доставая тазики и мыло.
— Как прикажешь, — Румпельштильцхен шутливо поклонился, стоя у неё на руке, уже безо всякого страха, что может нечаянно упасть. Та небольшая магия, что у него имелась соответственно росту, превратила бы падение в плавное приземление. Или прыжок — это уж как захочется.
— Тогда пристраивайся поудобнее, мой хороший, я сейчас быстренько управлюсь с твоими вещами, — Белль наполнила таз горячей водой, — а потом займусь тобой! — весело улыбнулась она.
Румпельштильцхен кивнул и принялся ждать, попутно перейдя к тяжёлым раздумьям на тему того, снимать ли ему штаны. С одной стороны, какое же это мытьё, если их не снять, а с другой — Белль засмущается. Очень сильно засмущается. Или всё-таки не очень? Он украдкой покосился на неё.
— Ах да! — Белль вдруг спохватилась, уже намочив и намылив вещи. — Когда ты сам будешь мыться — тебе нужна вода погорячее или попрохладнее? И… — она слегка запнулась, — хочешь ли ты, чтобы я потёрла тебе пяточки?
— Хочу, — оживился Румпельштильцхен, отвлекаясь от своих мыслей, — а воду сделаешь, пожалуй, горячую, но не слишком. Впрочем, давай так поступим: я её сам нагрею. До нужной температуры. У меня же теперь есть… магия! — завершил он свою речь театральным жестом и знакомой Белль ухмылкой.
Белль поспешно достирала вещи Румпельштильцхена и повесила сушиться на ближайшую верёвочку.
— Ну вот и всё! — с облегчением объявила она. — Одежда теперь чистая, пора и тебе самому становиться чище, — Белль улыбнулась, погладила Румпельштильцхена по плечику. — Идём за зельем, будет тебе сейчас мочалка маленькая и удобная!
Белль старалась держаться весело, деловито и не давать выхода смущению при мысли, что она вскоре может увидеть своего крохотного возлюбленного совсем неодетым. Как-то краем сознания мелькнула мысль о густой пене для ванны…
Румпельштильцхен вместо ответа заёрзал в декольте Белль, куда он только что перелез, устраиваясь поудобнее и держась пальцами за вырез. Ноги он на всякий случай продвинул пониже, прижимаясь босыми пятками к животу своей невесты.
Белль вернулась в ванную уже с зельем в руках. Задумчиво оглядела второй тазик, мочалку и мыло.
— Румпельштильцхен, а сколько нужно капель, чтобы тазик стал тебе по размеру? — спросила она. - Или, может быть, ты предпочёл бы помыться не в тазике? И нужен ли тебе ковшик? Я всё сделаю, ты только скажи!
«Совсем голенький и мокренький… — не отступала у девушки мысль. — Ещё немного — и Румпельштильцхен будет голеньким и мокреньким! Спокойно, спокойно… — она перевела дух. — Ничего страшного не случится, если я увижу его таким. Интересно, а волосы он мыть будет? Мокрые волосики сильнее вьются…» — Белль не смогла сдержать мечтательной улыбки.
— Капель сколько нужно? — Румпельштильцхен задумчиво почесал миниатюрным пальцем макушку. — Одной хватит. Ковш, пожалуй, тоже может пригодиться… На него две капли пойдут.
Белль аккуратно, уже без всякого опасения сделать что-то не так, уменьшила ковш и тазик, налила в последний воды и перешла к мочалке и мылу.
— Тоже по одной капле, да? А воду, ты сказал, сам нагреешь магией. А это быстро или не очень?
«Как скоро? — ожидание заставляло девушку немного нервничать. — Наверное, мне стоит отвернуться, когда он будет уже раздеваться и залезать в тазик».
— По одной. Воду быстро нагрею, в один миг, — хмыкнул Румпельштильцхен, добросовестно отвечая на вопросы. Было очевидно, что Белль очень волнуется. — Мне уже вылезать из… мм, моего мягкого пристанища? — он поелозил пятками по коже Белль, надеясь, что ей это приятно.
