Ну очень спойлерные фото к 3.16!

[Sagonna]

Покой нам только снится

Итак, мистер Голд возвращается... под контроль Злой Ведьмы Запада. И примечательно, по-моему, что на фото все смотрят на Ведьму и только Голд - на Белль, а Белль переваривает его появление в новом - грязном и неряшливом - качестве.






Остальное можно посмотреть тут: www.flickr.com/photos/49347467@N05/

@темы: фото, Белль, спойлеры, Румпельштильцхен/мистер Голд, Эмили де Рейвин (Белль), Роберт Карлайл (Румпельштильцхен)

---

Я сегодня почетный флудер соо - принесла еще и две зарисовки )))

[Askramandora]

Название: И пусть это странно, страшно и очень наивно
Автор: Askramandora
Персонажи: РумБелль
Рейтинг: G
Жанры: Гет, Романтика
Размер: Драббл
Статус: закончен
Описание:
Белль никогда не говорили, что она умеет чувствовать людей. Скрытую в их сердцах доброту. И страдание.
Публикация на других ресурсах:
Только с разрешения автора.
Примечания автора:
Просто чем-то навеяло. Может быть, нежностью.

Белль никогда не говорили, что она умеет чувствовать людей. Скрытую в их сердцах доброту. И страдание.
Она и сама не подозревала об этом. И не тратила слов, чтобы обозначить свои чувства. Просто Белль оказалась единственной, кто смог, кто захотел разглядеть что-то человеческое в древнем чудовище, чье имя неразрывно сплелось со страшными легендами. С рассказами, половина из которых - Белль теперь это знала - была неправдой.
Она видела, как исчезла привычная маска, которую Румпельштильцхен носил столько лет. Как в его броне, утыканной шипами, появилась неожиданная брешь. И более того - этой брони не стало. На несколько мгновений перед ней был много выстрадавший, уязвимый и - глубоко несчастный человек.
Белль была непосредственна в своем желании исцелить чудовище. Но она еще не научилась тому, что исцелить сломленную душу одним поцелуем - нельзя. Если бы все было так просто. Если бы Румпельштильцхен мог избавиться не только от магии, но и от того, что она принесла с собой. Если бы...
- Ты должна была бы испугаться, - позолоченные пальцы жадно гладили ее локоны. Вместо того, чтобы в отчаянии прогнать ту, которая так некстати пробудила его сердце, Румпельштильцхен сумел сохранить ее для себя.
Он окликнул Белль, когда та уже шла к выходу из замка, собрав вещи. Окликнул ее и подивился тому, как смог сложить в слова чувства, накопившиеся у него на сердце:
"Ты права, Белль, я трус. Но если ты останешься... все может измениться".
"Мы... попробуем?" - она повернулась к нему с растущей надеждой во взгляде. Надеждой, которая лечила ее собственные душевные раны прямо на глазах.
Если бы так же легко он мог избавиться от своих.
Но Белль ничего не знала.
"Если ты хочешь", - где-то в глубине души Румпельштильцхен испугался снова - своей вспышки решимости, и еще того, что Белль опять захочет поцеловать его, прежде чем все узнает.
"Ты мне все расскажешь?" - почти беззвучно прошептала Белль.
И вот тут-то он снова замкнулся в своей броне.
"Нет".
- Почему ты видишь во мне что-то хорошее? - спрашивал Румпельштильцхен, и Белль не могла на это ответить. Потому, что он отпустил Робина Гуда? Потому, что был добр к ней? Но это не ответы. Даже самые страшные злодеи способны на редкие - очень редкие - приступы милосердия.
Наконец, Белль положила голову на узкое плечо монстра, который умел любить, и сказала:
- Не знаю.
В этой простоте было какое-то особое отдохновение для изощренного ума, который умел угадывать, подозревать, раскидывать паутины и строить ловушки. Но Белль не делила мир на черное и белое, как все остальные принцессы, которых знал Румпельштильцхен, не выносила никому приговоров и обвинила его только в том, что он знал и сам.
Теперь он не был трусом - потому, что смог переступить грань, смог принять чужую любовь. Теперь он держал на руках свою маленькую принцессу, и ее глаза сияли не блеском далеких звезд, а близким земным сиянием.
При ней Румпельштильцхен мог показать свою чувствительную сторону - и не страшиться, что она проникнется презрением. Только ущербные духом люди презирают там, где надо помочь.
- Я правда не знала, что могу чувствовать что-то скрытое. Пока не встретила тебя, - призналась Белль, чертя пальчиком узоры на его груди, на блестящей темно-золотой коже.
Ей никогда не говорили, что она умеет чувствовать людей. Но она сама это поняла. Когда почувствовала человека - в чудовище.

Название: Победа
Автор: Askramandora
Персонажи: Румпельштильцхен/Белль (гет), Регина|Румпельштильцхен (джен)
Рейтинг: G
Жанры: Гет, Джен, Драма, AU
Размер: Мини
Статус: закончен
Описание:
Регина не спешила отвечать. Она наслаждалась болью в глазах Румпельштильцхена, растущим страхом перед еще более неприятными новостями, наслаждалась тем, как от напряжения он весь как струна, кажется - вот-вот не выдержит.
Публикация на других ресурсах:
Только с разрешения автора.
Примечания автора:
Фик накурился в ходе обсуждения предыдущего)

- Так ей нужен дом?
Регина не спешила отвечать. Она наслаждалась болью в глазах Румпельштильцхена, растущим страхом перед еще более неприятными новостями, наслаждалась тем, как от напряжения он весь как струна, кажется - вот-вот не выдержит.
Разве не он говорил ей, что нет ничего и никого невинного? Пусть же теперь не обвиняет ее в том, как она воспользовалась доверчивостью Белль.
Сам растил в ученице монстра. Вот и получил, что хотел.
- Должно быть, - Королева не спеша отпила чаю, поднеся чашку к идеально красивым губам. - Бедняжка! Ее избили и выбросили из дому, она, наверное, заблудилась в лесу, потерялась... Отец был жесток к ней! - наслаждение в голосе Регины было почти материально.
Каждое слово как игла вонзалось в обнаженное сердце чудовища, Румпельштильцхен весь дрожал, он заставил себя судорожно сглотнуть комок в горле. Это он виноват, шептал внутренний голос, это его ошибка, он должен был позаботиться о том, чтобы с Белль ничего не случилось.
- Мы закончили, уходи, - он обнаружил, что произнес это вслух. Регина удивленно (наигранно удивленно) вскинула брови, со стуком отставила чашку на стол и грациозно направилась к дверям.
- Ну и ладно. У меня еще много дел.
Как будто ничего и не случилось.
Выходя, Королева едва заметно усмехнулась - злорадство переполняло ее душу, подпитывая хорошее настроение. Что бы ни сделал Румпельштильцхен, на сей раз не она в его руках, а он сам попался в расставленные сети. Если Темный отправится спасать Белль, то рано или поздно наивная девчонка лишит его власти, и вот тут-то Регина и отпразднует свою месть - разве не Румпельштильцхен играл ее чувствами, подчинял ее своим желаниям, вливал в нее свою ядовитую магию?
А если нет... что ж, у него остается разбитое сердце и вечность впереди, чтобы страдать от собственного малодушия.
В любом случае он проиграл. А она, Регина - победила.

***

Боль срослась с душой Белль, настолько сильная и реальная, что физические муки по сравнению с ней были ничем. Она вернулась домой с разбитым сердцем - а теперь брела прочь из чужого замка, от чужого, неузнающего человека, бросившего ей в лицо: "Ты мне больше не дочь!"
Она не совершила никаких преступлений. Не изменила родине, не предала человека. Она просто любила - и эту любовь сочли скверной и пытались вычистить из ее сердца, будто там угнездилась зараза.
Белль горько улыбнулась. Может быть, ей и следовало послушаться отца, покаяться в грехе своем и никогда больше не вспоминать Румпельштильцхена? Темный отбросил ее любовь, уязвил гордость, выгнал, как прокаженную.
Она любила их обоих - отца и Румпельштильцхена. А сейчас...
Унылый дождик начинал моросить в лесу, и Белль обхватила руками плечи, словно это могло ее согреть. Рваное жалкое платьишко, бедняцкий плащ и сумка с медяками, которые быстро разойдутся, а как жить потом?
Она не сразу заметила, как впереди заклубился дым. Темный дым, постепенно принимавший форму человеческого тела. Невысокая худощавая фигура выступила вперед - и Белль резко отпрянула, как от удара.
Румпельштильцхен застыл перед ней, его темное лицо было как маска, и на ней жили лишь глаза. Блестящие, словно подернутые золотистой пленкой, полные страдания.
Он шагнул вперед и неуверенно протянул обе руки. Пальцы мелко подрагивали.
- Белль... Белль, выслушай меня...
Она попятилась, сжимая губы в тонкую линию, качая головой. Не верила, не доверяла, должно быть - хотела убежать.
- Если хочешь, ты можешь вернуться, - сердце гулко стучало в груди Румпельштильцхена, и знакомая, слишком хорошо знакомая прежнему робкому прядильщику беспомощность охватила Темного. Он не мог выразить свои чувства, у него не хватало слов, дыхания, решимости объяснить Белль, как она ему дорога.
Он мог только смотреть в настороженные голубые глаза. И выдавить - чуть слышно, словно для себя одного, себя оправдать:
- Прости меня.
Белль стояла на прежнем месте, готовая кинуться наутек, как вспугнутый олененок. Но мгновения текли, мучительно и долго, и вот она сорвалась с места - не в сторону, не назад, а вперед, и упала в раскрытые навстречу объятия. Прижалась, всхлипывая, к плечу Румпельштильцхена своим мокрым от слез лицом.
- Ты обещаешь... обещаешь... - рвано лепетала Белль.
Она не говорила, что - но Румпельштильцхен понял сразу.
- Обещаю, - неужели это его голос прозвучал так спокойно и уверенно, что Белль сразу перестала рыдать и покрепче обхватила его обеими руками?
Как давно никто не искал у него защиты.
И любви.
- Я люблю тебя, - это был второй подарок, и с этими словами, укрывая в объятиях свое единственное настоящее сокровище - любящую душу, Румпельштильцхен скрылся в клубах фиолетового дыма, направляясь в Темный Замок.
Что бы ни случилось - он чувствовал, что победил.
И сделал, наконец-то, правильный выбор.

запись создана: 22.01.2014 в 13:11

@темы: Белль, фанфикшен, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

В каком сезоне Румпельштильцхен/Голд вам нравится больше и почему?

[Askramandora]

Лично от себя сразу скажу: в первом. Хотя первый сезон был скучноват и много Мэри-Маргарет с Дэвидом и Румпеля/Голда было по сути немного, но каждое его появление ожидалось как удовольствие (для меня не сразу, но где-то после 4-й серии появился интерес, после 8-й и 12-й - удовольствие). По крайней мере, им больше можно было восхищаться, чем жалеть его. И как по мне - все же есть у него внутренняя сила. Потому что не всякий, столько лет питаясь тьмой, еще сохранит в себе любовь - хоть какую.
И еще - он был единственным кукловодом умным и великолепным (а для меня это значит оооочень многое - типаж отрицательного персонажа и все такое), а сейчас непонятно, кто там чего подстроил, зачем, куда... Все его истории были логичны и рассказаны хорошо. Непоняток не возникало, по сути, нигде. В то время как многие флэшбеки в прошлое из второго и третьего сезона вызывают у меня частичное недоумение...
А что вы думаете по этому поводу и какие аргументы?

Вопрос: В каком сезоне Румпельштильцхен/Голд вам нравится больше?

1. В первом		32	(56.14%)
2. Во втором		3	(5.26%)
3. В первой половине третьего		1	(1.75%)
4. Во всех		11	(19.3%)
5. Когда как, кусками (чем-то в первом, чем-то во втором и третьем...)		10	(17.54%)
Всего:		57

@темы: обсуждение, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

Немного порылась на ютьюбе, принесла видео

[Askramandora]

В первом клипе музыка пафосная, люблю такое.

Смотреть

После второго видео у меня даже слезы выступили на глазах. Бедная маленькая наша кошечка Белль

Смотреть

@темы: Белль, фанвидео, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

[Sagonna]

Кому лапшички свеженькой на развес? Правда, сдается мне, этот текст Адам повторяет каждый хиатус, но это порция вчерашняя: судьбе Румпеля и Белль уделят внимание в сериале! у них на Белль большие планы! надеются, что зрителям понравится!

This is where the producers will only offer up a pat, “Keep watching.” Adds Kitsis, “The fate of Rumple and Belle is something that’s going to be explored.” Since the Dark One seemingly did himself in, in the course of vanquishing Peter Pan/his father Malcolm, “There’s plenty of story we have in mind for Belle, that we hope the audience likes,” says Horowitz. “Emilie [de Ravin] is fantastic, doing some of her best work that we’ve ever seen.”

