Полет

[Askramandora]

Автор: Askramandora
Персонажи: Румпельштильцхен/Белль
Рейтинг: PG-13
Категория: гет
Жанр: ангст, даркфик, AU, сонгфик
Предупреждения: смерть персонажа, OOC
Размер: мини
Статус: закончен
Описание: Белль не попала в плен Королевы, она вернулась в Темный Замок и живет с Румпельштильцхеном.
Но так ли просто любить чудовище?
Публикация на других ресурсах:
С моего разрешения.
Примечания:
Бредовая фантазия. Вторую часть автор писал под OST Fantaghiro - Die Verwandlung des Tarabas (Suite).

Часть 1

Иногда Белль кажется, что время - это петля, которая медленно затягивается на ее шее.
Медленно убивает.
Иногда Белль снится, что когтистая рука сжимает ее горло, и в темноте светятся, как у кошки, желтые глаза. "Ты не любишь меня больше, я это знаю. Все, кто был рядом со мной, уходили. Но я не дам тебе уйти самой, я лучше убью тебя".
И тогда Белль просыпается, хватая ртом воздух. Она старается не закричать. Потому что тогда мигом окажется в объятиях того, кто только что душил ее.
И пусть это было только во сне - она знает, что в любое мгновение кошмар может оказаться явью.
Потому что Румпельштильцхен - чудовище.
Он обещает исправиться, он обещает, что станет лучше. Как только найдет способ вернуть сына. Тогда они просто будут жить втроем. Долго и счастливо.
А пока...
Пока чередой идут бесчеловечные сделки.
Обдуманные решения, приводящие к чьему-то несчастью.
Когда Румпельштильцхен возвращается домой, первым делом он спешит обнять любимую, сомкнуть кольцо сильных рук вокруг нее. Белль думает, кому на этот раз принесли смерть эти гибкие золотистые пальцы? Для кого ткали гибельное заклинание?
Она смотрит на темно-красную рубашку с пышными рукавами и вздрагивает от ужаса. Ей чудятся пятна крови.
Их много, они покрывают всю ткань, и Белль съеживается, потому что не хочет трогать ее, ей мерзко и страшно.
Но она не просит своего любимого хозяина переодеться.
Белль живет затворницей. Румпельштильцхен не позволяет ей надолго отлучаться и далеко уходить от замка, и где бы она ни была, он следит за ней.
От него никуда не скрыться и не убежать.
Его пронзительный смех, его голос, то высокий и по-детски насмешливый, то низкий и заботливый, вечно звучат в ушах. Его прикосновения вечным невидимым клеймом на коже.
Когда-то Белль думала, что сможет помочь ему пробудить добро в своей душе.
Но вера в это добро тает с каждым днем.
Наверное, она все-таки ошиблась, и его нет. Чудовище вершит зло и с удовольствием улыбается себе самому.
А Белль все чаще снится кошмар, в котором она умирает.
Смерть. Румпельштильцхен говорил, что в видениях будущего Белль бросалась вниз с башни. Но это не сбылось - она вернулась в Темный Замок, она живет с ним.
Любимая. Игрушка.
Судьбу удалось обмануть.
Румпельштильцхен доверяет Белль, и не скрывает от нее ничего, потому что она сама об этом неоднократно просила.
Но каждый новый глоток правды вызывает все большую тошноту.
Хочется забыть все и проснуться у себя дома, однако уже поздно.
Давно поздно.
Белль постоянно читает книги, которые уже выучила наизусть. Точнее, притворяется, что читает. Лишь бы не отвлечься, не думать, не чувствовать, как у нее снова, в который раз за день, колотится сердце.
Каждый вечер она делает вид, что читает, а Румпельштильцхен занят своей золотой пряжей.
И между ними висит привычное молчание.
Иногда Румпельштильцхен нарушает его - подойдя к Белль, вынимает у нее книжку и заботливо спрашивает, как она провела день. И эта ласка, проникнутая приторной сладостью, еще ужаснее, чем его злодеяния. Те - хотя бы искренни. А ласка день ото дня кажется все более фальшивой, прячущей за собой изощренную издевку.
Потому что он способен заботиться только о себе.
Белль нравится забираться куда-нибудь подальше. Чтобы подольше остаться в одиночестве.
Однажды она обнаруживает себя на самой высокой из башен замка. Отсюда видны бескрайние поля. Поодаль стоят горы. И все покрыто чудесным, девственным снегом.
Белль вдруг улыбается и думает, что к этой свободе у нее есть путь.
Единственный путь.
Она осторожно подбирается к самому краю, когда сзади, на крутой винтовой лестнице, слышатся шаги - Румпельштильцхен поднимается и нетерпеливо зовет свою любимую. Любимую пленницу.
Белль не оглядывается.
Она делает шаг вперед, и одна ее нога, обутая в голубую туфельку, зависает в воздухе. Нужно еще двинуться - если она опоздает...
Тогда Белль окажется в объятиях Румпельштильцхена, и он отнесет ее в спальню, и она знает - сдастся и будет гладить пальцами жесткие золотые морщины, которые только что ненавидела. И целовать в уголок темных губ.
Тогда Белль снова позволит себе малодушно утонуть в нежности, которой на самом деле нет. Это просто игра.
Нет. Все будет не так.
И от судьбы не уйти.
Она слышит сзади дикий крик, но это уже не имеет никакого значения.
Полет восхитителен, и Белль ощущает его неповторимый вкус, чувствует, как за плечами у нее распахнулись огромные невесомые крылья.
Наконец-то - наконец-то она свободна.

Часть 2

Он терял всех, кого любил. Всех, с кем надеялся получить свой счастливый финал.
И Белль не стала исключением.
Она мертва.
Румпельштильцхен сам не помнит, как спустился с башни. И вот он уже прижимает к себе хрупкое, разбитое тело. Безумными глазами смотрит на струйку крови, стекающую с губ. На изогнувшиеся под неправильным углом ноги.
Кровь, кровь на непорочно-белом снегу.
Румпельштильцхен воет в голос, исступленно, дико, как зверь, нечаянно убивший собственного детеныша.
Он любил Белль.
Совершая гнусные сделки, плетя из злобы, ненависти и страха, из чужого горя и невыносимой боли свое Проклятье, монстр позволял себе помечтать о том дне, когда все это станет ненужным. Когда они втроем - он, Белль и Белфайер - заживут одной семьей.
Семьей, о которой Румпельштильцхен так давно мечтал. Которой у него не было с Милой. Которую он так и не обрел с Корой.
Но теперь все разбито. Уничтожено. Мертво, как и девичье тело в его руках.
Чего ей не хватало? Румпельштильцхен старался быть добрым. Ласковым. Приносил подарки, заботился о своей любимой, как мог. Он замечал, как вздрагивает Белль, когда слышит о его делах, и зачастую не говорил ей о том, чем был вынужден заниматься. Он оберегал ее, как мог. Одевал, как куклу, давал лучшие книги...
Кукла. Слово цепляется за подсознание, звенит в мозгу, мучительно отдается где-то внутри.
Вот она, настоящая правда.
Он относился к ней, как к любимой игрушке. Не замечал ее безмолвных криков о помощи. Был поглощен только мыслями о собственном будущем счастье.
Внутренний голос безжалостно нашептывает: "Кукла сломалась, Румпельштильцхен, куколка бросилась вниз с башни. Как и было в твоем видении".
Он не смог обмануть судьбу. У него никогда это не получалось.
Перед смертью - он готов поклясться - Белль была счастлива. Улыбка и сейчас застыла на безжизненных губах.
Румпельштильцхен терял всех, кого любил.
И сейчас его сердце вновь, в который раз, раскалывается на кусочки от бессильного отчаяния.
Он так надеялся, так хотел, чтобы это не повторилось вновь!
Поздно. Слишком поздно что-либо исправить.
"Мертвых не воскресить, Румпельштильцхен", повторяет глухой голос внутри. И чудовище съеживается и горько плачет, баюкая погибшую красавицу. Отводит от ее лба каштановый локон, целует, целует - жадно и бессмысленно. Словно пытается пробудить к жизни.
Но все бесполезно.