— Из моего… твоего мягкого пристанища — в тёплую водичку! — Белль с улыбкой взяла Румпельштильцхена за плечики, готовясь спустить его к тазику. — Ты сейчас нагреваешь воду и раздеваешься, а я делаю тебе маленькую мочалку и мыло, так? А там уж я тебе и спинку потереть могу, и пяточки…
Румпельштильцхен покачал головой, сделал замысловатый жест, и вода в тазике стала очень тёплой. Ещё мгновение — и он оказался в этой самой воде, причём абсолютно голый, ловко обойдя неловкий момент со стягиванием штанов. И кивнул с царственным видом: дескать, вот теперь можно заняться и мочалкой, и мылом.
Белль поспешила капнуть по капле зелья на мочалку и на мыло. Когда они стали маленькими, она сделала глубокий вдох, морально подготавливая себя.
«Мокрый и совершенно раздетый! Ох…»
Она развернулась, окинула осторожным взглядом золотистое тельце своего крошечного возлюбленного в прозрачной воде, окунула мочалку и мыло в эту же воду, поспешно намылила мочалку и с озорной улыбкой объявила:
— Ну всё, Румпельштильцхен! Сейчас я тебя… — сделала паузу, задумчиво глядя на него. — С чего же начнём? Спинку тебе сперва намылить… или то, что пониже? Пальчики на ногах, например?
— Пониже, говоришь? — щекам Румпельштильцхена стало жарко при одной мысли о том, что именно может ему намылить Белль. — А давай ты сама выберешь, — прибавил, решив, что и Белль не помешает ещё раз смутиться.
— Сама выберу?.. — Белль задумчиво смотрела на ноги Румпельштильцхена, стараясь сосредоточиться именно на пальчиках. Что-то смущало её. И даже не что-то одно…
— Думаю, тогда сначала всё-таки лучше спинку тебе потереть, — определилась она и коснулась плеча Румпельштильцхена. Его кожа, будучи мокрой, показалась Белль своеобразной на ощупь, трудно сказать, на что именно похожей. — Да-да, пока мочалка ещё свежая! Спинку, плечики, грудь… а потом уже и до пальчиков и пяточек твоих доберёмся!
Белль опустила вспененную мочалку на спину Тёмного мага и принялась осторожно тереть. Снова стало немного страшно.
«Такой маленький! И кожа, наверное, теперь нежнее и тоньше?»
— Щекотно! — неудержимо хихикнул Румпельштильцхен, пытаясь ухватить Белль за руку.
— Мне тоже щекотно! — ответила Белль, чувствуя маленькие пальчики Румпельштильцхена. — Может быть, посильнее? Или чуть-чуть пониже? — снова предложила она. На этот раз внимание Белль было приковано почему-то к линии позвоночника, уходящей вниз, к талии и пропадающей…
«Красивая спина. Да-да. Вообще красивое тело, полностью, — Белль старательно не фокусировала взгляд на том, что было у Румпельштильцхена ниже талии. — А станешь ещё и очень чистым!»
— А будешь щипать меня за пальцы — начну щекотать нарочно! — весело добавила она.
— Попробуй пониже, и повыше, и весь я в твоей власти, принцесса Белль, делай со мной, что душе угодно и сердцу хочется, — высокопарно, подражая какому-нибудь гастону, объявил Румпельштильцхен и даже изобразил полупоклон и поцеловал ближайший палец Белль. Если говорить о желаниях самого Румпельштильцхена, то казалось, что ему неудержимо хочется подурачиться в очередной раз. Впрочем, он предусмотрительно добавил, что сильнее тереть всё-таки не стоит: ещё перестарается Белль, кожу повредит и сама же расстроится. А вида расстроенной Белль Румпельштильцхен не переносил.
— Хорошо-хорошо! — Белль нежно и бережно потёрла мочалкой талию Румпельштильцхена, руки, грудь, подмышки…
— Ну вот, теперь ты чистый, будешь блестеть пуще прежнего! — довольно объявила она. — А теперь протягивай сперва левую ножку… — Белль окунула мочалку в воду и намылила её заново. — И приготовься, будет опять щекотно!
Румпельштильцхен с совершенно блаженным видом уселся поудобнее и высунул ногу из воды. Каждый палец был украшен хищным чёрным когтем, но при нынешних размерах Тёмного едва ли этими когтями можно было кого-то напугать.