@темы: спойлеры, цитаты, интервью

---

Настоящее чудовище

[Askramandora]

Автор: Askramandora (ficbook.net/authors/Askramandora)
Персонажи: Румпельштильцхен/Белль
Рейтинг: PG-13
Категория: гет
Жанр: юмор, AU, ER (Established Relationship), стёб
Размер: мини
Статус: закончен
Описание:
Белль не готовит, не убирает и почти не обращает внимания на своего Румпельштильцхена - что же с ней случилось?
Публикация на других ресурсах:
Только с разрешения автора.
Примечания автора:
Автор опять укурился. Занимайте очередь за травищей! XDD

Темный вернулся в свой замок вечером, усталый и несколько сердитый, поскольку сделка завершилась неудачно. Некоторые ничтожества, похоже, считают, что могут нарушить условия и кидаться с мечом на мага, который пришел за законной платой - возмутительное поведение!
- Белль, дорогая! Ты где? - позвал Румпельштильцхен, критически оглядывая пыль на полу, уже начинавшую кудрявиться. В замке царила тишина, смотрительницы нигде не было видно.
Темный напряг свои голосовые связки и крикнул громче:
- Белль!
Ответа не последовало.
- Белль!! - на сей раз с потолка посыпалось нечто черное (прямо на растрепанную шевелюру кое-кого), светильники закачались, чуть ли не весь Темный Замок содрогнулся от крика Румпельштильцхена.
Наступила тишина, которую нарушил отстраненный голосок Белль:
- Да, Румпи?
Судя по всему, девушка находилась не так уж и далеко.
Румпельштильцхен закрыл глаза и досчитал до пятидесяти, сжимая кулаки, затем сладчайшим тоном поинтересовался:
- Милая, как у нас относительно ужина дела обстоят?
- Я не успела приготовить, - все так же отстраненно ответила Белль. - Извини, Румпельштильцхен. Но ты же умеешь колдовать?
- А чай ты тоже не заварила за весь день?
- Румпи, я была очень занята. Прости, - на сей раз в голосе Белль пробилось нечто похожее на раздражение - будто он отрывал ее от чрезвычайно важного дела.
Румпельштильцхен тяжело вздохнул, сел за стол, на котором можно было уже выводить надписи пылью, и взмахом руки наколдовал себе поднос со всем необходимым.
- Белль, а как насчет тебя? - на всякий случай он повысил голос. - Ты намерена умереть с голоду?
Смотрительница отозвалась не сразу.
- Я пока не хочу есть.
Настаивать Темный не стал. Через какое-то время он отправился в ванную, посчитав, что все-таки стоит соскрести несколько пятен крови со своей кожаной одежды. Тратить магию на такую чепуху он не хотел. А надеяться, что этим займется Белль...
- Дорогая, - в очередной раз донесся до девушки его голос, - может, нам вместе ванну принять? Должен же кто-то мне спинку потереть.
Белль ответила с очевидным неудовольствием - скорее всего, призыв Румпельштильцхена очень ей помешал:
- Может быть, в другой раз? Румпи, я занята. - Она убрала неудовольствие и прибавила в свой голос смущение: - Ну пожалуйста.
Румпельштильцхен снова тяжело вздохнул и потер себе спинку сам. В конце концов, он же умел колдовать. Правда, нежные прикосновения ручек Белль - это нечто совсем другое.
Покончив с банными процедурами, Румпельштильцхен поглядел на себя в зеркало и вдруг воодушевился, найдя еще один предлог:
- Белль, милая, может, ты хочешь меня причесать? Я слишком устал.
- Опять кого-то убивал? - буднично парировала девушка.
- Я не виноват. Этот осел не хотел отдавать мне самое ценное, что у него было. Не сдержался и немного пустил ему кровь. - Румпельштильцхен помедлил и закончил: - Но он жив, ты ошиблась.
- Это хорошо, - в голосе Белль пробилось нечто отдаленно напоминавшее интерес.
- И раз уж я такой добрый сегодня, то, может быть, ты потрудишься с гребнем над моей головой?
Последовала очень длинная пауза. Наконец, Белль ответила:
- Румпи, ну хорошо. Я сейчас иду.
Она была очень занята. Как-то Темный совершил путешествие во времени и пространстве, желая найти Бея, вернулся злой и разочарованный, но в подарок для Белль привез странную штуку, которая называлась ноутбук. При помощи магии Белль смогла зарегистрироваться на куче сайтов, чаще всего она сидела на фейсбуке и увлеченно общалась с друзьями.
Темный Замок зарастал пылью, как когда-то раньше, а Белль вскакивала с утра пораньше, чтобы ринуться к ноутбуку. Она уже давно не готовила, или готовила плохо, постоянно отрываясь на то, чтобы написать очередное послание. Вместо того, чтобы ночью нырнуть в теплую постельку к еще более тепленькому возлюбленному, Белль сидела в обнимку с ноутбуком.
Иными словами, Румпельштильцхен красочно проклинал тот день, когда ему в голову взбрело взять эту штуку для Белль, жаловавшейся, что ей скучно. Теперь-то, горько усмехался Темный, ей не скучно. Скорее наоборот - за этим несчастным ноутбуком у нее нет времени на любимого мага и на домашние обязанности.
Ладно обязанности, но от удовольствия наблюдать Белль рядом Румпельштильцхен отказываться не собирался. Тем не менее, видя ее горячую привязанность к ноутбуку, он медлил - вдруг все еще образуется?
Белль явилась через час и с унылым выражением лица взяла в руки гребень. Пару раз она беспокойно оглянулась в сторону лестницы.
- Интересно, я услышу, когда мне придет оповещение?
- Здесь прекрасно все слышно, просто замечательно, - сдавленным голосом заверил ее Румпельштильцхен.
Вроде бы все шло хорошо. Пока Белль причесывала его, маг чуть не мурлыкал от удовольствия - она умела это делать как-то по-особенному. Бережно и с любо...
- Ай! - Румпельштильцхен едва не подскочил в кресле, в котором сидел, ибо Белль услышала какой-то звук и дернулась в сторону лестницы, при этом едва не вырвав целую прядь волос у своего возлюбленного.
- Что случилось? - злым полушепотом осведомился Темный.
- Мне пришло оповещение по скайпу, - смутилась Белль. - Прости, Румпи.
Следующий рывок случился буквально спустя считанные мгновения, и Румпельштильцхен мрачно констатировал:
- Пожалуй, к концу процедуры я останусь без волос.
Белль виновато отложила гребень и пообещала, улепетывая в сторону лестницы:
- Я сейчас, вот прямо сейчас вернусь, только отвечу разочек! Подождешь меня, ладно?
Румпельштильцхен глухо застонал и спрятал лицо в ладонях.
Нет, с этим определенно надо было что-то делать, иначе он потеряет Белль в чреве страшного монстра, именуемого Интернет. Только вот что? Если ноутбук таинственно исчезнет, Белль сразу сообразит, чьих это рук дело. Значит, нужно придумать какой-нибудь хитрый план.

***

- Румпи, я сделала твои любимые булочки и еще один рецепт сейчас читаю. Хочу сделать суп с клецками, - доверительно сообщила Белль, наливая чай в надколотую чашку. На ней снова - в кои-то веки! - красовался передник, полы сияли чистотой, и вечером намечались весьма приятные события. В общем, прямо не жизнь, а сказка.
- Твоя магия как, еще не вернулась? - осторожно поинтересовалась Белль. - А то ноутбук только от нее и работал, - голубые глаза погрустнели.
- Да, видишь ли, - безо всякого огорчения заметил Темный, беря из ее рук чашку, - это зелье имеет необыкновенный эффект! Придется теперь дома посидеть какое-то время...
- И угораздило же тебя пролить его на себя, да еще и целиком, - задумчиво покачала головой смотрительница. - Ну ничего, бывает.
Она испытывала смешанные чувства - с одной стороны, никаких ужасных сделок, с другой... Ноутбук сиротливо стоял на столе, и его только и оставалось, что заботливо вытирать от пыли.
Румпельштильцхен удовлетворенно ухмыльнулся и потер руки, когда Белль ушла за новой порцией булочек - откуда девушке было знать, что, пока она спала, ее любимый спешно исчезал из замка и занимался своими делами, а потом возвращался и как ни в чем не бывало укладывался рядом с мирно сопевшей во сне Белль. Главное, что план сработал, и пока якобы исчезнувшая магия снова заработает, Белль позабудет о своем новом чудовище - Интернете.
Так думал Румпельштильцхен, очередной раз возвращаясь из своего ночного путешествия, но, к его изумлению и почти ужасу, Белль не спала. Она сидела на кровати, сжимая в руках какую-то маленькую черную штучку, светильник был зажжен и отбрасывал отблески на крайне заинтересованное лицо Белль.
Румпельштильцхен почувствовал неприятный озноб, в то время как Белль оторвалась от черной штучки и с упреком заметила:
- Ты от меня скрыл, что к тебе вернулась магия! Нехорошо обманывать. Но я тебя прощаю на радостях. Ко мне в гости приходила Регина и подарила вот эту штуку, она называется мобильный телефон. И с нее тоже можно ходить в Интернет! Регина сказала, она ее уже на несколько месяцев вперед зарядила магией. Вот тебе и Злая Королева!.. Румпи, - вдруг забеспокоилась Белль, глядя, как судорожно искривилось его лицо, - что с тобой? Тебе плохо?
- Все в абсолютнейшем порядке, милая, - слабым голосом отозвался Темный, делая шаг к двери. - Просто магия вернулась не целиком, пойду выпью какое-нибудь... бодрящее зелье.
- Ладно тогда, - Белль не отрывала взгляда от так называемого мобильного телефона. - Утром сам приготовишь завтрак, хорошо?
Никакой художник не смог бы увековечить выражение, появившееся в это мгновение на лице несчастного Румпельштильцхена.
Занавес.

@темы: Белль, фанфикшен, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

Нашла любопытный англофик

[Askramandora]

www.fanfiction.net/s/9843777/1/ - в процессе, пока десять глав. Сюжет вкратце таков: Белль, девушка-бард, в поисках прибежища попала в Темный Замок. И Румпельштильцхен, разъяренный вторжением в свое логово, решает сыграть с ней в жестокую игру... В ассортименте гадкий монстр и сообразительная жертва. Читать это все интересно и зачастую смешно. В общем, рекомендую.

@темы: ссылки, Белль, фанфикшен, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

[Каприканское яблоко]

Rumbelle by CahmiCSB on deviantART

@темы: Белль, фанарт, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

Утащила из Румбелль группы ВКонтакте

[Askramandora]

Всем поклонникам Румбэлль хотим сказать: очень надеемся, вам понравится то, что припрятано у нас в рукаве...
© Адам Хоровиц и Эдди Китсис о второй половине 3 Cезона

Лично я голосую за первый вариант.
P. S. Это не потому, что я хейтер, а потому, что я не верю Адаму и Эдди.
P. P. S. А вообще, "хейтер-админ Румбелль соо" было бы невероятно забавно.

Вопрос: Ваша первая реакция, когда вы увидели это сообщение?

1. Эээ... немного занервничал (а)		14	(46.67%)
2. Радуюсь		8	(26.67%)
3. Мне уже все равно		8	(26.67%)
4. Свой вариант (в комменты)		0	(0%)
Всего:		30

@темы: обсуждение

---

Внимание! Тут было небольшое недоразумение

[Golden Beauty]

Настройки слетели, и нельзя было оставлять комментарии от Гостя. В общем, теперь все в порядке. Дико извиняюсь, ваш админ.

@темы: организационное

---

OUAT Rumbelle AU - Sonne

[Askramandora]

Автор: Askramandora
Тип: фанвидео
Категория: гет, джен
Жанр: AU, драма, романтика, ангст
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Румпельштильцхен/Белль + мельком остальные
Описание:

можно не читать, но если что-то из клипа вдруг станет непонятно, то вам сюда

Румпельштильцхен забирает Белль в Темный Замок. Он добр к ней, но она видит его жестокость по отношению к другим, просит его не быть злым. Однажды случается так, что Белль помогает Робину Гуду сбежать, Румпель кричит на нее, и Белль решает уйти. Но он находит ее и спасает от Яогуайя, и она возвращается к нему.
Исходники: Once Upon A Time, Rammstein - Sonne
Инструменты: Pinnacle Studio 14, Music Cut

@темы: Белль, фанвидео, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

[Каприканское яблоко]

(x)

@темы: Белль, фанарт, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

Фик. The scars are just a trace или Через сотни разъединяющих лет

[Otty80]

Название - The Scars are Just a Trace или Через сотни разъединяющих лет
Автор: Leyyty
Переводчик( соавтор): otty80
Рейтинг: G
Статус: завершен.