За чужое горе, страдания и слезы можно заплатить только своими собственными.

@темы: Белль, фанфикшен, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

Симпатичный и относительно свежий Румбелль с девианта

[Askramandora]

Rumbelle RPG by AngelQueen13 on deviantART

+ еще парочка понравившихся старых работ того же артера

Rumbelle Secret Santa 2013 by AngelQueen13 on deviantART


You Did This by AngelQueen13 on deviantART

@темы: Белль, фанарт, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

РумБелль фанфикшен фест, второй тур

[Golden Beauty]

Тур открыт! Для закрытия нужно исполнить 15 заявок.

Невыполненные заявки (20 из 20):

2.1. Голд/Белль. Зелена приказывает Голду убить Белль, чтобы окончательно свести его с ума. Голд находит в себе силы воспротивиться приказу и вместо того, чтобы задушить Белль, целует ее. Тру лав кисс, Проклятье исчезает, с Зеленой разбираются остальные герои, у Голда и Белль ХЭ.

2.2. Румпельштильцхен/Белль. Румпель, потеряв сына, до того боится потерять Белль, что запирает ее, контролирует во всем, короче - его одержимость этим страхом превращается в ад для Белль. Финал на усмотрение исполнителя, драма, желательно рейтинг R, размер не меньше мини.

2.3. Белль|Нил. АДЕКВАТНОЕ возвращение Тёмного. Год напряженных поисков способа вернуть Тёмного к жизни, неудачные попытки и снова поиски. Утешать друг друга, говорить, что ещё ничего не потеряно.

Плюс автору, если кто-то из них сознательно пойдёт на жертву, чтобы вернуть Румпеля. ХЭ не обязателен.

2.4. Румпельштильцхен / Белль. Таймлайн Темного Замка. АУ. "Поцелуя любви" либо еще не было, либо уже вот-вот, либо уже был и пара давно в отношениях.

У Румпеля дела на балу в далеком королевстве. Он берет с собой Белль. Появление на балу Красавицы не остается незамеченным. Румпель ревнует и злится. Белль комфортит свое Чудовище.

2.5. Румпельштильцхен/Белль. Таймлайн: до Проклятья, Сказочный мир. Каждую весну у Темного начинается линька, т.е. золотая крошка на коже начинает слезать, постепенно заменясь новой.

Мучения Румпельштильцхена, его стыд перед Белль за свою, как ему кажется, внешность :3

А Белль пусть придумает, как его избавить от этой неприятности как можно скорее, и откомфортит по полной программе.

Мини, PG-13.

2.6. Пост-с3. Белль и Голд счастливы в браке (можно немного рейтинга, можно без - на усмотрение автора). Они уже ждут ребёнка, когда Белль попадает в (магическую) беду, пытается с помощью кинжала позвать Голда, но сюрпрайз! - ничего не выходит. Она все понимает, в том числе и про Зелену… Затемнение. Голд обнаруживает пропажу Белль, постепенно распутывает клубок и понимает, что Белль погибла, потому что он ее обманул. Ангст, раскаяние. Погибла Белль на самом деле или нет, и как все завершится - на усмотрение автора. Размер от миди.

2.7. Румпель/Белль. Темный замок. История появления голубого платья.

2.8. Румпельштильцхен из Темного Замка/Белль из Сторибрука. Вместо Эммы и Джонса в прошлое попадает Белль. Рейтинг любой, юмор приветствуется, ХЭ обязателен.

2.9. Голд/Белль. Кто-то украл или отнял у Белль фальшивый кинжал, весь Сторибрук в шоке ждёт, когда новое Ужасное Зло начнёт повелевать Тёмным, а Голд изо всех сил пытается не запалиться с тем, что он посунул Белль фальшивку. Получится у него или нет - на усмотрение автора.

2.10. Таймлайн - 3х12. Сторибрук уже в нашем мире, но Эмма еще не приехала. Кто-то превращает жизнь Белль в типичный триллерный ад (она чувствует за собой слежку, кто-то устраивает погром в библиотеке, оставляет странные послания, среди ночи в комнате на мгновение возникает чья-то фигура и т. п.). Белль пытается разобраться, что происходит. На усмотрение автора: или Зелена так развлекается, насылая Голда творить безобразия, чтобы мучить Белль, или Зелены никакой нет, а это сам Голд пытается вернуться в Сторибрук из... того места, где был после смерти, но с ним лезет что-то еще, или свой вариант, включающий возвращение Голда в реальность к Белль и сыну.

2.11. Не знаю как оформить, но ужасно хочу, чтобы у Белль на свадьбе кто-то еще был помимо мутного Мо. Пусть немного (Ворчун там, Руби, Филипп пускай наконец расскажет жене, благодаря кому он жив и человек), но те, кто прознали и решили сами себя пригласить, пусть Голд и не особо доволен. Появляются по одному-двое, как в Хоббите гномы перед Беорном, чтобы его совсем не разозлить, но Белль так счастлива, что Голд на всё согласен. Флафф, юмор.

Но если автор потом еще и так сумеет сделать, что благодаря именно этим нежданным гостям обман и раскроется, и тем горше будет, что совсем недавно было мило, сердечно и весело, то завалю автора виртуальными мясными пирогами плюшками. Можно даже до того, как они клятвы произнести успеют. Но весь второй абзац - на откуп автору.

2.12. Белль спрашивает Голда, почему трулавкиссы перестали работать. Чем ответит Голд, на усмотрение автора, но обоснование того, почему не работают, автор в любом случае обязан предоставить, придумать, только без "непредсказуемой магии". Размер любой, рейтинг пг-13, таймлайн на усмотрение автора.

2.13. AУ (это же АУ считается?). Голд не смог обмануть Белль и всучить ей фальшивый кинжал. Можно сразу, можно вручил, но сразу передумал, можно когда Белль второй раз пыталась отказаться. Влияние этого события на остальные. ПОВ Голда или ПОВ Белль, отдельная любовь за оба варианта (можно параллельно, можно два отдельных рассказа). Херт/комфорт, PG/PG-13.

2.14. Голд\Белль. Сторибрук. При каком-то стечении обстоятельств (опрокинутый стол с реактивами, воздействие некоего артефакта...) магические способности Румпеля вдруг переходят к Белль. Пока Голд срочно пытается вернуть все как было, с Белль и другими жителями города происходят разные курьезы. Пока что забавные, но кто знает, чем все закончится? Ведь не обученная ведьмочка, на которую внезапно свалилась такая сила, может случайно наколдовать такое, что только диву даешься!

Юмор. Размер и рейтинг на совести автора.

2.15. АУ. Румпельштильцхен выкрал Белль из замка Регины незадолго до Проклятья, и в Сторибрук девушка попала не пациенткой дурдома, а пленницей жестокого мистера Голда. События до и после появления Эммы. Ангст, херт-комфорт, хэппиэнд.

2.16. Белль/Румпельштильцхен. Темный замок. Румпель нечаянно превратил себя в кота. И все бы ничего, да вот только от девушки у него спрятаться не получилось. Флафф, юмор. Не зоофилия, если кто вдруг чего подумал))

2.17. Румпельштильцхен/Белль. После 3 сезона. Белль беременна, Румпельштильцхен в панике. Он боится, что и этого ребенка он в будущем потеряет. Ангст, но с хэппи-эндом.

2.18. Румпель/Белль. Время Проклятья Реджины. Альтернативная версия встречи Румпеля и Белль в нашем мире, при условии, что в Сказочном мире Белль считалась пропавшей без вести. Румпель помнит её, а она его - нет. Рейтинг не принципиален. Позволителен ангст и херт/комфорт.

2.19. Голд\Белль, Зелена. Белль при участии других сторибрукцев пробует разнообразные способы освободить Румпеля из-под власти Зелены (зелья, заклинания, поцелуи, летающие садовые домики и т.п.). Несколько планов, которые не сработали, и один, который сработал.

Флафф, юмор, хэппи-энд.