— Ох, какие они у тебя! — шутливо восхитилась Белль этими когтями. Запустила мочалку, стараясь попасть между пальцев, потом потёрла пяточку.
«Шершавая, — отметила она. — А в середине ступни кожа, наверное, самая нежная», — Белль легонько коснулась там пальцем. И ещё раз…
— Ну как, щекотно?
Что-то смущающее было уже близко, и Белль старалась пока об этом не думать.
— Ещё как! — Румпельштильцхен поначалу сдерживался, но всё-таки начал фыркать от смеха. — Не забудь, — коварно напомнил, — меня надо помыть целиком!
— Конечно, целиком, а как же иначе? — Белль немного присмирела. — Давай теперь правую ножку.
«А вот с ней стоит быть ещё осторожнее. Всё-таки, какое-то повреждение есть… — Белль вспомнилось, как однажды ей приходилось снимать с Румпельштильцхена сапоги, и она тогда обратила на это внимание. — Надеюсь, я не сделаю случайно ничего неприятного?»
— Чуть поаккуратнее с ней, — Румпельштильцхен словно прочёл мысли Белль, подставляя правую ногу, вспоминая, как некогда раздробил себе лодыжку, чтобы сбежать с войны. Лицо мага слегка омрачилось, между бровей проступила складка.
— Да, мой хороший, — Белль бережно взяла правую ногу Румпельштильцхена и принялась очень аккуратно мыть, поймав себя на том, что чувствует прилив какой-то щемящей нежности и некоторой жалости.
«Ящерка с перебитой лапкой! Что же с тобой случилось-то?.. И никогда не жалуешься ведь, что болит или трудно. Магия помогает?»
Вслух Белль тактично предпочла ничего не говорить.
Складка между бровей Румпельштильцхена начала постепенно разглаживаться, и он даже замычал от удовольствия, вытягиваясь чуть ли не всем телом… после чего нечаянно выскользнул из рук Белль и плюх! оказался под водой.
Тут же, впрочем, вынырнул. С мокрых кудряшек стекала вода, Румпельштильцхен сердито выплюнул её же и принялся протирать кулаком глаза, которые чуть щипало.
— Да, это было смешно, — сообщил он Белль.
Белль, уже успевшая испугаться, с облегчением перевела дух.
— Румпельштильцхен, ну, ты поосторожнее! — Белль стряхнула пару капель, попавших ей на лицо, когда Румпельштильцхен плюхнулся в воду. — Всё хорошо? — забеспокоилась она. — Голову-то тебе теперь помыть? — мокрые кудряшки вызывали у Белль желание потрогать их, что-нибудь с ними сделать. — И если да, то этим же мылом, или у тебя случайно что-то другое для волос имеется?
— Я их всегда мылом… Поэтому они всегда так и торчат, — немного смущённо ухмыльнулся Румпельштильцхен, поднимая на неё глаза.
— И должна сказать, очень симпатично торчат! — улыбнулась Белль, подготавливая мыло. — Приготовься, начинаем головомойку! — Белль аккуратно намочила волосы Румпельштильцхена ещё чуть-чуть, чтобы уж наверняка, и принялась натирать их мылом, делая густую пену. А потом… слепила из намыленных волос рожки.
— Эх, сейчас бы сюда зеркальце, хоть малюсенькое… — мечтательно произнесла она, рассматривая Румпельштильцхена с этим «украшением» на голове и стараясь не рассмеяться.
— Ты что это сотворила с моими волосами, Белль? — Румпельштильцхен нащупал рожки и нарочито грозно нахмурился. Будто её это пугало, когда он большой был!
— Надо тебя наказать, — решил он.
— Наказать?! За что? Это же легко убрать, если тебе не нравится! — невозмутимо ответила Белль, занеся руку, чтобы смять рожки и вымыть его волосы нормально. Но на полпути остановилась с хитрым видом. — А хотя… тебе так идёт!
— Точно накажу! — Румпельштильцхен немедленно придумал, как, и в восторге шлёпнул, как следует, ладонью по воде, поскольку коленка была вне досягаемости, под той же водой.