- Хочешь помочь ему, да? – негромко спросила Нова, усаживаясь возле Белль в кафе. Белль подняла глаза.
- Так очевидно?- попыталась она улыбнуться.
- Очевидно, что вы поссорились, и несложно догадаться, почему. Увидела мельком чудовище, да? - с понимающей улыбкой спросила фея.
Белль взглянула в чашку, прикусив губу.
- Он не такой,- покачала она головой. - Он - другой. Он был другим, я знаю. И он мог бы вновь стать прежним, только… Он цепляется за свою магию, хоть она и делает все это с ним, - в отчаянии закончила она, взглядывая на фею.
Нова изучающее смотрела на нее.
- Что ты о нем знаешь? - внезапно спросила она. – Я не имею в виду Голда или Темного мага. Я говорю о человеке Румпельштильцхене. Ничего, верно?
- Он никогда не рассказывал.
- Но ты бы хотела узнать его?
Белль озадаченно нахмурилась.
- Что ты хочешь сказать?
И Нова вложила ей в руку треугольный прозрачно-голубоватый камешек.
- Возьми. Когда стемнеет, сожми его в руках и думай о нем. Это работает только с теми, кого связывают узы истинной любви,- пояснила она. – Иначе от желающих заглянуть в прошлое Темного мага отбоя не было бы.
- Прошлое Темного мага?
- Ты видела чудовище,- мягко ответила Нова. - А теперь взгляни на того, кем он был. Я не уверена, но… я думаю, это может помочь. Тебе или ему или вам обоим.
Белль взглянула на чуть засветившийся на ее ладони камень и покачала головой.
- Но… это же будет… словно я врываюсь туда, куда он не хочет впускать меня.
- Нет. Камень работает иначе. Он покажет тебе только то, что Румпельштильцхен- Голд ,-поправилась она машинально, - и так расскажет тебе рано или поздно. И… тебе это нужно. Вам обоим.
Белль молча сжала камень в ладони.
Дождалась вечера.
Она стояла перед небольшой, убогой лачугой.
И мужчина с ребенком подходили к ней медленными ( потому что он тяжело опирался на палку) шагами.
Белль замерла, но через мгновение поняла, что для них она невидима: барьер времени с их стороны оставался непроницаем. Сердце безумно заколотилось, когда она взглянула на него. На Румпельштильцхена- такого, каким он был прежде. Через миг Белль ударила острая - острее, чем когда-либо - боль за него. Потому что он станет Темным магом( которого она любила) и потому что Темный маг был ( когда-то) таким.

Он моложе, и дело не только в возрасте. Он моложе, потому что в нем нет жесткости, и закрытости, и холода, и недоверия, и власти, и опасности.
Темный Маг был окружен страхом, отделен от всех своим проклятьем, и он настолько привык к этому, что единое ее прикосновение потрясало его. А Голд держал всех на расстоянии своей холодностью, сарказмом и непроницаемостью.
Этот человек, она поняла сразу, был незащищен. Уязвим.
И у него были карие глаза, но они казались светлее, чем глаза Румпеля, - они еще не были покрыты столетним слоем боли, потери и сожаления.
На лице все же лежала тень грусти, но она была мягка, мирна. И, когда он взглядывал в лицо идущего возле него малыша, с плеча которого он не снимал руки, в его глазах светилась радость.
Она вошла вслед за ними в дом, и мгновенно заметила, как он съежился от слов, которые швырнула в него темноволосая светлоглазая женщина ( мать Бэя, поняла она), едва он переступил порог. Он не ответил ни слова, просто погладил сына по голове и, хромая, прошел к своему колесу. Мальчик выбежал, и теперь женщина заговорила свободнее . Слова едва доносились до Белль, и прошло немало времени, прежде чем ей удалось что-то разобрать.
- Посмешище… вечно забиваешься в угол… не могу больше так жить…
Он что-то ответил, и Белль видела, как с каждой фразой жены он все ниже и ниже опускал голову. Жена обвиняла его в чем-то, и он знал, что она права.
- Если бы только ты сражался, как все остальные - как мужчины,- с едкой горечью нанизывала она обвинение на обвинение. - Если бы не помчался домой, как трус, как твой отец… И не говори мне, что сделал это для сына! Он заслуживает лучшего отца, чем ты!
Его пальцы замерли, руки упали на колени, и она видела, как они дрожат. Он молчит, но его затрудненное дыхание говорит вместо него. Говорит ей, Белль. Он медленно, скорбно прикрывает глаза.
И она теперь все знает о его ноге и хромоте и той трусости, о которой он говорил в библиотеке.
И это не стало для нее неожиданностью. Она знала, всегда знала, что он не был смел, - не на самом деле. Но это было неважно. Она знала, что ему многого не хватало: мужества, и отваги, и умения принимать правильные решения.
Так же как ему не хватало помощи, и любви, и доверия.
И ее.
А он уже поднял дрожащие руки ( так, будто привык получать удары в лицо и, храня молчание, подниматься вновь) к колесу. И он прядет и прядет, и Белль смотрит на точные , мерные движения, на терпеливое лицо. «Это помогает мне забыть).
Прядильное колесо внезапно вертится все быстрее и быстрее, и вот, все меняется перед ее глазами.
***
Белль оглядела полутемный, накуренный трактир. Мать Бэя со смехом осушила стакан и бросила на стол кости.
И Румпель - снова с той мягкостью, которая в этом мире и этой жизни сквозила в каждом его движении, жесте, взгляде - что-то сказал ей, а она громко рассмеялась. Сидевший возле нее мужчина задал ей вопрос.
-Никто, всего лишь мой муж.
Новый взрыв хохота, и она видела, как он вздрогнул от него, сжался, как смятенно перехватил посох, и отведя глаза, словно прячась от смеха, вскоре вновь посмотрел на жену, умоляя взглядом уйти отсюда, вернуться домой. В нем не было ни капли негодования на нее- только принятие и терпение.
Сердце Белль сжалось, когда малыш Бей подошел к отцу, и она увидела, как Румпель положил ему руку на плечо тем оберегающим, любящим жестом, который она уже видела у него раньше. И ей отчаянно хотелось вырваться, броситься к нему, остановить все это. И сквозь боль за него, обжигающее негодование, пробивалось удивление- как они могут быть так слепы? Как.. могут так поступать с ним?
Стены таверну раздались- она была на борту корабля.

***
Она видела, как он бесшумно поднялся с постели сына. Она, стиснув руки, смотрела, как он шел к двери, и , казалось, хромота никогда не приняла ему столько боли, как сейчас. Дважды он останавливался, судорожно вдыхал, прикрывал лицо свободной рукой, и опять шел .
Наконец он почти ощупью выбрался из дома, проделал еще несколько шагов и упал, уже не беспокоясь о шуме, на колени. И до нее донеслись сдавленные рыдания.
Рыдания человека, который сказал своему сыну, что его мать мертва. ( И умолчал о том, что это случилось по его вине).
Сухие, бессильные, безнадежные слезы.
***
Когда она вновь увидела его, она узнала их: скорбную линию у рта, потухший, неподвижный взгляд. Что-то в нем сломалось в тот день, когда он не смог защитить жену, в тот день, когда выбрал сына.
Она знала, что он научится жить с этим, как научился жить со многим. С насмешками и случайно пролетающими на его пути комками грязи, с полуленивыми толчками, которые отбрасывали его с дороги, с тем, что нет никого, кто кинул бы ему дружелюбное слово или просто протянул руку. Он научится. Он научился.
И шло время, и подрастал сын, и Румпель менялся, на его лице появлялись новые линии, а та искорка оживления, которая еще мерцала в нем до ухода жены, потухла навсегда.
***
Ночь была темна.
Темная ночь, и шли по дороге двое.
И человек, остановивший их, жестоко, глумливо посмеивался
И отчаянный страх наполнил глаза Румпеля- она знала этот страх, прочла в его глазах, когда он в шахте думал, что не успел спасти ее.
И сейчас он пытался сделать то же самое для своего сына; если он вообще когда-нибудь переставал делать это.
Стражник швырнул ему в лицо то слово, которое преследовало его здесь всю жизнь. Трус.
И он угрожал забрать Бея.
И велел Румпелю поцеловать его сапог.
И Румпель просил его. Как просил пирата.
Как больше никогда никого просить не станет
Слезы обжигали щеки, раскаленным железом прижгли дыхание.
Белль рвалась к нему, через границы времени, как много лет спустя будет рваться через прутья железной решетки, а еще раньше через его отвергающие ее слова, через его неверие, что кто-то сможет полюбить его, через собственную неуверенность, через страх, что не справится, - рвалась к нему, чтобы коснуться, помочь, взять за руку. Объяснить , что это не было поступком труса, что не все в его жизни всего будет так… что есть свет…
Просто держаться за него и помочь ему собрать осколки.
Потому что больше он уже не сумеет сделать этого для себя. Никогда.
Пока не упадет ему на руки с лестницы неуклюжая девушка.
***
И теперь она увидела так много.
Она увидела все.
Шрамы, следы, оставленные пережитой болью, которые сможет она прочитать через много лет в его глазах, руках, молчании и словах,- она видела, как они ложились на него, как зарубцовывались…
И за все это время она ни разу не слышала его голоса.
До этого часа. Темного, темнее, чем был путь через лес.
- Я хром. У меня нет друзей. Единственное,что у меня есть-это мой сын. Если его заберут, то я истинно,истинно стану прахом.
Белль не шевелилась. Словно отчаяние в его голосе, в измученных глазах , заледенило и ее сердце, навсегда улеглось там болью за него. Так и было.
И спустилась тьма – пора возвращаться. Пора пробуждаться, пора встретить человека, о котором она столько узнала.
Которого любила.
И когда рассвет Сторибрука коснулся ее, она все еще слышала его голос. : «Истинно стану прахом"
Но не стал.
Он, терпеливый, добрый человек с мягкими карими глазами и сердцем, наполненным любовью, стал - Темным магом.

@темы: Белль, фанфикшен, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

Дорогие заказчики на РумБелль фанфикшен фесте!

[Golden Beauty]

Не забывайте подписаться на свои заявки - если вам понравится исполнение, это прекрасно. Если нет - то вы можете сказать об этом (вежливо, разумеется), и ждать второго исполнения. Все нормально.

@темы: мини-фест (фанфикшен)

---

Пусть и тут будет, все-таки РумБелль

[Askramandora]

Название: Переполох на балу
Автор: Askramandora (ficbook.net/authors/Askramandora)
Фэндом: Однажды в сказке, Гримм Братья «Рапунцель» (кроссовер)
Рейтинг: PG-13
Категория: гет, джен
Жанр: юмор, AU, ER (Established Relationship)
Персонажи: Белоснежка, Золушка, Рапунцель, Прекрасный Принц, Томас, Румпельштильцхен, Белль, жених Рапунцель (упоминается)
Размер: мини, около 1 600 слов
Статус: закончен
Описание:
Белоснежка решила устроить бал для своих подруг и их женихов. Не забыла она и про Белль, которой послала приглашение. Но кто же таинственный жених Белль? И как на его появление отреагируют остальные подружки?
Публикация на других ресурсах:
С дозволения автора сего труда.
Примечания автора:
Автор забеспокоился было о временных рамках, но вспомнил, как о них "заботятся" сами шоураннеры, и махнул на это рукой. Хорошо так махнул.