2.20. АУ. Белль идет за соломой, встречает ЗК, которая ей рассказывает все, что положено. Белль возвращается, но не торопится, наблюдая и позволяя событиям идти свои чередом. ЗК тем временем, поняв, что план провалился, решает отомстить им обоим, убив Белль и заставив мучаться Румпеля. Сонного зелья достаточно на двоих, и Белль засыпает вечным сном. Как события развернутся дальше - на усмотрение автора.

запись создана: 17.05.2014 в 10:01

@темы: мини-фест (фанфикшен), тур второй

---

Наткнулась на цитату из собственного фика

[Askramandora]

У меня назревает интересный вопрос - может ли любовь менять саму природу магии? Превращать темное в светлое и наоборот. Если бы это было возможно, то, получается, Белль смогла бы избавить возлюбленного от Проклятья, но силу свою волшебную он сохранил бы, черпая вдохновение для нее уже из иного источника. И мы помним, он учил Эмму магии не так, как Кору - следовательно, в его исполнении та тоже способна быть многогранной, и если Белль избавит его от проклятья, то не факт, что его преобразовавшаяся под влиянием любви магия уйдет. ©

Насколько что-то подобное вообще обоснуйно? И тогда, конечно же, ящерка превратится все-таки в человека? (Автор поста очень любит ящеричный образ, сорри, не хочет его терять - кудри, сапожки со шнуровкой, позолота - прекрасно же.)
*подумав*
Точнее, при столкновении темного со светлым - магия станет нейтральной, Проклятье само по себе исчезнет, к примеру?
Совсем-совсем светлым я Румпельштильцхена не вижу ни при каком раскладе (это невозможно по определению). Пусть себе хейтеры считают, что все румбеллеры почему-то решили, что стоит Белль захлопать длинными ресничками - и он изменится Конечно, мы так не считаем, слишком много лет прошло, прежний Румпельштильцхен уже никогда не вернется.
Но! хотелось бы видеть Темного нейтралом. Ему для этого много и не надо - он и так не обуян жаждой уничтожения, как Злая Королева образца первого сезона.

В общем, жду, что скажете, дорогуши

@темы: обсуждение

---

[Sagonna]

И в довесок немного фотографий и гифок с конвенции. (Транскрипта, к сожалению, еще нигде не видела).

Всякая всячина

(с)

Высота новых каблуков Эмили заставляет подозревать, что и Белль в сериале еще способна освоить новые высоты - и наконец-то посмотреть на Голда сверху вниз.

(с)

@темы: гифки, фото, цитаты, Эмили де Рейвин (Белль)

---

Вести с французских полей

[Sagonna]

Кое-какие твиты с парижской конвенции, которые можно посчитать спойлерами.

Первая порция

Emilie: Rumpel & Belle still go to separate because it has not kept its promises… But they will recover together… #FairyTalesII







Еще было сказано, что отношения Румпеля и Белль - это как у Герасима и Муму Ромео и Джульетты, но мне что-то уже кажется, что это сага о йо-йо: Голд намудрил - Голд раскаялся - Голд намудрил, Белль пришла - Белль ушла - Белль пришла...


Надеюсь, дальше появится что-то более содержательное и не только твиттерное, так что постараюсь пост обновлять.

Upd. К сожалению (или к счастью) конвенция все же не спойлерная, а болтательная, поэтому ничего существенного нету, только всякие фанатские мелочи.

Вторая порция

запись создана: 21.06.2014 в 14:19

@темы: Белль, спойлеры, Румпельштильцхен/мистер Голд, Эмили де Рейвин (Белль), твиттер

---

Готовимся, трепещем :)

[Sagonna]

@темы: твиттер

---

Голосуем за любимую пару

[Askramandora]

www.spoilertv.com/2014/06/usd-poll-which-of-the...

@темы: ссылки

---

The Cursecracker, или... сыграем в куклы, Румпельштильцхен?

[Askramandora]

Пущай и тут будет, хотя Румбелля не так чтобы очень много. Но зато это важнейший пейринг в фике (из двух, ага ).

Автор: Askramandora
Фэндом: Однажды в сказке
Персонажи: Румпельштильцхен, Голубая Фея, Грейс, child!Эмма, Гензель, Гретель, Пиноккио, Белль, Регина, Грэм, Джефферсон, Нил, остальные мельком; Румпельштильцхен/Белль, Регина/Грэм
Рейтинг: PG-13
Категория: джен, гет
Жанр: драма, фэнтези, повседневность, AU, Songfic
Размер: миди, около 10 с лишним тысяч слов
Статус: закончен
Описание:
Проклятье вот-вот запустится, но планы Румпельштильцхена неожиданно идут крахом - Голубая Фея решает наказать его за все зло, которое он чинил миру, и нападает на него вместе со своими подданными. В итоге Румпельштильцхен ко времени наступления Проклятья оказывается не в темнице. Он оказывается в другом мире... в качестве куклы.
Публикация на других ресурсах:
С моего разрешения.
Примечания автора:
На эту историю автора вдохновили собственные мечты о кукольном Румпельштильцхене, один комикс и "Приключения Печенюшкина" (первая книга, о Ляпусе).
А кроме того, после некоторых комментариев читателей автор начал вдохновляться историей о Щелкунчике и музыкой из балета.

Пролог

— Сдавайся, злодей! — звенели в воздухе голоса светлых существ, набросившихся на Темного мага. — Сдавайся, и мы облегчим твою участь!
Румпельштильцхен, окруженный целым войском фей, хищно усмехался в ответ. Как бы не так! Око за око, зуб за зуб — Голубая Фея лишила его сына, так пусть теперь гибнут ее подданные! Небрежный взмах кисти в пышном шелковом рукаве — очередная фея блеснула напоследок крыльями и исчезла.
Приближалось время, когда Злая Королева должна была запустить Проклятье, и надо же было так случиться, что именно сейчас терпение Голубой Феи иссякло. Румпельштильцхен безжалостно и целенаправленно уничтожал ее подданных и всячески пакостил миру, так что она решила положить этому конец. Темный маг должен быть наказан, лишен возможности вредить феям!
Вот почему в этот солнечный летний день Темный Замок был атакован множеством светлых созданий, чьи крылья немолчно звенели в воздухе, словно крошечные колокольчики. Лучи белой магии беспрестанно сталкивались с щитом темной, Румпельштильцхен то и дело отлавливал какую-нибудь рассеянную фею и уничтожал ее, однако Рул Горм не была намерена сдаваться. Ей удалось объединить лучи, которые шли из ее пальцев, с лучами, исходившими от остальных фей, и мощный заряд светлой магии, подкрепленной общими усилиями, ударил в невысокую стройную фигуру Темного мага, стоявшего на пороге своего жилища.
Румпельштильцхен не успел выставить щит — он увлекся убиением очередной рассеянной фейки в желтом платьице, но то была его последняя жертва. Боль пронизала тело мага, он вскрикнул от неожиданности, чувствуя, как его кости трещат, будто чья-то жестокая рука ломает их…
Голубая Фея взмахнула палочкой синхронно с другими — сияние прекратилось, и на земле теперь лежала… кукла. Маленькая, ростом примерно в пять дюймов, а рядом с ней находился уменьшенный Темный Замок. Для удобства смертных, которым придется его поднимать, из каменного он превратился в деревянный.
Рул Горм испытала огромное облегчение, некоторые феи захлопали в ладошки, иные рассмеялись от радости. Но тут же погрустнели, вспоминая погибших подруг.
— Что ж, теперь позаботимся о том, чтобы злодея никто не расколдовал, — Голубая Фея извлекла откуда-то из воздуха боб. Самый последний боб, недавно засохший и висевший на груди единственного оставшегося в живых великана Антона, был опущен в воды Озера Желаний. После чего его можно было употреблять в дело.
А дело предстояло нешуточное.
Голубая Фея бросила боб на землю, и тот превратился в портал. По приказу Рул Горм остальные феи отлетели подальше, чтобы их не засосало внутрь, а сама повелительница светлых созданий махнула ручкой — и Темный Замок вместе с оказавшимся внутри Румпельштильцхеном упал в портал.
Несколько мгновений — и зеленый свет иссяк, а Рул Горм торжественно провозгласила:
— В мире без магии некому будет вернуть Темного мага к жизни. Он станет игрушкой в руках смертных, которых презирал. Наказание по заслугам, Румпельштильцхен! Надеюсь, мы больше никогда не увидимся.
С этими словами она развернулась и полетела прочь, а за ней остальные феи.
Солнце, спрятавшееся было за облака во время битвы, выглянуло вновь — день обещал быть жарким.
И безмятежным.