— И как ты меня накажешь? — нахмурилась и уже слегка по-настоящему забеспокоилась Белль. Мысленно она приготовилась к какой-то не совсем приятной, но и не очень страшной неожиданности. Делать Румпельштильцхену нормальную причёску она всё ещё не торопилась: такое зрелище стоило того, чтобы как следует запечатлеть в памяти — маленький, мокрый и с рожками из мыла! И нарочито сердитый.
— После того, как ты меня домоешь, — со вкусом начал Румпельштильцхен, — ты возьмёшь меня в постель - да, я хочу полежать и отдохнуть, у меня, может, душевное потрясение после сегодняшних событий! — сама меня оденешь, сама причешешь, — загнул он три пальца, — и… Пожалуй, всё.
— А-а… — Белль с облегчением выдохнула. - Ну, уж это-то я сделаю с большим удовольствием!
5
Промыв и сполоснув, наконец, волосы Румпельштильцхена, Белль в нерешительности остановилась.
— Тебя надо помыть… целиком, — многозначительно произнесла она. — Ты сам сказал.
«То есть — ещё и то, что ниже талии. Ох, до чего же неловко!» — Белль выдохнула, чувствуя, что её слегка бросило в жар.
— Верно, — кивнул Румпельштильцхен, уже не смущаясь — сколько можно-то? В конце концов, Белль его невеста, пусть приучается к… к… В общем, пусть приучается!
— Ну что ж… — Белль постаралась отбросить смущение и снова намылила мочалку. — Тогда подставляй сперва… то, где твоя спина переходит в такое мягонькое место, которым ты сидишь! — нашлась она. — Обещаю быть аккуратной и не поцарапать.
По правде говоря, Белль сделалось любопытно: действительно ли у Румпельштильцхена это место — мягкое, как она выразилась? Какая там кожа на ощупь? И было самое время это проверить.
Тем временем, Румпельштильцхен понял, что думать и говорить об этом было легче, чем подставить свой зад — и заодно представить, как Белль доберётся и до кое-чего спереди. Румпельштильцхен понадёжнее ухватился за край тазика, поворачиваясь к Белль спиной, и продолжил приятные и возбуждающие размышления на тему.
Белль потрогала пальцем миниатюрную левую ягодицу Румпельштильцхена.
«Тоже шершаво. Но всё-таки мягче, чем везде, — не отдавая себе отчёта в том, что делает, она ещё пару раз провела пальцами по золотистой попке, просто потому что та была приятной на ощупь. — Так, я же помыть собралась!» — спохватилась Белль. Легонько потёрла мочалкой ягодицы, осторожно — между ними, сполоснула водой…
— Румпельштильцхен, тебе как? Всё хорошо? — участливо поинтересовалась Белль. — У меня получилось?
— М-мне? — Румпельштильцхен ответил не сразу. — Мне очень хорошо! Даже… совсем хорошо…
Некое подозрение возникло у Белль при этих словах. Она машинально провела пальцем по ягодице и вверх по спине маленького Румпельштильцхена, просто наслаждаясь его влажной, чистой, своеобразно шершавой кожей.
— Достаточно ли тебе хорошо, чтобы… — ласково начала Белль, но вдруг спохватилась, чувствуя, что что-то не так. — То есть… не слишком ли тебе хорошо для того, чтобы помыть?.. В общем, то, что у тебя ниже талии спереди, тоже должно быть очень чистым! — на одном дыхании выпалила она, ощутимо занервничав.
Возбуждение возросло от нежных прикосновений, и «то, что ниже талии спереди», требовало немедленной ласки Белль; почти безотчётно Румпельштильцхен развернулся к ней лицом, весь зелёный, как свежая травка в лесу… соскользнул рукой с края тазика и снова плюхнулся в уже остывшую воду.
Вынырнув по пояс, он глубоко вздохнул:
— Вот теперь в самый раз, не совсем хорошо, но и не… просто неплохо! — неуклюже закончив, Румпельштильцхен поднялся на ноги. — Может, ты меня одной рукой придерживать будешь, Белль? Или я применю ту небольшую магию, что у меня есть сейчас?