- Принцессы и их женихи - замечательное название для бала, не правда ли? Придумаешь же такое! - засмеялась Золушка, обнимая Белоснежку. - Ах, я так волнуюсь! Томас мне подарил расшитое бриллиантами платье, и оно ужасно красивое, и бал этот, и я сама стала принцессой, и скоро выйду замуж за принца, мне о таком не мечталось!
Белоснежка потрепала подругу по щеке и подмигнула ей. Обе девушки сидели в комнате у Белоснежки, и служанки причесывали их, наводили красоту на черную роскошную гриву одной и золотистые невесомые локоны другой.
- Рапунцель скоро будет здесь вместе со своим женихом, который спас ее из башни злой мачехи, - Белоснежка поправила цветы, которые служанка вколола ей в прическу. - Ох, и возни будет с волосами Рапунцель!
Принцессы дружно захихикали.
- А Белль? - живо поинтересовалась Золушка. - Ты говорила, что я буду очень рада с ней познакомиться!
- Ох, мы с Белль давно не виделись, только переписываемся через почтового голубя. Но она тоже обещала приехать с женихом. Она славная, добрая, красивая, мы в детстве дружили, - Белоснежка улыбнулась собственным воспоминаниям. - Как-то раз Белль увидела раненую птичку, подняла, завернула в свой носовой платочек и побежала искать лекаря. Но птичка все-таки умерла...
Золушку участь птички мало интересовала.
- А ты знаешь, кто будет с Белль? За какого принца она собирается замуж?
- Ее женихом раньше был Гастон, но он ей никогда не нравился. В последнее время она писала реже, о женихе сказала только, что он "на самом деле хороший". Уж не знаю, что это означает, - усмехнулась Белоснежка и встала, разглаживая свое белое шелковое платье обеими руками - ее туалет был готов.
Золушка последний раз посмотрелась в зеркало, на щеках у нее рдел свежий румянец, глаза сверкали.
- На балу мы все увидим! Ой, Снежка, я так рада, что ты и меня включила в число принцесс, хотя я просто... просто бедная девушка!
- Ничего ты не бедная! Ты настоящая принцесса, Элла! - Белоснежка крепко обняла ее, и девушки вдвоем вышли из комнаты.
Бал и вправду удался на славу, Томас и Прекрасный Принц стояли рядом со своими невестами, а вскоре к четверке присоединились Рапунцель и ее жених. Волосы Рапунцель были искусно уложены, чтобы только доставать ей до лодыжек, и не больше.
Так, вшестером, веселые, молодые и непринужденные, принцессы и их женихи встречали гостей.
Белль опаздывала, и Белоснежка уже начала беспокоиться, что та не приедет на бал, как лакей объявил - как показалось принцессе, с каким-то застывшим лицом:
- Принцесса Белль и, - он сделал паузу и громко провозгласил, - ее жених!
Белоснежка только обернулась к вошедшей парочке с радостной улыбкой на лице, как музыка оборвалась, словно музыканты замерли в ужасе; разговоры стихли, гости как по приказу обратили взгляды на Белль и ее жениха.
Белль была действительно очень мила - маленькая, круглолицая, с кудрявыми золотисто-каштановыми волосами, в золотом же платье, с чуть раскосыми, как у кошки, голубыми глазами. Но ее спутник...
Он был выше ее ростом, но все же гораздо ниже любого из женихов. Его золотистая кожа блестела и казалась грубой и морщинистой, как у рептилии. Его большие глаза были светло-карими, почти желтыми, на кончиках длинных пальцев тускло блестели черные когти. Его странную физиономию, которую ни одна из застывших на месте принцесс никогда не назвала бы красивой и даже симпатичной, обрамляли темные, кое-где седые, кое-где блестевшие золотыми пылинками кудряшки почти до плеч.
- Ой, - сдавленно прошептала Золушка, во все глаза рассматривая коричневый кожаный камзол необычного жениха и совершенно безумное украшение на его шее, напоминавшее перья и спускавшееся почти до пояса опять же коричневых и узких кожаных штанов. Не менее вычурно выглядели высокие, завернутые чуть выше колена черные сапоги с металлическими пряжками. - Ой.
- Это же Темный маг, - мрачно констатировал Томас, невольно прикрывая своим телом невесту, словно опасаясь, что вышеупомянутый Темный маг на нее накинется.
- Рум... Румпель... - попыталась вспомнить Рапунцель. - У него очень длинное имя, почти такое же длинное, как мои волосы.
Белоснежка вздрогнула и рванулась вперед, потащив за собой Прекрасного Принца. Она видела ехидную улыбочку на лице Темного мага - он явно ожидал именно такой прием; Белль решительно подняла свой маленький подбородок и сжала ладонь жениха тонкими пальчиками, и Снежка обреченно подумала - что ж, придется выполнить долг хозяйки бала.
- Мы... мы рады вас видеть, - солнечно улыбнулась она, - Белль и Румпельштильцхен.
- А как мы рады вас видеть! - пропел Темный маг и отвесил ей издевательски (она была уверена, что именно издевательски!) учтивый поклон. При этом волосы прикрыли ему лицо, но Белоснежке почудился тихий смешок.
Впрочем, когда жених Белль выпрямился, то был уже серьезен. Сама Белль тем временем обнималась со Снежкой. Прекрасный Принц сухо и настороженно приветствовал Румпельштильцхена, которого видел далеко не в первый раз.
Музыканты, словно опомнившись, снова заиграли, гости потихоньку начали приходить в себя, а Румпельштильцхен, что-то шепча на ухо своей невесте, провел ее мимо шестерки принцесс и их женихов. Видимо, как решила про себя Белоснежка, отпустил какую-нибудь из своих злых насмешек в их адрес.
Золушка была почти в истерике, и Рапунцель поспешно отвела ее в сторону, Снежка присоединилась к ним.
- Теперь бал испорчен, испорчен, - причитала Золушка, - он кого-нибудь убьет, заключит сделку, сделает что-нибудь ужасное! Снежка, ну скажи Белль, пусть она уведет его отсюда!..
Румпельштильцхен, не успевший еще далеко отойти, явно все это расслышал. Он оглянулся, игриво улыбнулся Золушке и вдобавок показал ей язык, отчего бедняжка и вовсе чуть не рухнула в обморок.
- Элла, прекрати, - вполголоса сердито проговорила Белоснежка, - как я могу сказать такое Белль? Ты представляешь, что будет, если Темный рассердится?
- Снежка права, - поддержала ее Рапунцель и поглядела вслед Белль и ее жениху, - к тому же так обращаться с ним нехорошо - говорят, Темный вас с Прекрасным Принцем от Злой Королевы спас?
Напоминание не пришлось по вкусу Белоснежке - она не считала себя обязанной Румпельштильцхену. В конце концов, он злодей, и если кому-то и делает добро, то исключительно в своих целях. Прекрасный Принц так и вовсе считал, что Темный маг для чего-то использует и его, и Снежку, но пока не понимал, для чего именно.
- Ведите себя так, будто все в порядке, - велела, наконец, Снежка подругам. - Элла, быстро вытри глаза, Томас будет недоволен. Нам еще предстоит танец, в котором принцессы меняются женихами - помните?
При этих словах Золушка все-таки беззвучно лишилась чувств, и Рапунцель вместе с Томасом дружно похлопывали несчастную по щекам и брызгали ей в лицо водой, чтобы очнулась...
Танец, о котором упоминала Белоснежка, начался, по мнению Золушки, очень быстро, и, разумеется, напротив нее очутился Румпельштильцхен с весело поблескивающими глазами. Он получал удовольствие не от бала, а от страха окружающих - это же очевидно, подумала Золушка, с содроганием позволяя Чудовищу, как его называли многие, взять ее за руку.
- Здесь очень мило, не находите, дорогуша? - шепнул Румпельштильцхен на ухо своей партнерше, когда она оказалась поближе, и продемонстрировал ей свои черные зубы в ухмылочке.
- Д-да, з-замечательно оч-чень, - Золушка вдруг обнаружила, что начала заикаться.
- В моем замке оно, конечно, мрачнее будет. Иногда разве что попротыкать какого-нибудь рыцаря для забавы его же мечом... или в улитку превратить и размазать по земле... так, знаете, с любопытным звуком...
Золушка в ужасе вытаращила глаза и побледнела. Темный маг настолько походя и беззаботно говорил все это, что ей стало дурно.
- Простите, я... танец уже кончился или...
- Ай-яй-яй, ну где же ваши манеры? - сокрушенно молвил Румпельштильцхен, когда Золушка чуть ли не бегом скрылась в толпе. - Какая невоспитанность!
Следующей его партнершей была Рапунцель.
Рапунцель не скрывала своего интереса к монстру, и он не преминул сделать ей комплимент:
- У вас чудесные волосы, дорогуша, совсем как у моей седьмой жены.
- У вас было семь жен? - удивилась принцесса.
- К сожалению, все непослушные, открывали дверь, которую я им велел не отпирать!..
Рапунцель слышала эту сказку, но никогда не думала, что Румпельштильцхен мог принимать в ней столь деятельное участие.
- А Белль... - растерянно начала она.
- О, Белль удивительно послушная. Пока, - со зловещей ноткой в голосе прибавил Румпельштильцхен, и Рапунцель чуть было не отшатнулась от него, чуть не кинулась к Белль предупредить ее и спасти, но Темный маг сжал ее руку и отпустил длинноволосой принцессе очаровательную улыбку:
- Наш разговор останется между нами... не так ли?
В его голосе явственно прозвучала угроза.
- Что он вам сказал? - встревоженно спросила Белоснежка, которой Румпельштильцхен во время танца только и буркнул, что "Осторожнее, дорогуша, вы только что наступили мне на ногу".
Золушка и Рапунцель молчали и затравленно переглядывались. Подошедший Томас обнял невесту за плечи и шепнул ей:
- Если он тебе что-то сделал, я сейчас же вызову его на дуэль.
- Нет-нет, - залепетала Золушка, бросив полный ужаса взгляд в сторону Румпельштильцхена. Темный маг нашел поднос с мороженым и преспокойно приканчивал уже третью порцию. - Он... для него убить... это развлечение!
- И Белль не знает, какой он ужасный, - тоскливо произнесла Рапунцель, глядя на Белль. Та стояла рядом со своим женихом и делила с ним одно мороженое, причем с явным удовольствием.
- Девочки, прекратите, - потребовала Белоснежка. - Вы... преувеличиваете!
И в это мгновение до них донеслась реплика Темного, обращенная к его невесте:
- Это гораздо вкуснее, чем мясо младенцев.
Белль при этом засмеялась и погладила Румпельштильцхена по плечу. Глаза у нее озорно поблескивали.
Белоснежка на мгновение застыла, затем повернулась к обеим подругам и Томасу и обнаружила, что Золушка и Рапунцель лежат в обмороке, а Томас судорожно ищет на боку меч.
- Томас, ты же помнишь, что на бал все пришли без оружия, - устало сказала Снежка, - да и не одолеешь ты его... Томас, оставь вазу, она тебе не поможет... Прекрасный, успокой его!
Бал закончился раньше, чем предполагали Прекрасный Принц и Белоснежка - гости попросту разбежались.
...- Румпель, все-таки это было лишним, - не преминула заметить Белль, когда Румпельштильцхен закрыл за ними двери Темного Замка. - Ты так напугал людей... Про младенцев все слышали!
- Но это было смешно, разве нет? - Румпельштильцхен весело засмеялся, вспоминая скандализованные лица гостей и обморок подружек Снежки. - Да и репутацию поддерживать надо!
Белль вздохнула, но все же не удержалась от улыбки, видя, как он по-детски радуется своему озорству.
- Ты просто неисправим, Румпель, - заметила она. - Думаю, на свою свадьбу Белоснежка нас уже не пригласит.

@темы: Белль, фанфикшен, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

Фик. Не забывай меня.

[Otty80]

Автор: Roberre
Переводчик: Otty80
Рейтинг: G
Пейринг: Белль/Румпельштильцхен
Статус: в процессе
Описание: - Вы любили меня, - говорит она медленно. Эти слова звучат странно для нее, ведь он не любит ее, и никто ее не любит, потому что никто не знает ее ( потому что она сама себя не знает).
Женщина без воспоминаний и имени пытается собрать осколки своей жизни, а Голд остается в Сторибруке.




Глава 1
Она слышит голос доктора Вейла - "Белль?" - и почти забывает ответить.
(Белль ничего для нее не значит. Белль - это звонкая, звенящая вещица, но не личность. Не она.)
- Можно поговорить с вами? - спрашивает он.
Она прикусывает губу и натягивает на себя тонкое одеяло, вытирая ладони о мягкую ткань. Подняв глаза, она понимает, что не может встретиться с ним взглядом. Пытаясь заговорить, понимает, что не может сделать этого. Поэтому она просто кивает и пристально смотрит на белизну его халата.
Его голос мягок и тих, и она не уверена, жалеет ли он ее или пытается успокоить (именно сейчас она согласна и на то, и на другое, слишком много криков слышала она за последнее время.) Он делает шаг вперед. Но всего один, потому что ее руки судорожно сжимают одеяло, и губы плотно сжимаются, а он наблюдательный человек.
- Белль,- ( имя звучит словно колокольчик- привязанный к санкам или повешенный на шею овцы), я хотел сообщить вам кое-что. Вы не должны никого видеть, если не хотите. Просто поправляйтесь. Все счета оплачены, вы можете оставаться здесь столько, сколько угодно.
Она хочет уйти. Она хочет уйти отсюда как можно дальше, но ведь ничего другого, кроме этого места, она не знает (хотя здесь намного светлее и теплее, чем в той темной, пустой пещере, где она жила так долго ) и только тут она может быть в безопасности. В конце концов, она уже выходила наружу, и в нее выстрелили. Человека сбила машина, а она, кажется, потеряла память, и наверное, она сама во всем виновата. Она вышла наружу и наступил хаос.
- Хорошо, - говорит она.
- Решать вам, но.. - она напрягается, ощущая в его словах грядущую опасность. Повисает пауза.
- Но мистер Голд просил встречи с вами.
Страх и гнев и смятение пронизывают ее словно электрическим током. Она вскидывает глаза на доктора Вейла и качает головой.
- Нет, я не... - она почти вздрагивает. - Я не хочу, чтобы он приходил.
- Вы уверены?
Она кивает, и ее волосы ( длинные и темные и мягко вьющиеся, спутанные и грязные ) падают ей на лицо.
- Пусть он уйдет.
Вэйл кивает.
- Хорошо,- говорит он. Он сжимает губы, и задумчиво сдвигает брови, и он двигается к двери. Возле нее он останавливается и оборачивается к ней.
- Могу я предложить вам кое-что?
Это странный вопрос.
В ее прошлом, том, которое она помнит(а это, приблизительно, 72 часа) были приказы. Повеления. Инструкции. Ей насильно вливали информацию о ее прошлом, ей насильно вливали успокоительное, до тех пор, пока стены не начали смыкаться над ней, и она не начинала кричать, ей насильно скармливали сахариновые улыбки и уверения, что " все будет хорошо" и " вам просто нужно время" ( а еще ее целовали, и ее просили взглянуть на разбитую чашку). И никто, никто не предложил ей права выбирать- до сих пор.
- Хорошо,- говорит она.
- Могу я присесть?
Она колеблется. Но он добрый человек, и он предложил ей право выбора.
- Хорошо.
Он подтягивает к ее постели пластиковый стул и усаживается, старательно соблюдая дистанцию между ними, чтобы ей было спокойнее. Она ощущает себя уязвимой. Незащищенной. Замызганной, словно заброшенная кукла. Но он не смотрит ни на ее халат, ни на ее спутанные волосы. Он просто слегка улыбается, и складывает руки на коленях, и говорит:
- Я знаю, что вы этого не хотите, но в конце концов вам придется с ним столкнуться. И я пытаюсь сказать вам, что это будет легче сделать здесь, чем там.
Здесь, где так безопасно, и стоит закричать, и сразу же в палату ворвется толпа врачей и оттолкнет его от нее. И еще здесь нет толп, и пистолетов, и машин, и огненных шаров на ладонях. (И ей место здесь).
Она несколько минут изучает лицо Вейла, а он старательно сохраняет то же выражение. Нейтральное. Достаточно мягкое для того,чтобы не напугать ее.
- Вы знаете его?
- Мы как-то работали вместе.
- Он опасен?
- Иногда. - Он чуть улыбается. Чуть хмурится. - Но не для вас.
Она переводит взгляд с Вейла на дверь , вспоминая таинственного , седого мужчину, который был почти сломлен, когда она попросила его уйти.
- Это не слишком успокаивает.
Он засмеялся. Она не шутила, но он широко и свободно улыбается. Помимо своей воли, она чувствует, как ее губы подрагивают.
- Возможно, нет,- говорит он. - Он странный человек, этот мистер Голд...Но не нужно хорошо знать его, чтобы понять - ради вас он сделает, что угодно.
- Кроме одного- не оставит меня в покое?
Вэйл поднимает брови, молчаливо соглашаясь с ней.
-Хотите, чтобы я попросил его уйти, да?
-Я... - ей следовало бы сказать "да". Ее сердце колотится, ее ладони мокры от пота, и она знает, что если мистер Голд войдет в эту дверь, ее зальет ужас - раскаленный, как железо, и ледяной, словно наручники. И она знает,что это разобьет ему сердце, и что его отчаяние, когда он будет уходить, лишит ее сил. И она знает, что она не может быть той, кем он хочет, чтобы она стала. ( Не может стать ею, ведь Белль- не она. )
- Я не знаю.
-Хорошо. Все хорошо, Белль.
Она сжимает в руках одеяло и набирается мужества, чтобы сказать:
-Спросите меня снова завтра.