Глава первая. Грейс

Пейдж влюбилась в эту куклу с первого взгляда. По сравнению со скучными Барби с приклеенными улыбками и сверкавшими белыми зубами Кенами в строгих костюмах, которыми пестрели обычные магазины, кукла в золотом жилете, с блестящим позолоченным лицом и огромными золотыми глазами показалась поистине ослепительной. Пейдж не сводила глаз с куклы. Продавец в антикварной лавке, куда судьба привела девочку и ее родителей, усадил игрушку на пороге огромного кукольного дома — да не просто дома, а настоящего средневекового замка с башенками, и сложил кукле ручки на груди. Пейдж была просто зачарована странным личиком, пышными пепельно-каштановыми кудрями и туго зашнурованными ботфортами на коротких кукольных ножках.
Конечно, отец не смог устоять перед пылкими просьбами дочери, и вскоре игрушечный замок уже погрузили в машину, счастливая Пейдж уселась рядом и помахала ручкой приветливому продавцу, который был в восторге. Шутка ли, продать такую дорогую куклу, привезенную из Нью-Йорка, в первый же день! Большая удача в таком маленьком городке, как Сторибрук.
Приехав домой, Пейдж не хотела ни обедать, ни играть в любимую приставку, а первым делом побежала к себе в комнату, где уже стоял отнесенный туда родителями кукольный замок. Отец и мать с улыбками переглянулись.
— Совсем она увлеклась новой куклой, раньше такого не было, — заметил отец.
— Да, — согласилась мать и задумчиво прибавила: — Честно говоря, не знаю, чем та ей так понравилась. Она очень… странная. Совсем как настоящая, мне даже не по себе стало.
— Ну, что ты выдумываешь, жена, — хмыкнул мужчина, хлопая себя по карманам в поисках пачки сигарет. Должно быть, забыл в машине.
— Нет, правда, — упорствовала мать Пейдж, — будто это какое-то сказочное существо превратилось в куклу. Интересно, как ее зовут? У нее ведь даже упаковки не было?
Пейдж поставила замок на свой столик рядом с кроватью и взяла куклу в руки. Вблизи на маленьком личике отчетливо были видны морщины, так же как и на шее, в вырезе расстегнутой на пару пуговиц шелковой рубашки. С цветом рубашки девочка затруднялась — вроде и не бежевый, и не светло-желтый, да и не важно, в общем-то.
А вот штанишки на кукле были коричневые, кожаные и узкие, и Пейдж отогнула один сапожок, чтобы посмотреть, какой они длины. Выяснилось, что чуть ниже колена.
Налюбовавшись игрушечным человечком вдоволь, Пейдж задумалась, как его назвать, какое имя подошло бы к этому странному немолодому личику. Девочка вдруг нахмурилась и усадила куклу на стол — отчего-то ей сделалось не по себе; казалось, что выпуклые золотые глаза смотрят на нее с ожиданием. Словно она что-то должна сделать.
Пейдж собралась было посмотреть, каков изнутри замок, и уже протянула к нему руку, когда ей послышался вздох — тревожный, человеческий, но такой тоненький, будто… будто человечек совсем маленький…
С колотящимся сердцем Пейдж отдернула руку и испуганно уставилась на куклу. Разве она ее в такой позе усадила? Девочке чудилось, что выражение крошечного личика поменялось — теперь в нем было беспокойство. Как если бы человечек боялся, что она порушит его драгоценный замок.
— Я ничего не трону, — на всякий случай сказала Пейдж вслух, настороженно вглядываясь в неподвижные золотые глаза. — Просто хотела посмотреть, что там внутри. Можно я все-таки покопаюсь… я осторожно… ух, какое креслице! так, а что тут у нас? Ой, шляпа! Какая маленькая, твоя?
Пейдж вытащила мужскую шляпу-цилиндр, повертела с любопытством в пальцах — и почему-то сразу поняла, что это не принадлежит ее кукле. Нечего было шляпе делать на кудрявой головке, потому что…
В уме девочки вихрем завертелись странные видения. Она сама, рядом неизвестный мужчина в точно такой же, но большой, шляпе, он расставляет на низеньком столе чайный прибор, со смехом бросает ей в чашку два кусочка сахару: «Грейс, знаешь, каких трудов твоему папе стоило его достать?», откуда-то выплывает маленький домик в лесной местности…
Пейдж поспешно отбросила шляпку, а затем, подумав, запихала обратно во внутренности замка. И бросилась к двери — рассказать матери о случившемся.
Выходя, Пейдж могла бы поклясться, что слышала еще один вздох — на сей раз, удовлетворенный.

***

— Ну, Пейдж, глупости же, — попеняла ей мать, вертя куклу в руках. — Не знаю, что ты в нем нашла, он мерзкий, но явно не живой!
На самом деле женщине было не по себе от одного взгляда на личико игрушечного человечка. В нем было что-то злое. Надо обязательно узнать, что это за персонаж, из какой сказки.
Кукольную шляпу мать Пейдж тоже подержала в руках — и пожала плечами:
— Дочка, ты как хочешь, а я ничего не вижу. Это обычная шляпа, — с этими словами она надела цилиндр на голову кукле, но дочь тут же сдернула маленький головной убор и положила на порог игрушечного замка.
— Это не его. Видишь, какое у него недовольное лицо сразу сделалось? Он живой, он все понимает!
— Вот что, иди лучше обедать, — досадливо проговорила мать, отмахиваясь от собственных неприятных ощущений. — Ты просто не покушала, а ночью плохо спала, — с этими словами она взяла девочку за руку и увела в столовую.
А тем временем на окраине города мужчина в шляпе, которого видела Пейдж, отложил подзорную трубу и радостно улыбнулся.