— Могу и придерживать, лишь бы тебе удобно было, — ответила Белль, скользя взглядом по тельцу маленького Тёмного мага, стараясь не задерживаться на том самом, что теперь предстояло помыть. — Придерживать — как? — тут же уточнила она. — Где тебя лучше держать? Ты сам помоешь? Всё-таки, мои пальцы слишком большие для тебя сейчас, а у тебя… всё такое нежное, изящное и хрупкое, я очень боюсь, — призналась Белль.
— За плечи держи, — сдержав разочарование, Румпельштильцхен напомнил себе, что это не какая-нибудь дочь мельника, а стеснительная принцесса, и, забрав у неё маленькую мочалку, деловито повозил ею по нужным местам и ещё по бёдрам и коленкам. - Так, теперь отпускай меня, — отбросил мочалку и, когда Белль отпустила, окунулся в воду, изобразил, что плавает… а затем, голый и мокрый, потребовал, — а теперь меня надо вытереть полотенцем и взять в постель!
Белль осмотрелась вокруг в поисках полотенца. Нашла одно, не очень большое.
— Думаю, полотенце можно и не уменьшать, — решила она, доставая его и подкладывая частью возле тазика, чтобы Румпельштильцхен мог на него встать. — Я тебя целиком сейчас закутаю, будет тепло и хорошо. Можешь вылезать.
Румпельштильцхен выбрался из тазика, соблюдая осторожность; встал на полотенце и нетерпеливо поглядел на Белль. Он бы предпочёл греться у неё на груди, но… всему своё время.
— Ну вот, Румпельштильцхен, теперь ты совсем чистенький и блестящий! — Белль довольно окинула его взглядом с ног до головы и начала легонько вытирать полотенцем плечи, руки, подмышки, туловище, зад, ноги… Под конец она укутала Румпельштильцхена полотенцем так, что только голова осталась снаружи, а другим, ещё свободным, концом полотенца промокнула его волосы, чтобы с них не капало.
— Одеваться пока не будешь? — поинтересовалась она, полагая, что вещи или уже высохли, или скоро высохнут. — Причесать тебя? Расчёску тогда тоже уменьшить надо бы… Кстати, где у тебя расчёска? — вдруг озадачилась Белль.
— Я же сказал, что сначала хочу в постель! Или ты не хочешь? — запоздало пришло ему в голову. — Я хотел полежать, пока всё не высохнет до конца, но могу и сразу досушить магией — её хватит — и тогда ты меня будешь одевать! Гребень я где-то потерял, — Румпельштильцхен не так часто пользовался гребнем, как проводил пятернёй по взлохмаченным волосам.
«Потерял гребень, значит? То-то я не могла припомнить, был ли он у тебя вообще», — подумала Белль, но постеснялась сказать это вслух.
— Хорошо, сначала в постель, конечно, — согласилась она. — Просто я сама обычно сперва расчёсываю волосы, потому и предложила. Но раз ты хочешь отдохнуть — пойдём, я отнесу тебя в кровать, — Белль подняла Румпельштильцхена, всё ещё закутанного в полотенце, и понесла. — Одеяльцем тебя сейчас накрою, могу и колыбельную спеть, если хочешь… — нежно ворковала она, гладя его по мокрой голове.
Румпельштильцхен молчал, пока они не добрались до кровати — и с некоторым любопытством поинтересовался:
— А какие ты колыбельные знаешь, Белль?
Он и сам не совсем понимал, зачем ему хотелось задать этот вопрос; вот уж кто-то, а Тёмный в колыбельных совершенно не нуждался, ему и спать-то доводилось скорее по привычке, а не в силу необходимости.
— Знаю одну. Ту, что слышала в детстве и сама засыпала под неё, — Белль расстелила постель и, развернув полотенце, уложила туда маленького Румпельштильцхена и укрыла его одеялом. Погладила по ещё влажным волосам, села рядом и принялась тихо напевать:
— Спи, моя радость, усни.
В доме погасли огни,
Птички затихли в саду,
Рыбки уснули в пруду,
Мышка за печкою спит,
Месяц в окошко глядит…
Глазки скорее сомкни,
Спи, моя радость, усни*.