@темы: Белль, фанфикшен, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

Демон, живущий внутри

[Askramandora]

Автор: Askramandora (ficbook.net/authors/Askramandora)
Персонажи: Румпельштильцхен/Белль, Робин Гуд, сэр Морис, ОМП
Рейтинг: от R до NC-17 (R за небольшую эротику, NC-17 за насилие)
Категория: гет, джен
Жанр: ангст, драма, даркфик, POV, AU
Предупреждения: смерть персонажа, OOC, насилие, ОМП
Размер: миди, около 5 тысяч слов
Статус: закончен
Описание:
Белль отпускает Робина Гуда из Темного Замка, не зная, чем это в итоге обернется для нее самой.
Таймлайн: 2x19, Темный Замок.
Публикация на других ресурсах:
Только с разрешения автора.
Примечания автора:
Автор вдохновлялся различной музыкой, к примеру Mark Petrie - Polar Shift, Rammstein - Sonne и так далее...

Девушка в золотистом платье собирает вещи, готовясь отправиться в замок чудовища.
У нее дрожат пальцы и слезы наворачиваются на глаза, но в душе живет твердая уверенность, что все закончится хорошо.
Ведь на самом деле и чудовища – люди. Им просто нужно избавиться от демона, который живет внутри.
В спешке она колет палец о булавку и даже не замечает этого, пока не видит, что измазала свой наряд кровью.
Это первый тревожный знак, но девушка твердо намерена совершить подвиг, а потому продолжает сборы, после чего зовет служанку, чтобы сказать, что готова.
Так начинается история Белль.

Робин Гуд:

...Сначала я пытаюсь сдерживаться.
А потом кричу, как проклятый.
В живот будто втыкаются раскаленные стрелы – одна за другой. Монстр подвесил меня за обе руки к потолку темницы. Веревки врезаются в запястья, ноги упираются в каменный пол.
Голос уже срывается на хрип. Ублюдочный колдун стоит передо мной, скаля острые зубы. Свет из единственного окошка падает на его спутанные волосы.
Раскаленные стрелы куда-то исчезают, и я начинаю бранить монстра, на чем свет стоит. Я сплевываю на пол слюну, которая забивает мне рот. И говорю, что с удовольствием вырвал бы кишки из этой мрази и намотал бы на руку. А прежде разнес бы ему голову, чтоб на стену брызнула кровь пополам с мозгами.
Чудовище радостно ухмыляется, как от похвалы, и сжимает кулак.
Теперь меня будто сунули живьем в костер. И я начинаю выть, как волк.
Хорошо бы сознания лишиться, но этого мне сделать не дают.
...На время пытка прекращается. Я тяжело дышу и стараюсь не думать, что будет дальше.
Колдун подходит вплотную и шепчет:
– А разве Марджи было лучше, когда ты отдал ее своей шайке?
Я пытаюсь вспомнить, кто такая Марджи. Не получается. Ее имя для меня пустой звук.
Горячий пот стекает со лба в глаза и щиплет их. Чудовище продолжает говорить, уже громче:
– Ты забыл ее? Зато я прекрасно помню бывшую служанку. Главарь шайки разбойников не смог отказать своим людям, и они позабавились с Марджи, а потом бросили умирать. В луже собственной крови.
Марджи умирала в крови. Наверное, я сдохну так же. И тут, наконец, вспоминаю бледную, перепуганную девицу. Дочь прежнего шерифа Ноттингема. Я действительно не смог удержать своих людей. На то были причины – шериф вешал моих товарищей, одного за другим, как только они попадались в его лапы.
Я не успеваю это сказать – острые когти твари режут мне грудь. Не могу удержать себя от сраных стонов. Чтоб ты сдох, кусок дерьма!
Колдун пронзительно хохочет. Радуется, как безумный. И для забавы водит пальцами по свежим ранам, пачкаясь в крови. Свернуть бы его тощую шею ко всем чертям!
Чудовище говорит, что может видеть будущее. Что, будь оно смертно, я бы хладнокровно пристрелил его. И бросил бы подыхать на коленях той девицы в золотистом платье.
Я не отрицаю правды. Бросил бы и не пожалел о том ни разу.
Об этом монстре ходят такие слухи, что если и половина из них правда – этого достаточно, чтобы отрубить ему голову и швырнуть в ближайшую выгребную яму.
Кровь, будь она неладна, течет по животу в штаны. Я снова вяло ругаюсь и получаю кулаком по губам. Приходится замолчать.
Ничего, ублюдок несчастный, когда-нибудь ты свое получишь!
Монстр отходит в сторону, и теперь мне в лицо бьет треклятый свет из окошка. Хочется спросить, кем была Марджи для колдуна, что он так мстит за ее смерть. Наверное, любовницей – стал бы он думать о служанке.
Да и не только в ней дело. Палочка. Волшебная палочка, которую я пытался украсть.
Пытки продолжаются. Чудовище залечивает раны и ожоги, чтобы я не помер раньше времени. Наколдовывает огненные шары и тычет ими мне в грудь и живот. Весело говорит что-то об идеально круглых следах ожогов. Круглых, как золотые монеты. «Только цвет коричневый», – смеется поганый выродок. На них вздуваются пузыри, которые он поддевает когтем.
Сил ни браниться, ни кричать уже нет.
Только скулю, как полудохлый пес.
И все это повторяется. Снова и снова.
...В одно мгновение проклятый колдун куда-то исчезает. Я остаюсь один, в блаженной тишине. Продлится она, надо думать, недолго.
Я прав – вскоре слышатся шаги. Легкие шаги ног, обутых в туфли.
Шуршит шелковое платье, и на пороге темницы появляется женщина. Та самая девица, служанка монстра, или любовница, или кто она там ему.
Я начинаю говорить и удивляюсь, что могу. И даже чувствую себя не так паршиво.
– Пришла довершить начатое?
Она срывается с места. Лепечет, что нет, мол, никто не заслуживает таких пыток. Только теперь я вижу кружку с водой у нее в руке. На лице девицы негодование и сострадание, будто она и не знает, с какой тварью живет. Или только узнала?
Вода кажется чертовски вкусной, и сейчас я понимаю, как сильно у меня пересохло в горле.
Девица освобождает меня от веревок и предлагает уйти. Напыщенно заявляет, что ей не страшен гнев чудовища. Сначала я пытаюсь убедить дуреху отправиться со мной, но приходится махнуть на это рукой – она отказывается, хотя по ней заметно, что боится. Говорит какую-то нелепицу – мол, добровольно ушла со злым волшебником, чтобы спасти свой народ, свой городок. И должна сдержать слово.
Уговаривать ее времени у меня нет. Надо торопиться, меня ждет беременная и больная Мэриан.
Прежде чем уйти, я беру с собой волшебную палочку.

Румпельштильцхен:

Белль поднимается с мокрого от крови пола, на который я только что ее бросил. Подошвы ее туфель скользят, и она хватается за стену дрожащей рукой, чтобы не упасть.
– Румпельштильцхен... пожалуйста... я знаю, в тебе есть добро...
– Замолчи, – шипит во мне Темный, заглушив порыв жалости, на мгновение сжимающий сердце Румпельштильцхена.
Я взмахом руки приковываю Белль к стене и подхожу ближе.
– Ты на самом деле хороший, – наивно уверяет она. – Не делай этого.
Белль глядит на меня с таким жалобным отчаянием, что у Румпельштильцхена возникает желание простить и немедленно отпустить ее.
Но вместо этого я бью ее прямо по губам. Струйка алой жидкости попадает на мой рукав.
– Не смотри на меня! – злобно рычит Темный. – Ты предала меня, выпустила вора и убийцу, а я тебя жалеть должен?!
Подбородок Белль дрожит, как и она сама. Но нет, дорогуша, даже не надейся, ты поплатишься за свою доверчивость.
Тебе не удастся пробудить во мне человека, которым я не хочу быть. Потому что это слишком больно, дьявол тебя побери!
– Румпельштильцхен, ты же не чудовище, – она делает последнюю попытку. Бесполезно.
Нетерпеливый жест, продиктованный Темным, и из ниоткуда возникает плеть.
С каждым ударом на полуобнаженных плечах и руках пленницы прочерчивается кровавый след. А затем плеть проходится по ее спине и чуть пониже.
Сначала Белль пытается сдержаться, закусывая и без того начинающую распухать губу. А затем начинает отчаянно рыдать.
Но девчонка все еще нужна мне, и ни к чему забивать ее до смерти – это уже аргумент Румпельштильцхена.
И неважно, чем он на самом деле обусловлен.
Я отбрасываю в сторону плеть. Всхлипывания Белль болезненно отзываются в сердце Румпельштильцхена, но иного выхода не было – служанку следовало проучить. Преподать ей урок.
Темный удовлетворенно хихикает, пока я приподнимаю пальцем подбородок Белль. В ее глазах все еще светится жалкая, не добитая до конца надежда. И Темный уничтожает ту, самодовольно вопрошая:
– Теперь ты понимаешь, дорогуша, что добро есть не в каждом? Что бесполезно искать его во мне?
В довершение этих слов я щелкаю пальцами, призывая магию, и оковы исчезают. Смотрительница моего замка падает на пол, съеживается и беззвучно плачет.
Темный насмешливо смеется, пока я иду к выходу. В то время как Румпельштильцхен хотел бы упасть рядом с Белль на колени, исцелить ее, а потом умолять о прощении.
Но Темный оказывается сильнее. Как и всегда.
Я размышляю о том, что у меня еще много дел, и необходимо заняться ими. А пленница, вероятно, попытается убежать и очень удивится, обнаружив, что на входной двери поставлен магический заслон.
Выходя из темницы, я знаю, что больше не будет чтения книг в кресле, любопытных взглядов в мою сторону, и чашек с чаем.
Румпельштильцхен не хочет думать об этом.