Глава вторая. Пропажа

Погода в парке была замечательной, голуби расхаживали прямо перед скамейкой, на которой сидела Пейдж, но девочка не обращала на них никакого внимания.
Она ждала свою подругу Кору — дочь мэра Регины Миллз. Кора была очень странной девочкой — она росла. Сколько Пейдж помнила саму себя и соседских детей, они всегда оставались одинаковыми, их возраст не менялся. А вот Кора переходила из одного класса в другой, сейчас ей десять лет, в следующем году станет одиннадцать, и она перейдет в другой класс.
Кора постоянно жаловалась, что вокруг нее ничего не меняется, была весьма беспокойным ребенком, а недавно возмущенно рассказала подруге, что мать записала ее на курсы психотерапии к доктору Арчи Хопперу. Как будто это с ней, Корой, не все в порядке! В то время как она точно уверена, что с этим городом что-то не так!
Пейдж поерзала на скамейке, устраиваясь поудобнее. За спиной у нее стоял красивый розовый пакет, а внутри лежала кукла. Тот самый человечек, которого Пейдж купили несколько дней тому назад. И о котором Пейдж собиралась рассказать Коре.
Дело было в том, что Кора как раз знала какого-то мужчину в цилиндре. Тот подарил ей интересную книгу сказок, но запретил говорить матери, что это сделал он. И с тех пор, как Кора открыла эту книгу, мир для нее окрасился в совсем иные тона. Она рассказывала Пейдж, что мужчина в цилиндре — это Безумный Шляпник, потерявший свою дочь Грейс, и сейчас, вспоминая об этом, Пейдж дрожала от волнения и возбуждения. Доселе ей и в голову не могло прийти, что она не родная дочь своих папы и мамы, но уже четвертую ночь она видела себя во сне в том маленьком домике, с мужчиной, который устраивал ей чаепитие и носил шляпу-цилиндр, и от всего этого у Пейдж голова шла кругом. Почему-то эти видения казались ей настоящими, а ее собственная, привычная жизнь — ложной.
Кора уверяла, что они живут в заколдованном городе. Что все они — персонажи сказок. А ее мать, строгая и отстраненно-вежливая Регина Миллз — на самом деле никто иная, как Злая Королева, наславшая на них Проклятье. Вот почему ничто не меняется, никто не растет и не старится, все живут, не помня о том, кто они такие!
А она сама, Кора? Почему она растет и меняется, и кто она в книге сказок?
Пейдж помнила, что задала оба этих вопроса, но ответить Кора не успела. А после этого подруга долго болела и сидела дома, так что они не виделись. Но вот она, Кора — бежит и машет рукой. Кора довольно высокая светловолосая девочка, не любит юбки, носит кожаные курточки и джинсы.
Пейдж оставила пакет на скамейке и побежала обнимать подругу.
— Ух, я еле вырвалась сегодня! Регина хотела меня наказать сидением дома за двойку, — Кора отстранилась первой, держа Пейдж за руки. Она начала называть свою мать по имени, как только уверила себя в том, что та — Злая Королева.
— Кора, помнишь, ты говорила про мужчину в шляпе? Он тебе еще книгу сказок подарил? — нетерпеливо заговорила Пейдж, оглядываясь, будто их подслушивали. Все это походило на дурацкий фильм про шпионов.
У Коры сразу сделался таинственный вид.
— А что? Ты решила мне поверить?
— Я вижу сны, будто мы с ним в каком-то домике. Он рассказывает мне сказки, смотрит за мной, мы с ним ходим на рынок, а мамы у меня почему-то нет, только я и папа, — тихо и очень быстро продолжала Пейдж, оглянувшись на скамейку. Пакет стоял на месте, неподалеку стояли бедно одетые девочка постарше и мальчик помладше и о чем-то разговаривали.
Кора с интересом уставилась на подругу, ее светлые глаза заблестели:
— Но тебе же раньше не снились такие сны! Ты вообще не говорила про человека в цилиндре! И ты не можешь помнить свою настоящую жизнь, так в книге написано!
— У меня это началось, как мне куклу купили, я это и наяву вижу, — опустила голову Пейдж. Она чувствовала себя и сейчас как во сне. Вот только сон был совсем глупым, и хотелось заплакать.
Потому что она предает собственных родителей, верит какой-то чепухе, какой-то живой кукле — а вдруг это все вранье, и странный человечек пытается ее зачем-то обмануть?
— Какую куклу? — Кора, напротив, находила все происходящее всего лишь очень интересным, но никак не дурацким.
Пейдж старательно изучала ближайшего голубя, который клевал хлебные крошки у ног бедно одетого, огненно-рыжего мальчика.
— Человечек такой. Кудрявый. У него замок еще красивый, и мне все это так понравилось! Он мне показался знаешь каким? — Пейдж закусила нижнюю губу, подыскивая слово, которое полностью бы выразило ее первоначальное восхищение куклой.
Кора тем временем внимательно посмотрела ей за спину.
— Пейдж, там не твой пакет на скамейке стоял, прислоненный к спинке?
— Моя, а что? — рассеянно отозвалась Пейдж, продолжавшая думать о слове.
— Да просто его там больше нет, — пробормотала Кора, и тут Пейдж, наконец, нашла, как сформулировать свою мысль:
— Человечек показался мне ослепительно-золотым! Что?! — испуганно охнула она, поворачиваясь и обнаружив, что пакет вместе с таинственной куклой исчез.
Кора оглянулась и хмуро сказала:
— И тот рыжий мальчишка тоже куда-то делся.

Глава третья. Воришки

— Август, все нормально? Шерифа не видно? — Ава выглянула из темного переулка, откуда несло помойкой.
Август, рыжий мальчишка лет девяти, стоявший у стены, сосредоточенно и злобно почесал ногу и ответил не сразу:
— Пока тихо. А может, бросим эту дурацкую куклу? Кто ее купит?
— Богатые люди, дурачок, — снисходительно пояснила Ава. — Так, давай еще постой на шухере, подождем немного и пойдем… Или нет, — передумала она, — иди погляди окрестности. Вдруг там шериф или его помощник недалеко ходят, нас ждут?
Шериф Грэм, увидав бедно одетых детей с красивой игрушкой в руках, которую они предлагали хорошо одетой даме, испытал совершенно оправданные подозрения насчет всей троицы; однако девочке и двоим мальчишкам удалось сбежать и затаиться в темном переулке.
Ава, ее младший брат Николас и рыжий Август были сиротами. В детский дом, где их бы разлучили и отправили по разным семьям, брат и сестра отправляться никак не желали, а Август хотел быть вместе с ними. Дети предпочитали жить воровством, хотя в последнее время Август жаловался, что у него болит нога и ему иногда трудно ходить, не то что убегать при надобности.
Ава вернулась вглубь переулка и увидела, что Николас, державший в руках куклу, которую он зачем-то вынул из пакета, стиснул ту мертвой хваткой и испуганно смотрит перед собой. На грязной земле у мусорных баков возились крысы, но их мальчик никогда не боялся, тут было что-то другое.
— Ник! — сестра сердито встряхнула его за плечо. — Куклу испортишь, нечего ее так сжимать! Мы ее можем загнать за кучу монет, дурачок! Да ты слышишь меня?!
Николас встрепенулся, заморгал, уставился на Аву, будто впервые видел.
— Гретель? — пробормотал он, словно его от сна пробудили.
Ава не менее ошалело тряхнула головой, ничего не понимая. Ей вдруг сделалось не по себе, словно младший братишка сошел с ума. Она всегда заботилась о нем, боялась, что с ним что-нибудь случится.
— Ник? Ты заболел? — шепнула Ава, взяв мальчика за плечи и пристально глядя ему в лицо.
— Я видел нашего папу, он был в лесу, а мы… наткнулись на злую женщину, — грустно ответил Николас, вертя в руках куклу.
Все это напоминало мутный бред, Ава едва удерживалась, чтобы не встряхнуть брата. Она пощупала ему лоб — вроде не горячий. Да, они уже несколько дней нормально не ели, может быть, Николас бредит с голоду?
Взгляд девочки упал на куклу — блестящее недоброе личико, золотые глаза словно впились в лицо Николаса, державшего ее. Внезапная неприязнь к игрушке, которой и то будет лучше, чем им — по крайней мере, кукла поселится в богатом доме, когда ее продадут — охватила Аву. Она выудила игрушечного человечка из рук брата вместе со скомканным пакетом и сунула куклу внутрь. Ей просто не хотелось видеть эти противные, пристальные, будто живые, стеклянные глаза.
Вернулся сумрачный Август, сообщил, что Грэм недалеко, разговаривает с той самой девочкой, у которой они с Авой и Николасом стащили куклу.
Ава, услышав это, раздумывала недолго. Она подошла к ближайшему мусорному баку со сдвинутой набок крышкой и, приподнявшись на цыпочки, затолкала пакет с куклой внутрь. Август и Николас удивленно наблюдали за ней.
Ава закидала пакет сверху шкурками от бананов, грязными бумажками и пивными банками, после чего с удовлетворенным видом отряхнула руки.
— Пошли. Если даже шериф к нам прицепится, у нас руки чисты. Ничего не знаем, не брали. Игрушку потом заберем, поняли? — она повернулась к мальчишкам, и те закивали.
Когда вся троица покидала переулок, Николас цеплялся за сестру и снова говорил о том, что видел их отца, бормотал что-то про слепую ведьму и пряничный домик, называя Аву странным именем Гретель, и от этого у девчонки почему-то защипало в носу. Разозлившись невесть на кого, Ава с силой пнула попавшийся по дороге камень, а потом покрепче взяла брата за руку.
Где-то в центре города Август отстал от них — у него разболелась нога, и, пообещав, что догонит, мальчик прислонился к стене у телефонной будки. Он знал, куда идти — все трое обычно прятались в развалинах одного заброшенного дома.
Нога все не проходила.
— Ты в порядке, малыш?
Август поднял голову и увидел старика, седого, с доброй улыбкой; в голосе того звучал иностранный акцент.
— Я тут недалеко работал, вывеску прибивал, тебя увидел, — продолжал старик. — Где твои родители?
Август шмыгнул носом и промолчал. Не было у него родителей. А если когда-то были, он их не помнил.
Но ответить все же надо. Хоть как-то назвать себя. И Август сам не понял, как придумалось странное, дурацкое имя:
— Пиноккио.
Старик улыбнулся в ответ и протянул руку:
— Ну, будем знакомы тогда. А я Марко. Что-то мне кажется, где-то я твое имя уже слышал…
…Тем временем к мусорному баку в нескольких кварталах от центра подошла бродяжка, одетая в лохмотья, с распущенными темными волосами. По ее застывшему лицу любой догадался бы, что девушка — на вид ей можно было дать примерно двадцать лет — психически больна.
Бродяжка отодвинула и без того приоткрытую крышку бака и деловито принялась рыться в мусоре. И спустя несколько мгновений тихонько ахнула — ее глазам предстало совершенно удивительное зрелище.