— Чудесная песня, — пробормотал Румпельштильцхен, которого после всех перипетий сегодняшнего дня и вправду стало клонить в сон. Только сейчас он понял, как сильно устал.
— Чудесная… — чуть слышно повторил он, думая совсем не о песне, а о нежном голосе Белль и её прикосновениях, и глаза закрылись сами собой. Песня зазвучала где-то вдалеке, а потом и вовсе исчезла.
Видя, что Румпельштильцхен уже крепко спит, Белль решила, что пора принести его одежду — наверняка та уже полностью высохла. Бесшумно, на цыпочках покинув спальню, Белль отправилась в ванную, сняла с верёвки высохшие жилетку и рубашку, огляделась в поисках штанов — они нашлись где-то на доске, недалеко от тазика, в котором Румпельштильцхен мылся. Забрав всё, Белль пошла обратно в спальню — тоже тихо, опасаясь случайно разбудить маленького Тёмного мага.
Румпельштильцхен беспокойно шевелился во сне, страдальческая гримаса исказила его лицо. Он бежал по собственному саду со всех ног, а за ним вились-жужжали осы, и каждая из них, будучи заколдованным рыцарем, хотела зажалить врага до смерти. Отчего-то не работало даже то малое количество магии, которое у Тёмного сейчас имелось.
Румпельштильцхену всё же удавалось держать расстояние — и спасительные двери замка, распахнутые настежь, были ближе и ближе… пока Румпельштильцхен не споткнулся о что-то и не полетел на землю. Обнаружив, что это был муравей, перевернулся на спину, отчего-то не в силах встать — и в ужасе увидел, как осы налетают на него, и сразу две целят в глаза…
— Белль! — с этим воплем Румпельштильцхен и проснулся.
— Что?! Что случилось? — обеспокоенная Белль со всех ног помчалась к Румпельштильцхену, едва услышав его крик. Забежала, огляделась — никого, вот только её возлюбленный явно перепуган.
— Румпельштильцхен, миленький! Тебе что-то приснилось? Что-то страшное? — Белль наклонилась и погладила его по голове, обняла одной рукой его плечи, надеясь успокоить. — Всё хорошо… Я рядом, я с тобой, видишь? Одежду твою, вот, принесла, если встать захочешь… Знала бы, что тебе кошмар приснится — не ушла бы, — вздохнула она.
— Я… уже в порядке, — Румпельштильцхен даже попытался улыбнуться ей, постепенно приходя в себя. Сон был всё же очень реалистичным.
— Пожалуй, я встану, Белль, — заявил Румпельштильцхен, полностью успокоившись, и выбрался из-под одеяла, уже не смущаясь тем, что он абсолютно голый. Правда, воздух слегка холодил кожу. — Помнишь, что я говорил про твоё наказание? Начинай! — Он в предвкушении потёр крошечные руки и хитро улыбнулся. — Интересно, что ты на меня наденешь первым?
— А что бы ты сам хотел, чтобы я надела на тебя первым? — так же хитро, в тон ему поинтересовалась Белль. — Может быть, тебе что-нибудь ещё нужно, кроме того, что я принесла?
— Хм… Ещё нужны сапоги с чулками, — задумчиво произнёс Румпельштильцхен и решил попробовать переместить их со стола внизу. Покрутил рукой, заклубился сиреневый дым… и вышеупомянутые вещи очутились на одеяле. Маг опустил руку (на сей раз, его улыбка была весьма самодовольной), затем вспомнил о первом вопросе Белль.
— Уверяю тебя, я соглашусь с любым твоим выбором — что бы ты ни надела на меня первым, — медовейшим тоном заявил он.
— Ну, тогда сперва чулки, — Белль взяла левый чулок. — Давай-ка ножку! Сперва чулки, а затем и штаны на тебя наденем, пока всё самое нежное и мягкое не замёрзло… Прохладно тут всё-таки, не находишь?
— Я бы попробовал затопить, сил на это хватит, но в очаге нет дров, я ж не знал, что так выйдет, не позаботился об этом, — Румпельштильцхен подставил ногу. — Следующего рыцаря превратим в слугу.