Белль:

Мне больно и страшно, но я не останавливаюсь и продолжаю идти вперед.
Я знаю, что он вернулся в темницу, чтобы посмотреть, что со мной творится. А он не знает, где я только что побывала и что с собой взяла.
После того, как Робин Гуд пытался убить Румпельштильцхена, но не сумел этого сделать, у меня было время подумать. И предположить, для чего нужен интересный предмет, который я недавно случайно нашла в одной из нежилых комнат.
Хочется надеяться, что я не ошиблась.
Я уверена, что не ошиблась.
Румпельштильцхен поворачивается ко мне. Он насмешливо улыбается темными губами, и его глаза поблескивают в полумраке.
– Ты попыталась сбежать и не смогла?
Я молча делаю шаг к нему.
– Ты бы хотела меня убить? – хмыкает Темный – наверное, по моему лицу заметно, как я зла на него.
Я никогда не умела скрывать свои чувства.
Но это не только злость. Есть кое-что другое, чего он не видит.
Я опускаю руку под свои окровавленные лохмотья. Конечно, Румпельштильцхен замечает мой жест, но пока не понимает, в чем дело.
– Ты припасла для меня кухонный нож? – еще больше веселится Темный, складывая свои золотистые ладони и поигрывая пальцами.
Три бессмысленных вопроса так и остаются без ответов.
А я показываю то, что припасла – тонкий кинжал с длинным волнистым лезвием. Лезвием, на котором выгравировано имя злого волшебника.
Румпельштильцхен отшатывается. Ухмылка сползает с его лица, руки опускаются, а в глазах медленно растет ужас.
Я подхожу к нему, и у меня мелькает мысль: почему он не попытался выхватить кинжал? Темный не может противиться тому, кто владеет этим оружием?
Хорошее объяснение.
– Отдай его мне. Это просто кинжал, ничего больше, – поспешно говорит Румпельштильцхен, отпрянув назад и пытаясь криво улыбнуться.
Поздно, поздно – я уже все поняла.
Несколько футов, и я подхожу вплотную к монстру, приставляю лезвие к морщинистой шее. Хочется вонзить кинжал в горло Румпельштильцхена и почувствовать на своем лице брызги свежей крови.
Я пытаюсь бороться с этим желанием.
Прежней Белль оно и в голову не пришло бы.
– Давай заключим сделку, – хрипит чудовище отчаянным голосом. Наверное, оно почуяло мое настроение. – Я могу подарить тебе вечную молодость и красоту, Белль. Убить всех твоих врагов и одарить друзей. Исполнить твои желания…
Мне удается преодолеть себя. И жажда убийства медленно, но верно проходит.
Наваждение схлынуло. Слава Богу…
Я чувствую себя такой усталой. Хочется домой, отдохнуть… забыть о случившемся.
– Ты будешь слушаться меня, – с трудом шевеля распухшими губами, я опускаю кинжал. – Сделаешь все, что я прикажу.
Румпельштильцхен облегченно вздыхает. Он понимает без слов, что мне понадобится первым, и кладет руки на мои израненные плечи. Я вздрагиваю, но не издаю ни звука. А потом Темный что-то шепчет, и на мгновение мне становится щекотно.
Следы побоев заживают, как будто меня и не хлестали плетью. Я снова чувствую себя бодрой и сильной. Опускаю взгляд на свое платье – оно выглядит совсем как новое.
Все, как я думала – кинжал имеет власть над монстром. И теперь он у меня.
– Отправь меня домой, – бормочу я, зачем-то проводя пальцем по грубой, шероховатой щеке Румпельштильцхена.
Фиолетовый туман застилает зрение, меня будто подхватывает вихрь и резко опускает на пол. Я в своей спальне, дома.
Здесь ничто не изменилось с моего ухода.
– Прикажешь сделать еще что-нибудь… госпожа? – говорит мне на ухо Румпельштильцхен, выделяя последнее слово, но я отвечаю, не глядя на него:
– Нет. Уходи.
Чудовище молча исчезает.
Я сажусь на свою кровать, прижимая к груди кинжал. Проклятое имя четко выбито на поверхности лезвия.
Глядя на него, я вспоминаю все мечты, которым глупо и наивно предавалась в замке. Мечты о чудовищах, которые могли бы стать людьми. И быть любимыми.
Только им это не нужно.
По моим щекам бегут непрошеные и ненужные слезы, и я говорю вслух, чтобы их унять:
– Я дома. Дома. И все хорошо.
И придумываю конец этой истории для отца.
Вот что я ему скажу:
«Румпельштильцхен избил меня за то, что я помогла Робину Гуду сбежать. А затем бросил в крови на полу темницы. Но мне удалось добраться до его тайного кинжала и убить чудовище».

Румпельштильцхен:

Темный знает, что рано или поздно Белль призовет его.
Яд уже течет по ее жилам и отравляет чистый и невинный ум. Ощущение власти над кем-то непередаваемо сладко. И Белль его еще почувствует в полной мере.
У нее есть время, чтобы подумать. Время, чтобы понять, как она меняется.
Остается только выжидать, мысленно бродя тенью за ее спиной. Иногда она вздрагивает и оборачивается, но никого не видит. Меня нет, но я не покидаю ее дум. А кинжал не покидает верхнего ящика комода в ее спальне. Прежде чем положить его туда, Белль запретила мне появляться в ее комнате без повеления хозяйки.
«Умная девочка», – шепчет во мне Темный, по-шутовски осклабившись и этими словами почтив ту, которая его поработила. А Белль видит в самом страшном из своих снов, как я хитростью заполучаю свой кинжал обратно и приставляю к ее груди.
Белль не знает, что я никогда не смог бы ее убить.
Я? Темный? Или Румпельштильцхен?
Когда начинает таять снег, а на лесных полянах появляются первые цветы, она, наконец, призывает Темного. Белль стоит у зеркала, на ней бледно-голубое платье, в волосах ярко-голубая лента, а в прозрачно-голубых глазах смятение.
Она нервно стискивает кинжал, и ее голос заметно напряжен:
– Отец хочет, чтобы я вышла замуж за Гастона. Моих возражений он не слушает. Мне нужно что-то с этим делать.
Во всем ее облике проскальзывает отвращение оттого, что она вынуждена обращаться к Темному. Тем не менее, моя бывшая служанка полна решимости. Неужели этот неотесанный рыцарь настолько ей противен?
– Я бы никогда не попросила тебя о помощи, но выхода у меня нет, – теперь в ее голосе прорывается тоска.
Я приближаюсь к ней, с каждым шагом все сильнее чувствуя, как ей плохо, и Темный ликует – его ожидания оправдываются.
Зато Румпельштильцхен хочет утешить это несчастное существо.
– И что же я должен сделать? – пауза растягивается ненадолго, после чего Темный усмехается: – Убрать Гастона с твоей дороги, госпожа?
Она резко поворачивается ко мне – прежде, чем я успеваю дотронуться до полуголого, мягкого плеча.
– Конечно, ты не убьешь его! – чистый голос звенит негодованием. – Я бы так не приказала!
Конечно же, нет. Не сейчас.
Но почему ты подумала об этом?
– Как угодно, как угодно, – певуче откликается Темный, и я стираю с лица усмешку и склоняюсь в нарочито глубоком поклоне.
Белль передергивает, и она поспешно заявляет:
– Не надо мне кланяться. И называть меня своей госпожой. Ты мне не раб – я просто хочу, чтобы ты больше не причинял никому вреда. Поэтому и держу у себя твой кинжал.
Неплохое оправдание, не спорю.
Кинжал, который она сумела найти, когда поняла, что я неуязвим для любого другого оружия. Несомненно, мне следовало спрятать его лучше.
И заглядывать в те варианты будущего, которые имели отношение к дочери сэра Мориса.
– Все будет, как пожелаешь… Белль, – имя падает с моих губ, как камень, и фиолетовый туман скрывает меня от растерянной девушки.
Ей страшно прибегать к темной магии. Она еще не знает, что та сама постепенно опутывает ее сердце и нашептывает решения, которые раньше и в голову не пришли бы.
Все еще впереди, дорогая моя повелительница.
Выбор сделать непросто, но еще сложнее – сделать его именно из тех побуждений, которые ты себе приписываешь.

Белль:

– Белль, милая, у меня для тебя плохие новости.
Отец, как всегда, заботлив. Но сейчас мне неприятно его сочувствие, оно такое назойливое. Закрыть бы уши руками и убежать куда-нибудь далеко.
Я заранее знаю – он скажет что-то страшное.
– А что случилось? – мой голос звучит вполне естественно.
Я ковыряю вилкой давно остывшую курятину. В столовой, кроме нас двоих, никого нет, светильник создает уютную атмосферу, все так привычно и мирно. Вроде бы.
Где-то здесь скользит по стенам скалящаяся тень. Мне кажется, что ее холодные пальцы с длинными когтями пробегают у меня по спине, когда я слышу ответ отца:
– Гастон исчез на охоте. Его искали, но так и не нашли.
– Может, еще найдут? – я бросаю вилку, чувствуя дурноту. Отец подходит ко мне и обнимает за плечи, но это не помогает.
– Конечно, Гастона отыщут. Ведь на следующей неделе назначена ваша свадьба. Не переживай, милая Белль. С ним все будет хорошо, я уверен.
Он словно утешает плачущую малышку, которая разбила любимую фарфоровую куклу. Почему-то мне хочется смеяться, но вместо этого я высвобождаю плечи из его рук, встаю из-за стола и убегаю в библиотеку.
Здесь прохладно, немного пыльно, потому что на верхних полках много старинных фолиантов. Я могу просто сидеть за столом, обнимая свою любимую книгу сказок, баюкая ее, как заснувшего котенка, и верить, что это сон.
До тех пор, пока кто-то не заговаривает у меня за спиной, заставив вздрогнуть:
– Добрый день, Белль. Я не помешал?
Конечно, это он. Монстр. Демон. Чудовище.
Румпельштильцхен бесшумно подходит сзади, его ладони ложатся на мои плечи и подбираются к шее. Наверное, мне следует брезгливо отстраниться.
Вместо этого я спрашиваю сдавленным голосом:
– Что ты сделал с Гастоном?
– А не все ли тебе равно, моя госпожа? Он жив, как ты и хотела.
– Нечего меня так называть!
Я уже не могу сдерживаться. Мне страшно, мне слишком страшно.
Но я сама виновата в случившемся. И не понимаю – почему раньше не объяснила, каким образом Гастон должен пропасть из моей жизни? Что на меня нашло?
– Прости, – он говорит с нарочитым смирением. Наверное, чтобы поиздеваться надо мной. – Скажу тебе честно – меньше знаешь, крепче спишь. Я убрал с твоей дороги того, за кого тебя хотели насильно выдать замуж по определенным причинам. Твой отец не слишком крепко держится на своей должности градоправителя, а родня Гастона весьма влиятельна, не так ли?
Румпельштильцхен проводит пальцами по моей шее, и снова у меня нет сил оттолкнуть его.
Я просто молчу и слушаю. И чувствую, как у меня холодеют пальцы и колотится сердце.
Откуда Темный все это знает? Ведь я ничего о себе еще не рассказывала.
– Выбора тебе не оставили. Он необразован, глуп и в глубине души презирает женщин, а тебя он захотел бы пообтесать, низвести до своего уровня. Прав у тебя никаких нет, но я же тебя знаю – ты начала бы возмущаться. Разногласия между столь не похожими друг на друга людьми, прискорбное недопонимание… грубого рыцаря это навело бы на мысль, что непокорную жену надо учить. Например, розгами.
Я больше не могу слушать. У Румпельштильцхена вкрадчивый голос, и он прекрасно умеет убеждать. Но я же знаю, что поступила плохо, что бы он ни говорил!
Наверное, надо все-таки узнать, что случилось с Гастоном.
Однако вместо этого я бросаю книгу на стол, и убираю ненавистные сухие пальцы со своей шеи.
– Мерзкое чудовище, – шепчу я со злостью и встаю с кресла.
Ненавижу его. Ненавижу себя. Ненавижу Гастона, прилипчивого болвана!
Поворачиваюсь лицом к Румпельштильцхену, вытаскивая роковой кинжал.
Выражение лица монстра не меняется, даже когда я направляю на него оружие. Он ухмыляется, как недобрый шут. Нет отчаянного испуга, как тогда, в темнице.
И я знаю, почему.
Теперь он понимает, что ударить я не смогу.
– Будь ты проклят! Ненавижу, – вырывается у меня.
Я опять думала об убийстве. Опять.
Да что со мной такое творится?!
Темный наклоняется ко мне, в его кудрявых волосах то там, то здесь видны золотые пылинки. Он так близок ко мне, что кажется – вот-вот поцелует.
– Ненависть тебе к лицу, Белль.