Глава четвертая. Опасность

Кора стояла у двери больничной палаты и смотрела, как внутри комнаты брюнетка с короткой стрижкой поправляет букет цветов в вазе. Сегодня школьная учительница Мэри-Маргарет принесла цветы к изголовью пациента, который находился в коме, и прочитала ему сказку. Она была волонтером и присматривала и за другими больными, но именно этот пациент вот уже несколько дней вызывал у нее какой-то смутный и странный интерес. Необъяснимый, более того.
Кора тихонько вздохнула. Вполне объяснимый, если учесть, что эти двое были ее настоящими родителями из сказки.
Сзади кто-то легко тронул ее за локоть, и, обернувшись, девочка увидела Пейдж. Та держала в руках книгу сказок, которую брала домой посмотреть.
— Все сходится, — возбужденно прошептала Пейдж. — Замок на картинке точь-в-точь такой же, как тот, что стоит у меня дома!
— Я же говорила, — удовлетворенно кивнула Кора и отвела подругу в сторону, чтобы им было удобнее говорить, никому не мешая. — Значит, это и в самом деле он. Когда твои родители его купили в магазине?
— Четыре дня тому назад.
— Ага. И именно четыре дня, как моя настоящая мама, — Кора кивнула на дверь палаты, — ухаживает за моим папой! Пейдж, Проклятье скоро падет! Я уверена в этом.
Последние две фразы Кора произнесла очень тихо, чуть ли не на ухо Пейдж, опасаясь, что кто-нибудь услышит.
Пейдж закивала. Но тут же грустно добавила:
— Но сейчас-то он потерялся!
— Найдется, — заверила ее подруга, — и подумай — тот, кто его подобрал, тоже что-то вспоминает! Вот только зря ты рассказала про куклу Грэму, — помрачнела она, вспомнив, какую глупость совершила дочь Безумного Шляпника. — Мы бы сами нашли!
— А что? — Пейдж непонимающе нахмурилась.
— А то, что он тот самый Охотник, чье сердце у Злой Королевы в руках, — тяжело вздохнула Кора, понимая, что большую часть ее рассказов Пейдж раньше пропускала мимо ушей. Кора и теперь не была уверена, что Пейдж ей до конца верит.
Вот бы еще увидеться с Джефферсоном — Безумным Шляпником; он бы поговорил с дочерью и, может быть, та окончательно бы все вспомнила.
— Злая Королева не должна ничего знать про куклу? — уточнила Пейдж. Ей все еще трудно было так называть Регину, но она почти приучилась.
Кора замотала головой.
— Она же не захочет, чтобы ее Проклятье разрушилось! А с тех пор, как кукла появилась здесь, это самое и происходит! Пейдж, — ее голос звучал очень серьезно и даже тревожно, — мы должны успеть раньше Грэма! Если только сумеем...

***

— Кукла? Ты ищешь куклу? — Регина наморщила лоб, водя пальчиками по обнаженной груди Грэма.
Сумерки сгущались, и эти двое лежали в постели госпожи мэра, в спальне, куда Грэм приходил всякий раз, когда Регине того хотелось. Их отношения длились так давно, что шериф уже забыл, когда это началось; ему казалось, что он всю жизнь является любовником Регины Миллз.
— В нашем тихом городке более занимательного дела и не сыскать, — усмехнулся Грэм и подробно пересказал Регине, как Пейдж подошла к нему на улице и попросила задержать воришек, укравших ее драгоценную новую куклу. Грэм, тяготившийся банальными бытовыми разговорами, которые они с любовницей обычно вели, сам не заметил, как пересказал даже описание внешности куклы и со смехом прибавил:
— Вот так, не убийц задерживаю, а кукол ищу!
Наступила тишина. В полутьме лица Регины, в одном пеньюаре лежавшей рядом с Грэмом, не было видно, но послышался ее свистящий шепот:
— Грэм… когда найдешь куклу, принесешь ее мне.
— Зачем? — шериф был откровенно удивлен.
— Я тебе потом объясню, — промурлыкала госпожа мэр, перелезая к нему на грудь, и впилась горячим поцелуем в губы. А затем, переведя дыхание, прибавила: — И чем раньше ты ее найдешь, тем лучше.

***

А темноволосая бродяжка тем временем причесывала своей новой кукле на ночь кудряшки (как-то ей попался в мусорном баке гребешок, а отмыть было нетрудно), и не сводила с нее влюбленных глаз. Она даже боялась прикасаться к человечку, сразу покорившему ее сердце, руками, и завернула его в самую чистую тряпицу, какая только у нее была.
— Милый, — ласково шептала девушка, глядя в блестящие, словно от невыплаканных слез, глаза, — милый мой, как же мне тебя назвать?
На какое-то время она задумалась, а потом обрадовалась — ответ-то как на ладони.
— Я назову тебя Золотце, — довольно улыбнулась она. — У меня никого не было, а теперь будешь ты.
Бродяжке показалось, что кукла кивнула в ответ. Но почему-то на неживом личике застыло виноватое, скорбное выражение.
Спала девушка прямо на улице, у стены какого-то дома, и теперь уже не одна, а прижимая к себе маленькое тельце в чистой тряпице. И очень хотела увидеть волшебный и красивый сон, каких у нее никогда не было.

Глава пятая. Погоня

Ей всегда казалось, что за ней следят, а сейчас — особенно. Потому что у нее в руках сокровище, любовно прижатое к груди. Уже без тряпицы — хочется чувствовать мягкие, удивительно мягкие для куклы ручки, обнимающие ее за шею. И она боится, что та злая женщина из сна захочет отнять Золотце, снова отнять…
…А ведь все так прекрасно начиналось. Они были вместе, в огромном замке, в зале, где уютно горел очаг, где они были только вдвоем. Глаза — встревоженные, глубокие, живые — смотрели прямо в ее сияющие голубые очи.
— Почему ты вернулась? — прошептал он, и радость — теплая, непривычная — окутала сердце.
Она улыбнулась ему, положив руку на его колено, и ответила искренне:
— Потому что я хочу остаться с тобой.
И тогда его губы раздвинулись в ответной, недоверчивой, прекрасной своей робостью улыбке.
Если бы только она не поцеловала его… Но откуда же было знать?
Бродяжка беззвучно плакала, она смутно видела, как Золотце протягивает ей розу, и для нее больше ничего не существовало. Она натыкалась на прохожих, поймала чей-то удивленный, пристальный взгляд, и ей стало нехорошо.
Человек со значком шерифа. Она боялась его. Нет, неправильно — не его, а кого-то другого, кто им, должно быть, управлял. Он походил на прирученного пса.
Бродяжка пошла быстрее, еще быстрее, надежно прижимая к себе Золотце. Она никому его не отдаст, никогда. Она слышала, как шериф идет за ней, говорит что-то — чтобы она остановилась? Ему нужно с ней поговорить?
Да, поговорить. А потом он отнимет у нее единственное чудо в ее жизни.
Нет, нет. Девушка ускорила шаг — и побежала.
…Целуя его, она закрыла глаза. От неожиданного удовольствия. Она ведь никогда еще ни с кем не целовалась.
Но тут он оттолкнул ее — и она испуганно распахнула веки.
— Что же ты наделала?.. Тебе Злая Королева подсказала?! — он поднес руки к своему лицу, и, растерянная, девушка увидела, как человеческое тепло вновь сменяется маской куклы.
Не может быть. Нет!
— Что ты наделала!! — закричал он, вскакивая с табурета, на котором сидел. И она ринулась к нему, протягивая руки, чтобы удержать, помочь, спасти… но не успела.
Он превратился обратно в игрушечного человечка у нее на глазах, постепенно уменьшаясь в размерах, пока не очутился на полу — маленький и беззащитный. А затем рассыпался в золотую пыль.
— Нет! Не уходи! Нет! — кричала она, стоя в зале, где вдруг все опустело, погас очаг, наступили темнота и тишина.
А потом вместе с холодным ветром пронесся злорадный женский смех и, обернувшись, девушка увидела женщину в черном. Красные губы страшно улыбались, глаза горели ненавистью…
…Всхлипывая, бродяжка бежала по улицам. Скорее, скорее, подальше отсюда. Шерифу ее не догнать. Ни ему, никому другому.
— Задержите ее! Она воровка! Она украла куклу! — слышались сзади крики.
Так их много. И все хотят забрать Золотце. Никогда, нет, слышите?!
Сюда, в этот переулок, потом в другой. Она прекрасно знает этот город — как свои пять пальцев, ведь она исходила все улицы в поисках чего-то… чего-то… и никак не могла найти.
А теперь это хотят у нее отобрать.