— Ох, как же я всё-таки надеюсь, что никакой следующий рыцарь нас не побеспокоит, — покачала головой Белль, надевая Румпельштильцхену чулок. - Так, теперь второй. А позволь тебя спросить вот о чём… — Белль задумчиво уставилась на ещё неодетую ступню Тёмного мага. — Как у тебя чулки остаются целыми, с такими-то внушительными когтями? Магия — или просто ткань такая особо прочная?
— Скажем так… и то, и другое, — он пошевелил босыми пальцами ноги. — Я бы тоже предпочёл обойтись без рыцарей, но они-то не спрашивают, когда им прийти!
— По крайней мере, теперь у тебя уже есть немного магии, если вдруг опять что, — Белль улыбнулась и натянула Румпельштильцхену второй чулок. - Но, конечно же, помимо магии, не помешает и выглядеть достойно… — хитро, издалека начала она. — То есть — пора надевать тебе штаны!
— Пора, — Румпельштильцхен невозмутимо кивнул. — Не беспокойся, Белль, это только кажется трудным!
— Просто я никогда прежде этого не делала, — смущённо улыбнулась Белль. — Значит, так. Садись на краешек кровати и снова протягивай ножку… сначала, наверное, опять левую, — Белль расправила штанины. — Слушай, Румпельштильцхен, а тебе вообще удобно в этих штанах? Они ведь довольно узкие, обтягивающие, и это красиво смотрится, но я иногда удивляюсь, как ты такие носишь. Надеюсь, они после стирки хоть не сели, — негромко добавила она.
— Это… не сказать, что так уж неудобно, — маленький человечек смущённо откашлялся, засовывая сначала левую ногу в одну штанину, затем правую в другую. — И… я привык.
Он помнил, как Белль периодически смотрела ему в спину… точнее, не совсем в спину.
— Верю, что ты привык, просто мне самой, наверное, было бы неудобно в таких штанах, вот я и подумала. Но мне, к счастью, и не приходится их носить, — улыбнулась Белль. — А на тебе замечательно смотрятся! — она смотрела на ноги и тело Румпельштильцхена с восхищением, больше не стесняясь. — И вообще, ты у меня красавчик! — от умиления Белль едва не чмокнула его в макушку, но вовремя остановилась. — Теперь, когда ты такой маленький, и я имею возможность рассмотреть тебя целиком и как следует, уверенно заявляю — очень хорош собой! Нет, это не значит, что с нормальным ростом ты выглядишь хуже, просто… — Белль смутилась. — Просто теперь ты мне почему-то ещё больше нравишься, — она погладила пальчиком ещё неодетые плечи Румпельштильцхена. — Ну что, рубашку надевать будешь? Она чистая, свежая и больше не пахнет чьими-то грязными руками.
— Буду, — если сначала Румпельштильцхен, никогда не считавший себя мало-мальски привлекательным, смутился от похвал, то под конец стал хмурым. Он позволил Белль надеть на себя рубашку, всячески помогая, затем жилет, и, застёгивая крохотные пуговицы, проворчал: — А я вот, как ни странно, предпочёл бы свой привычный рост.
— Отчего же странно? Я и сама надеюсь, что твой привычный рост к тебе вернётся! — ободрила его Белль. — Просто я всё равно буду помнить, как разглядела тебя целиком. Не сердись, Румпельштильцхен. Я люблю тебя любым.
Румпельштильцхен попытался улыбнуться.
— И я тебя люблю, Белль.
И только после этого он принялся прозаически зашнуровывать на ногах сапоги.
----------
*Авторство музыки этой колыбельной кому только не приписывается, в основном Моцарту. Слова вроде как принадлежат Фридриху Вильгельму Готтеру (1746—1797).
Это я к чему: в Уансе скорее средневековье, чем что-либо ещё, но если у них вольности с нарядами персонажей (которые явно средневековыми не назвать), то мы можем позволить себе небольшие вольности с колыбельными. Совсем небольшие... хотя, конечно же, тут ещё и современная версия перевода.
Продолжение в комментариях.
@темы: Белль, фанфикшен, Румпельштильцхен/мистер Голд
-
-
17.04.2016 в 10:25-
-
17.04.2016 в 10:26-
-
17.04.2016 в 10:27-
-
17.04.2016 в 10:28