Румпельштильцхен:

Он хрипло дышит, на его толстом лице уже, что называется, проступила печать смерти. Глаза закрыты, словно больной впал в забытье, но на мгновение его губы шевелятся.
Наклонившись, я улавливаю слабую попытку произнести имя дочери, а затем сэр Морис снова замирает, вцепившись в простыню. Его поросшие редким волосом пальцы похожи на сосиски. Мимолетно отмечаю, что в облике градоправителя нет ничего схожего с окаменевшим от горя созданием, которое стоит у меня за спиной.
Я повожу пальцами над толстым лбом, покрытым холодными каплями пота. Однако волшебство не приносит никакого видимого результата. Дыхание Мориса едва слышно, и любой лекарь на моем месте развел бы руками, признавая свое бессилие. Однако у Темного есть одно предложение – такое же мрачное, как создавшееся положение.
Я неслышно оказываюсь рядом с Белль и обнимаю ее за плечи. Румпельштильцхен сочувственно наблюдает, как по лицу девушки катятся слезы. Она не хочет видеть, как жизнь медленно угасает в большом, неповоротливом теле ее отца.
– Не получается? – чуть слышно шепчет она.
– Он уже при смерти, Белль. Осталось совсем немного, и тут даже моя магия бессильна. Я не возвращаю тех, кто уже... кхмм... фигурально выражаясь, переступил за порог небытия, – деловито уточняет Темный.
Белль молча слушает и не делает никаких попыток отстраниться.
А я чувствую странное возбуждение – и желание до боли стиснуть в объятиях ее хрупкое тело, покрыть поцелуями маленькие груди, которые ясно видны под платьем. И тем забавнее, что страсть накатывает на меня именно сейчас, у смертного одра ее драгоценного папаши.
Кому принадлежит этот порыв – Темному или Румпельштильцхену, я сейчас понять не могу.
И своя ирония в этом тоже есть.
Белль беспомощно поднимает на меня взгляд:
– Его никак нельзя спасти?
Темный медлит, прежде чем ответить:
– Есть один способ. Но ты на него не пойдешь... конечно же, не пойдешь.
– Расскажи, – светлые глаза лихорадочно блестят, Белль отодвигается от меня и смотрит на отца. – Я не хочу потерять его так же, как потеряла мать. Единственный родной человек, который у меня есть – это папа.
Один щелчок пальцев, и в моей руке появляется небольшая свеча. На лице Белль немой вопрос, на который тут же следует отклик:
– Тебе нужно обменять чью-то жизнь на жизнь своего отца. Ты зажигаешь свечу, произносишь имя человека над ней, при этом капли воска должны попасть на названного. Если пожелаешь, это сделаю я. И тебе не придется пачкать ручки, так проще.
Румпельштильцхен с каким-то облегчением отмечает потрясение и ужас в лице Белль – она категорически не согласна! – но тут до нашего слуха доносится слабый вздох. Девушка бросается к отцу, хватает его холодные пальцы, лепеча что-то невнятное, а Темный безжалостно припечатывает ее к месту двумя фразами:
– Он уже почти мертв. Посмотри на него повнимательнее.
Ее плечи дрожат от бесполезных рыданий, и, опустившись на колени у кровати, Белль закрывает лицо трясущимися ладонями. Она явно не в состоянии сделать то, о чем ей только что было сказано, но это Темный предвидел.
Вспышка магии – и теперь в одной моей руке свеча, а в другой... сердце. Для того, чтобы наложить заклятье, достаточно и сердца, и я объясняю это дочери уже почти мертвого Мориса, когда она отнимает ладони от мокрого лица.
– Чье это сердце? – испуганно спрашивает она, но я только качаю головой и зажигаю свечу.
Темный с веселой ухмылкой глядит, как Белль едва находит в себе силы, чтобы кивнуть головой и одобрить мои действия. Но ей нужно знать имя, и она вся дрожит, пока я заношу магическое орудие над красным пульсирующим куском плоти.
Имя уже заготовлено заранее:
– Гастон.

Белль:

Часы давно пробили полночь. Но я не могу уснуть.
Я лежу на кровати, и на лбу все еще горит поцелуй отца, довольного тем, как быстро пошел на поправку. Лекари очень удивились, обнаружив, что больной не только жив, но и собирается выздороветь.
А правда известна только мне. И Румпельштильцхену.
Его прикосновения на мне, как позорное клеймо. Я снова и снова вспоминаю, как его пальцы гладили мои плечи, как он склонился ко мне, блестя янтарными глазами. А когда я поняла, что отец останется жив, то дала увести себя в спальню. Меня, как пишут в глупых любовных романах, захлестывали противоречивые чувства, и я позволила этим тонким губам впиться в мой рот.
Румпельштильцхен не снимал с меня платья – то исчезло куда-то само собой. Я прижималась к чудовищу, совершенно голая, потеряв всякий стыд. Мне было больно целовать его грубую золотую кожу – ну и пусть.
Я позволила Румпелю уложить себя на кровать и... овладеть мной. Это тоже сначала было больно – когда нечто чужое и страшное вошло в меня. Я вскрикнула, и монстр с неожиданной заботливостью стал утешать меня. Никогда не думала, что он может быть таким нежным. А потом... потом стало сладко, как будто я научилась летать.
Ненавижу его. И ненавижу себя за то, что мне понравилось. Так не должно быть, это неправильно.
Мне хочется свернуться клубком и плакать.
На этот раз я не смогла себя побороть.
Румпельштильцхен тянет меня в мутное болото, откуда уже никогда не выбраться. И что самое ужасное – я убила человека. Не своими руками, но все же убила.
Мне слышатся, как наяву, шаги Гастона. Стоит закрыть глаза, и чудится, что он вот-вот восстанет из мертвых и придет ко мне. Требовать ответа на вопрос, за что я с ним так поступила.
Я встаю и нахожу кинжал в ящике комода, провожу пальцем по острым изгибам его лезвия, выдавливая капли крови. И смотрю, как они слабо мерцают в полутьме.
Надо что-то делать, и я терпеливо дожидаюсь восхода солнца.
Утро выдается хмурое и туманное. Пока я иду по улице, закутавшись в накидку, за каждым углом мне мерещится страшный оскал мертвеца, который явился за своим вырванным сердцем. Мне все еще страшно, но боль куда-то пропала.
По крайней мере, я смогла принять решение.
Я еще способна сопротивляться, Румпель. Ты не победил.
Дорога приводит к знакомой кузнице, оттуда доносится стук молота о наковальню. Я шагаю внутрь, поколебавшись лишь на мгновение. В моей голове начинает звучать чей-то голос, повторяя: «Не делай этого. Ты не представляешь, что хочешь натворить. Не делай этого…»
Внутри дымно и жарко, в горне гудит пламя. Пахнет чадом, горячим металлом и потом.
– Белль, доброе утро! – радостно приветствует меня кузнец, выйдя навстречу в запачканном фартуке. Но он тут же хмурится – наверное, по моему лицу видно, что мне плохо. – Что-то случилось?
Я подхожу поближе и извлекаю кинжал из-под накидки.
«Нет… нет… ты не можешь… ты теряешь власть и могущество! Остановись!»
– Вильям, окажи мне одну услугу, пожалуйста, – я не отвечаю на его вопрос.
Лет десять тому назад мы вместе ловили рыбу в речке, лазили на все окрестные деревья, выбирая, которое повыше. Но тогда мы были просто детьми. А теперь он – кузнец, а я – дочь градоправителя.
– Да что угодно, – кивает Вильям. Он явно горит желанием расспросить меня, но сдерживает свое нетерпение. По мне видно, что я тороплюсь, и у меня нет времени на объяснения.
Голос, настойчиво призывающий меня остановиться, раздирает душу. Я понимаю, что уже начинаю сходить с ума, иначе это не объяснить.
Зачем-то оглядываюсь назад, и мне кажется, что за моей спиной появляется призрачная фигура, сотканная из дыма.
Надо торопиться. Скорее, скорее!
Я быстро кладу кинжал на наковальню именем вниз, все еще не спуская пальцев с рукояти.
– Не мог бы ты сломать его? Просто ударить молотом как следует, чтобы разлетелся на куски!
Вильям, сдвинув брови, смотрит на кинжал, затем поднимает молот и переводит взгляд на меня:
– Почему бы и нет? Только руку убери.
Призрачная фигура бросается к нам, когда мои пальцы слетают с рукояти кинжала.
Но она не успевает ничего сделать.
Молот с грохотом падает поперек лезвия.
Раскалывает его на две части.
Один из осколков отскакивает и пролетает мимо меня. Я нагибаюсь, судорожно хватаю его и, выпрямившись, вижу на лезвии тусклые буквы: «…штильцхен».
Осколок слегка порезал мне пальцы, но я не обращаю на это внимания.
Подействовало ли? Похоже, что нет.
Боже, хоть бы подействовало. Пожалуйста.
– Белль, ты в порядке? – Вильям поспешно откладывает молот и, шагнув ко мне, поддерживает за плечо. Он делает это вовремя, потому что я еле стою на ногах. Кузнец нетерпеливо повторяет вопрос:
– Ты в порядке?
– Да, – я с трудом могу говорить, меня трясет. – Вильям… там, на лезвии… все еще…
– Что? – он ловит мои пальцы и недоуменно смотрит на осколок кинжала: – Ты о чем? У тебя кровь, Белль, но вроде ничего опасного...
Я перевожу взгляд на проклятый кусок металла, и мне становится так хорошо, что хочется смеяться и хлопать в ладоши.
Лезвие чисто, на нем больше нет никаких букв.
И сотканное из дыма видение тоже исчезло.
Я держусь за милого, чудесного Вильяма и бормочу сквозь радостные слезы:
– Все уже хорошо. Все кончено. Демон уничтожен.

Бал в самом разгаре, но девушке в золотистом платье нечего на нем делать. Она сидит у окна своей спальни, задумчиво глядя на сверкающее, словно усыпанное самоцветами небо.
С тех пор, как она сумела побороть колдовской морок, минуло несколько месяцев, и теперь все это кажется дурным сном. Но ничто не проходит бесследно, вот и она стала другой – замкнутой и мрачной, и все больше уходит в свой собственный внутренний мир.
А в это время под окном показывается одинокая фигура странника. Он прихрамывает и опирается на суковатую палку, одет очень просто, но не похож на нищего. Возможно, это один из тех рассказчиков небылиц, которые кочуют из города в город.
Девушка в золотистом платье еще долго подсчитывает звезды из окна спальни. До тех пор, пока дверь у нее за спиной не открывается, после чего к юной мечтательнице обращается служанка:
– Госпожа, вы не хотите посетить бал? Только что прибыл один человек – сказочник, и ваш отец подумал, что вам будет интересно его послушать!
Девушка поспешно отворачивается от окна, ее светлые глаза загораются любопытством:
– Сказочник? Пожалуй, все-таки приду.
Узнает ли она в этом сказочнике того, кто благодаря ей избавился от темного проклятья, или просто окунется с головой в его захватывающее повествование – это уже совсем другая история.

Для OUaT Обзоров

[L]Askramandora[/L] <a href="http://rumbelle.diary.ru/p194280597.htm">приносит</a> в румбелль-соо фик "Демон, живущий внутри" (от R до NC-17, ангст, драма, даркфик, POV, AU)

@темы: Белль, фанфикшен, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

Фик

[Otty80]

Название: Только память. И надежда.
Автор: Helena222
Персонажи: Белль/Румпельштильцхен
Рейтинг: G
Жанры: гет, драма
Отказ: герои не мои
Размер: мини
Статус: закончен
Описание:
Сезон 2. Белль узнает, что Румпельштильцхен с Региной пытались взорвать портал, по которому в Сторибрук должны были попасть Эмма с Белоснежкой.
Последующий тяжелый разговор в одной сцене.


...crying softly for the way it was before (c)
(Hymn for the missing)