***

— Говори, раз уж попался, где вы оставили куклу, — Кора встряхнула Августа за плечи, впиваясь взглядом в лицо рыжего мальчишки. Он откуда-то шел, и выглядел куда менее оборванным, чем в тот день, когда они с Пейдж его впервые увидели.
Вот тут-то Кора и приперла его к стене какого-то жилого дома и потребовала объяснений, угрожая сдать в полицию.
Конечно, она бы этого не сделала, но рыжий-то откуда знает? Пусть боится и говорит правду.
— Да что пристала, — плаксиво пролепетал Август, — я… я не помню! В мусорном баке… Мы потом ее не нашли…
Пейдж, угрюмо топтавшаяся рядом, вдруг прислушалась к донесшимся с улицы крикам, схватила Кору за руку:
— Слышишь?! Там за кем-то гонятся! Кричат, что она украла куклу!
— Что? Может быть, это наш человечек и есть? — Кора отпустила Августа, и они с Пейдж побежали на шум — выяснять, что случилось.
Рыжий мальчик отряхнулся и, облегченно вздохнув — пронесло! — направился в противоположную сторону. Марко, должно быть, заждался. Ох и много терпения потребуется старику, чтобы научить мальчишку честно работать, а не воровать!..

Глава шестая. Регина и Белль

Грэм в растерянности стоял у моста, за ним сгрудилась толпа добровольцев, пытавшихся помочь в поимке девушки. Бродяжка взобралась на перила и, прижимая к себе куклу, стояла над рекой; как только шериф сделал к этой несчастной шаг, она истерически закричала:
— Я спрыгну вниз! Я не дам вам разлучить нас! Золотце останется со мной!
Сумасшедшая, покачал головой Грэм, и тут в кармане куртки у него зазвонил мобильник. Шериф мгновенно вытащил телефон, поднес к уху — Регина.
— Грэм, я же вызывала тебя, чтобы обсудить одно дело, — недовольно произнесла госпожа мэр. — Ты где?
— На мосту, — тяжело вздохнул шериф, — я нашел бродяжку, у которой сейчас кукла Пейдж. Похоже, девушка сошла с ума. Она хочет спрыгнуть в воду. Грозится покончить с собой, если у нее попытаются отобрать человечка.
— Что?! Я немедленно еду, — звонок оборвался.
Может быть, Регина сумеет уговорить сумасшедшую девушку слезть с перил? В своих способностях на этот счет Грэм сомневался. Добровольцам он велел отправляться по домам — не исключено, что толпа пугает бродяжку еще больше.
— Послушай, — ласково начал он, протягивая к девушке руку, после того, как люди неохотно отошли подальше, — прыгать не надо. Никто тебя не обидит. Спускайся.
— А вы оставите мне Золотце? — девушка судорожно вцепилась в куклу.
Грэм счел нужным солгать:
— Разумеется, оставим. Ты только слезь, — с этими словами он шагнул было вперед, но бродяжка неистово замотала головой:
— Не верю! Стойте на месте, не подходите ко мне! Я прыгну, клянусь вам!
Грэм в отчаянии сжал кулаки. Позвать врачей скорой помощи? Что, если они справятся с этой несчастной? Но тут за его спиной зазвучал обеспокоенный женский голос:
— Шериф, почему она все еще там?
Регина. Черный костюм, алая помада, хмурый взгляд. Что ж, у госпожи мэра есть причина быть недовольной, и Грэм пожал плечами, не зная, что сказать в ответ.
Миллз тем временем сама двинулась к фигурке, стоявшей на перилах. При виде медленно, но уверенно приближавшейся женщины лицо бродяжки застыло, голубые глаза расширились ужасом.
Казалось, она узнала Регину — между тем, эти двое никогда не встречались в пределах города.
— Ну что же ты, — ласково увещевала женщина, подойдя еще ближе, ее голос был таким успокаивающим и добрым. — Слезай с перил, милая. Дай мне руку. Я ничего плохого тебе не сделаю. Я мэр Сторибрука, Регина Миллз. Обещаю, тебе не причинят вреда.
— Нет-нет, — прошептала, как в лихорадке, девушка. Она чувствовала, что вот-вот потеряет равновесие, ей было страшно. — Неправда. Вы — Злая Королева.
Женщина отпрянула и на мгновение изменилась в лице. Всего лишь на мгновение — но этого было достаточно. Правда открылась, и в волнении и страхе, смутно сознавая, что вспоминает что-то важное, бродяжка сделала шаг по перилам — дальше, как можно дальше от Злой Королевы.
И поскользнулась.
Раздался вскрик, толпа синхронно ахнула, шериф рванулся вперед.
…Через какое-то время девушку уже втащили на мост. К счастью, она успела зацепиться за перила, падая вниз, и держалась, пока помощь не подоспела. Теперь Грэм держал сумасшедшую, пытался успокоить, но она отчаянно вырывалась и захлебывалась слезами, крича что-то про свое драгоценное Золотце.
Регина, сжав перила пальцами, вглядывалась в волны, однако куклы нигде не было видно. Госпожа мэр с задумчивым видом поджала губы, а затем зашагала прочь, тихо бросив Грэму:
— Девчонку отправить в психиатрическую лечебницу, и немедленно. Куклу оставь.
— Нет! — прозвенел у нее за спиной крик, и голос девушки, которую на самом деле Регина знала так же хорошо, как и та ее, был полон слез. — Нет! Золотце! Золотце!..
Отойдя подальше, Регина усмехнулась, подумала о том, что дело, в общем-то, обернулось не так уж плохо, и направилась к своей машине.
Она не видела ни Кору, ни Пейдж, прятавшихся в лесу за деревьями. На глазах чувствительной дочери Безумного Шляпника блестели слезы.
— Не реви, — Кора стиснула ее руку, — я знаю, куда течением вынесет нашего человечка. А Регина не знает, что мы в курсе дела. Так что у нас есть перевес!
— Ты сможешь вытащить его? — Пейдж вытерла кулачком глаза.
— Даже если всю реку придется переплыть! — заверила ее подруга.