- Привет,- напряженно сказала Белль, входя в лавку. Стараясь не замечать, как при ее появлении засветились поднятые навстречу ей карие глаза, как робко тронула его губы мягкая улыбка, как неуверенно ( словно сомневаясь, действительно ли она пришла и останется ли) отнял он от прилавка правую руку, прежде, чем выйти к ней.
- Привет. Белль, ты...
- Я знаю,- перебила она, останавливаясь в двух шагах от него. - Я знаю, что вы с Региной пытались взорвать портал. Знаю, что это ты придумал. Знаю, что Эмма и Белоснежка едва не погибли.
Она говорила, и видела, как при первых ее словах он отвел глаза, как все крепче с каждой ее фразой стискивал рукоятку трости. Как набирал в грудь воздуха, чтобы ответить - что?- и не делал этого.
Когда она умолкла, он, преувеличенно высоко подняв брови, кратко ответил:
- Они живы.
Пройдя мимо нее так, чтобы встать к ней спиной, он продолжил:
- И нисколько не пострадали.
- Но могли. А ты... тебе было все равно.
Он не оборачивался к ней.
- Мне не было все равно,- размеренно ответил он. - Но - Кора могла прорваться в город. Ты даже не можешь представить себе, что произошло бы тогда.
Несмотря на его усилия, его голос недолго оставался хладнокровным.
-Ты мог бы придумать что-то еще. Но ты предпочел убийство.
Она сама испугалась этого слова. Но оно было уже произнесено.
Он медленно обернулся и спокойно, почти холодно, встретил ее глаза. Не отрицая ее слов. Признавая их.
Он ни оправдывал себя, ни обвинял. Просто признавал ее слова.
Признавал правду.
Тянулось молчание. Белль почувствовала, как закипают на глазах слезы, как все труднее и труднее ей разглядеть его лицо - такое человеческое здесь, усталое. Разглядеть глаза - не лгущие, в которых все яснее читались сейчас принятие и безнадежность.
И тогда она заговорила. С тихой горечью.
- Ты умеешь причинять людям боль, Румпельштильцхен. И ты умеешь не жалеть об этом.
Жесткость пролегшей у его рта складки странно контрастировала с спрятавшейся в глазах немой печалью.
- Меня долго этому учили,- глухо, вполголоса проговорил он. - И я выучил урок.
Сердце Белль сжалось; от его скупых слов, от полусклоненной головы, веяло не только холодом, но и перенесенной когда-то, незабытой, спрятанной болью. И нестерпимо хотелось отменить ее, перечеркнуть, откинуть затенившие глаза волосы и прижаться к нему, согревая теплом, придавая сил.
Но все же она заговорила вновь.
- Не все те, кому ты причинил и причиняешь и причинишь зло, виноваты перед тобою. Но даже, даже если и так... неужели ты не видишь, не понимаешь?
Она стиснула руки, подалась вперед, заговорила все торопливее, все сбивчивее:
- Ведь дело не в Эмме, не в Белоснежке! Не за них я боялась, не за них боюсь сейчас! За тебя!
Он вскинул глаза, удивленный, растерянный- не столько от ее слов, сколько от ее взволнованного, переполненного болью голоса, от струящихся по ее лицу слез.
- Ты не видишь? Все, что ты делаешь, ранит и тебя. Чем больше зла ты творишь, тем меньше.... тем меньше остается тебя самого!
- Белль...
Она чуть отступила- от его голоса (зовущего, просящего, мягкого- с ней - так легко затихающего), от того, что он сейчас скажет, как убедит ее, как от его слов все изменится.
Кроме него самого, кроме того, что он делал с собой.
Он остановился, когда она подалась назад, будто наткнувшись на незримую преграду.
Она набрала воздуха, набралась решимости и изменившимся, тихим голосом, уже без слез, закончила:
- Я вижу в тебе добро, и знаю, что, пока я здесь, ты не убьешь его в себе окончательно.
Он вновь опустил голову, прикрыл глаза.
- А я... я никуда не уйду, не смогу. Потому что...
Она остановилась, а он резко, словно против воли, вскинул голову и взглянул на нее, встречая ее следующие слова.
- ...потому что я люблю тебя,- с той же порывистостью, как и в тот день, когда пало Проклятье, и она произнесла их со всей, накопленной за двадцать- восемь лет силой, прозвучали эти слова сейчас. С той же силой, что и в самый первый раз, когда едва не победили они силу кинжала.
Он молчал, не шевелился. Только все глубже и глубже входили боль и безысходность в карие глаза. Все мягче и влажнее становился их блеск.
- И я всегда буду рядом. Но...однажды, когда я постучу, ты не откроешь. Не потому, что побоишься услышать мой стук, не потому, что побоишься поверить в него, а потому что...
Она сглотнула, еще крепче сплела пальцы, заставляя себя не умолкать.
Он ждал.
- Потому что тебя больше не будет.
Она замолчала.
Через бесконечно долгую минуту он, все еще не двигаясь, заговорил. Медленно, словно каждое слово приходило к нему издалека, было частью давно забытой жизни.
- Белль... все то, что делало меня таким, каким я был прежде, я утратил. Сначала я не жалел об этом, а после... стало слишком поздно.
Белль сделала невольное движение, но он жестом остановил ее, прикрыв на мгновение глаза.
- Я думал так, или хотел думать, сейчас не знаю. С тобой... я вспоминаю, каким был прежде. Но,- теперь в его глазах была уже не боль, но очень спокойное отчаяние, - это только память, Белль. Я... ,- он запнулся, но закончил громче, ровным, слишком ровным голосом, будто не пытаясь скрыться от своих слова,- я - чудовище.
Он замолчал. Просто смотрел на нее. Даже не прощаясь. Готовясь к тому, что обрушится на него, когда она уйдет. Готовясь к тому, к чему никогда нельзя приготовиться, сколько бы раз это ни случалось с тобой.
Потому что нельзя приготовиться к потере.
Белль знала это.
И поэтому она сделала к нему шаг.
Еще один.
Он напрягся, прерывисто вздохнул. И замер, когда ее руки легли на его плечи.
- Ты не сможешь меня прогнать,- пообещала она ему. Им обоим. - Больше - нет. А значит....
Его рука медленно, очень медленно поднялась с трости и коснулась ее.
- А значит... я просто буду надеяться. За нас обоих.

@темы: Белль, фанфикшен, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

[Otty80]

Название: Каждый день
Автор: Helena222
Персонажи: Белль/Румпельштильцхен
Рейтинг: G
Жанры: ангст, драма
Отказ: герои не мои
Размер: мини
Статус: закончен
Описание:Кора не проникла в Сторибрук, и раненому в Нью-Йорке Крюком Румпельштильцхену не удается исцелиться.
После телефонного звонка умирающего Румпельштильцхена к Белль возвращается память.




Когда доктор Вэйл во время утреннего обхода заходит в эту палату, навстречу ему поднимает взгляд голубоглазая, темноволосая девушка. Привычным движением она встает с края постели и отходит в сторону. Как только врач, закончив, кивает ей, она возвращается, присаживается, и, пока Вэйл говорит ( каждый день одно и то же, она знает эти фразы наизусть, но почему-то каждый день он произносит их, а она слушает), ее рука ласково перебирает рассыпавшиеся по подушке темные с проседью волосы, или поглаживает замершую поверх одеяла руку, или сплетает свои пальцы с его. Как будто ей страшно находиться возле него, не дотрагиваясь до него. Как будто, если она не станет делать этого, то...не удержит его.
Или же она просто помнит, что значили для него эти прикосновения. Чем они были для него.


Каждый полдень прибегает мальчишка с ранцем за спиной и толстой книгой в руках. Он усаживается на край постели, раскрывает книгу и читает вслух. Всегда одну и ту же сказку.
Сегодня он дочитывает ее в шестьдесят седьмой раз.
И шестьдесят седьмой раз он,закрыв книгу, зажмуривается, делает глубокий вдох и, быстро открыв глаза, взглядывает - с уверенной надеждой, с готовым взорваться триумфом - на бледное лицо.
Через несколько минут он тихо-тихо закрывает книгу.
Тогда девушка касается его руки, что-нибудь говорит ему, а он, слезая с кровати, поворачивается к ней и бодро заявляет:
- Ничего, все равно я знаю, это сработает! Если не сегодня, значит, завтра! Обязательно!
Девушка кивает и улыбается ему. Конечно. Она знает - сработает.
Отец мальчика иногда заходит за ним. Он уверенно треплет сына по голове, перебрасывается несколькими словами с девушкой, и они уходят.
Но иногда он приходит сюда один ( и тогда Белль незаметно покидает палату). Усаживается возле постели, молчит минуту-другую, а в глазах в это время появляется растерянное выражение обиженного мальчика. Мальчика, которому очень нужно услышать голос отца.
Он начинает говорить, отрывисто, часто останавливаясь, иногда усмехаясь, потирая подбородок рукой.
Иногда он внезапно умолкает, берет неподвижно лежащую руку отца в свои и, стиснув ее обеими своими, прижимает ко лбу.
И, кажется, ему становится чуть легче.
А потом он уходит, и возвращается Белль.


Но после полудня уходит и она. У нее дела, у нее библиотека, а в ней - куча работы, и она должна с ней справляться, ведь недаром же он подарил ее ей, так?
И она справляется.
Потому что у нее есть телефон, на который никто никогда не звонит.
В библиотеке много работы, но кто там сказал, что работа помогает отвлечься? Помогает забыться? Да, помогает...
Но что делать, когда ты так увлекаешься, что действительно забываешь - на минуту, на десять минут - о палате, где тишину разрезает лишь писк приборов, о плотно сжатых губах и сомкнутых над карими глазами веках? О руках, чья неподвижность причиняет невыносимую боль, ведь она помнит, сколько в них было жизни и движения..
О бледном, худощавом лице, на котором застыло спокойствие, но с которого так и не ушла печаль? Она не успела стереть ее...
А потом вспоминаешь - и стискиваешь зубы, переживая первый, оглуашающий прилив боли...
А еще иной раз ты слышишь негромкий, глуховатый голос ( только интонации не те), или у кого-то в очереди перед тобой оказываются карие глаза, или в кафе ты видишь, как кто-то слева от тебя подносит чашку к губам выученным наизусть (так давно, двадцать восемь лет назад, в Темном замке) полным сдержанной грации жестом.
Их тысячи- этих почти незаметных, незапоминающихся мелочей, жестов, выражений лица, движений рук, которые, в разлуке, разрывают сердце воспоминаниями.
Тогда Белль запирается наверху, вынимает телефон, кладет его рядом с собой и нажимает на воспроизведение последнего разговора. Последнего. На который он так и не дождался ответа.
Не дождался, как не дождался так многого в жизни.
А еще большего- даже и не ждал.
И слушает приглушенный болью, слабостью, пронизанный любовью и прощанием, бесконечно родной голос...
И снова струятся по щекам слезы, как в то мгновение, когда вернулась память... и когда ответом на отчаянное " Румпель" впервые стала тишина.


Но днем все же легче.
А вечера она проводит в палате.
Иногда она что-то рассказывает ему, улыбаясь, даже смеясь. Пока внезапно не увидит так ясно ту улыбку, с какой он слушал бы ее, какая высветлила бы ласкою всегда ( когда он не смотрит на нее) наполненные спрятанной за слоем холода болью. Потому что она не выдержит, больше не выдержит без него- ни минуты...
Тогда она умолкает, прикусывает губу, а по лицу струятся слезы...
Иногда она шепотом рассказывает ему правду. Уже не пытаясь быть сильной, не пытаясь быть храброй. Ведь все это она делает для себя, но не для него, рядом с ним ей никогда не приходилось стараться быть кем-то или чем-то. Она просто была Белль.
И она говорит ему правду. Как ей страшно. Как пусто и холодно.
Как больно.
Как сильно он ей нужен.

Иногда она читает ему вслух письма, а после, старательно свернув, кладет их на столик у постели и ставит сверху надколотую чашку.
И иногда она молчит, уткнувшись лицом в подушку, так близко к нему, что мягкие, темные волосы щекочут мокрую от слез щеку. А она замирает, затаивает дыхание, потому что боль так и не становится привычной...

Никто ее не беспокоит. В самом начале Мэри-Маргарет попробовала было поговорить с ней, заставить ее "примириться со случившимся и жить дальше".
Белль резко обернулась к ней, и несколько секунд смотрела в искренние, добрые глаза Белоснежки.
- А ты поступила так же, когда Дэвид - которого ты еще даже и не вспомнила- был здесь? И поступила бы так на моем месте?
- Белль, это другое.
Белль не сводила с нее требующего ответа взгляда, и под ним Белоснежка неловко продолжила:
- Вам слишком мало связывает, посуди сама, ты едва его знаешь, и...
- И он не Дэвид. Он даже не совсем человек, так? И лучшее, что я могу сделать, это забыть о чудовище.
Мэри-Маргарет заговорила о том, что это не так, что он - дед Генри, что она имела в виду другое.
Но Белль читала по ее глазам, что - почти угадала.


**
- Он был хорошим человеком.
Белль резко вскинула голову, но Нил заговорил, и она вновь опустила глаза.
- До проклятия. Белль, я.... долгие годы не хотел не то что вспоминать- даже думать о нем. Не мог. Был слишком зол, и... ,- он осекся. - Я думаю, я и сейчас злюсь на него.
Белль, не поднимая глаз, улыбнулась сквозь слезы.
- Это хорошо,- шепотом сказала она. - Значит, ты тоже надеешься.


***
Снова наступает ночь, и это значит, что ей пора. Обратно в молчание комнаты над библиотекой, где она свернется клубочком на постели, и станет думать о том, как когда-нибудь поднимет его на смех из-за нелепых костюмов и заставит -таки хоть раз надеть джинсы или куртку.
Или о том, как они поругаются из-за какого-нибудь пустяка, а потом помирятся и съедят по порции мороженого.
Или о том, как он, наконец, перестанет смотреть на нее так, словно каждое ее слово, прикосновение, каждая минута, которую она дарит ему, - это ошибка, которую она вот - вот обнаружит и исправит. Уйдя от него. и будет права, потому что все так делали. Все уходили от него.
Только вот она никогда бы этого не сделала...что бы ни случилось, как бы сильно он ( в глазах всего города, да и в своих собственных) ни заслуживал этого, она не ушла бы.
Вот только он ушел.
Не насовсем и, разумеется, он вернется. Он же обещал.
Он вернется.
Надо только набраться сил.
Надо только ждать.
Каждый день.

@темы: Белль, фанфикшен, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

1.20

[Golden Beauty]

1.20. Румпель/Бэлль. АУ, Темный Замок. Румпель подглядывает за Бэлль в ванной. Случайно или намеренно - на усмотрение автора. Бэлль это замечает.
Хочется чего-нибудь пикантного. В общем, рейтинг повыше, но в рамках допустимого здесь.

@темы: мини-фест (фанфикшен)