Глава седьмая. Разговор с куклой

Кора сидела в спальне у Пейдж, переодетая в нечто розовое в цветочек, что принадлежало хозяйке, и грела руки о чашку с какао. Ее собственная мокрая одежда была отправлена в стирку. Кора очень надеялась, что не заболеет, а то как бы это не пробудило подозрений у матери… у Регины.
Дверь комнаты открылась, и вошла Пейдж с куколкой в руках. Она заботливо высушила игрушечного человечка материнским феном, расчесала ему кудряшки и теперь посадила на стол, перед подругой.
Золотые неподвижные глаза смотрели прямо в лицо Коре, словно кукла чего-то напряженно ждала. И Кора даже знала, чего. Она встала и неуклюже попыталась сделать книксен, а затем с детской важностью провозгласила:
— Пора снимать маски! Здравствуй, Темный маг Румпельштильцхен.
Ей почудилось, что кукла кивнула. Пейдж внимательно наблюдала за обоими. Где-то в глубине души девочка никак не могла поверить, что все это правда.
— А я — Эмма, — продолжала та, которую Злая Королева назвала в честь покойной матери. — Дочь Белоснежки и Прекрасного Принца.
Пейдж восторженно ахнула, прикрыв рот ладошкой. Ее любимая учительница Мэри-Маргарет — Белоснежка! А тот пациент в коме — получается, Прекрасный Принц?!
Кора — нет, теперь уже Эмма — не сводила глаз с крошечного позолоченного личика, и тут губы куклы… шевельнулись. И высокий, почти детский голос произнес, отчетливо выговаривая слова:
— Эмма! Какое прекрасное имя.
Эмма едва не подпрыгнула на месте и схватила Пейдж за руку:
— Ты слышала?! Слышала?!
— Слышала что? — недоумевала Пейдж.
— Как это что?! Он заговорил! Он сказал: «Эмма! Какое прекрасное имя!» Нет, ты подумай — все правда! Все это правда!..
Эмма кинулась к человечку, склонилась над ним, жадно всматриваясь в кукольные черты, так часто виденные ею в книге сказок:
— Послушайте… а вы… вы можете подсказать, как разрушить Проклятье? Как вернуть память сказочным героям? Вы же все знаете!..
Пейдж с испугом уставилась на нее — теперь ей казалось, что Эмма сошла с ума. Одно дело — когда тебе мерещится, что кукла живая, а другое — когда ты с ней разговариваешь и еще думаешь, что и она на это способна!..
Румпельштильцхен снова разомкнул губы, снова заговорил, и снова это услышала только Эмма:
— Поцелуй истинной любви.
— Ох, замечательно! — Эмма захлопала в ладоши. — Как же я сама до этого не додумалась! Пейдж, он говорит про поцелуй истинной любви! Но как, — вдруг остыла она, — как… кто… и с кем должен поцеловаться?
На сей раз Темный маг промолчал. Сколько ни повторяла Эмма свой вопрос, он казался глубоко задумавшимся и не знающим ответа.
— Истинная любовь, — бормотала Эмма, — она должна быть взаимной! Например, если я поцелую Регину… она меня не любит… она Злая Королева… у нас не получится! Так?
Румпельштильцхен кивал ей, и в его игрушечных чертах отразилось одобрение — умная девочка. Все понимаешь.
— И Проклятье должно быть как-то связано с тем, кто целует, — уверенно проговорила Эмма и поглядела на Пейдж. — А то бы ты просто поцеловала свою маму, например.
Вдруг она замерла, словно ей в голову пришла еще какая-то мысль.
— Пейдж… Грейс! Мне надоело называть тебя ненастоящим именем!.. Мы сейчас же бежим на поиски Безумного Шляпника! Он мне говорил, где его можно найти!
— Зачем?.. Ты же простудишься и заболеешь, ты совсем недавно вылавливала ку… Темного мага из реки, — растерялась дочь вышеупомянутого Шляпника.
Но Эмму невозможно было остановить — она сунула Румпельштильцхена в карман и вихрем вылетела в прихожую, чтобы надеть одну из курточек подруги.
— Это неважно! Зато Проклятье падет! Пошли, Грейс, пошли!..

Глава восьмая. Борьба

Глубоко за полночь Эмма проснулась от звука будильника. Сон мгновенно пропал, как только девочка села на кровати — она отлично помнила свою миссию. Грейс будет ждать, пока она выйдет — подруга должна быть где-то поблизости от дома мэра.
Эмма вынула куклу из ящика комода рядом с кроватью — вчера она предусмотрительно спрятала ту под кучей старых тетрадей. Ей показалось, что Темный маг укоризненно смотрит на нее. Ему наверняка не пришлось по душе лежать в полной темноте и тесноте.
— Простите, — шепнула Эмма, — я понимаю, вам там не понравилось. Но это я на всякий случай!
Конечно, безопаснее всего было держать куклу у Грейс — так считал сам Румпельштильцхен, но Эмма решила, что, раз Регине ничего не известно, то вряд ли что-то случится, если Темный маг побудет у нее, Эммы, в спальне. К тому же, ей очень хотелось поговорить о Проклятье — согласно книге сказок, именно Румпельштильцхен продал его Злой Королеве, и девочку мучило любопытство, зачем он это сделал. Ведь Румпельштильцхен ничего не делает просто так!
Но пока игрушечный человечек разговаривать об этом отказывался — и, судя по скорбной складке между крошечных бровей, любопытство дочери Белоснежки и Прекрасного Принца задело его за живое.
Эмма оделась, завернула куклу в большой платок и тихо прокралась вниз по лестнице. Теперь добраться до двери, бесшумно выйти — и все, считай дело наполовину сделано…
— И куда ты собираешься, милая? — от этого вопроса, заданного ясным, безоблачным тоном, Эмма вздрогнула и попятилась назад.
Злая Королева стояла у нее на пути, и при виде кудрявой кукольной головки, торчавшей из платка, Регина сузила глаза и шагнула к приемной дочери.
— Что это? Я не брала тебе такую игрушку.
Эмма сделала еще один шаг назад, к лестнице, пряча куклу за спину.
— Это… это принадлежит Пейдж. Она мне ее дала поиграть.
Госпожа мэр окинула хмурым взглядом фигуру дочери, отметила, что та одета, как для выхода.
— И куда же ты посреди ночи собиралась идти с этой куклой? Что происходит, Кора?
— Ничего! — Эмма поднялась на пару ступенек вверх, поскольку Регина приближалась к ней с встревоженным выражением лица. Хочет выманить куклу? Как бы не так!
Эмма повернулась и кинулась бежать в свою комнату. Она слышала сзади сердитый приказ остановиться, но вместо этого бежала еще быстрее. Коридор, спальня… Эмма кинулась к окну, увидела внизу мелькнувший силуэт Грейс — дочь Безумного Шляпника ждала, как и договаривались…
— Кора! Да в чем же дело? — Регина зашла в комнату дочери и обнаружила, что та сидит на кровати, держа обе руки сзади. Кончик платка, в который была завернута кукла, торчал из-за спины девочки.
— Кора! Ты не болеешь? — женщина склонилась к приемной дочери, загнанным волчонком смотревшей на нее, и пощупала ей лоб. Температуры не было, что и понятно — дело, похоже, совсем в другом. Другой рукой Миллз ловко выхватила платок из-за спины Эммы — и тут же выронила. Он был пуст.
Кукла куда-то исчезла.
— Куда подевалась дрянная игрушка? — Регина с трудом держала себя в руках. Было очевидно одно — хитрец Румпельштильцхен даже в обличье куклы умудряется вести какую-то свою игру. И вовлек в нее девочку, которую когда-то Регина удочерила, делая свою месть совершенной!
— Где кукла? — зло повторила госпожа мэр, взбешенная торжествующим выражением на лице Эммы. — Кора, ты можешь, наконец, объяснить, что случилось?!
— Проклятье падет! — выпалила в ответ девчонка, к которой Регина за время этого самого Проклятья успела по-своему привязаться, и радостно улыбнулась. — Они разрушат его, я знаю!
Тут Регина кое-что подумала, и кинулась звонить по одному номеру. Телефон не отвечал, и тогда она вызвала шерифа.
Грэм откликнулся почти сразу, будто не спал.
…Когда они подъехали к нужному месту, вошли внутрь здания и увидели, что дверь, в которую они намерены войти, сторожит Джефферсон, Регина даже не удивилась. Она шагнула к нему, разглядела, как нехорошо блестят глаза Безумного Шляпника, но все же предприняла попытку мирно разрешить конфликт:
— Джефферсон, уступи дорогу. Мы можем справиться с этим и по-другому. Я верну тебе то… что ты хочешь.
Джефферсон хмыкнул и покачал головой.
— Ты обманешь меня, Регина. Как ты всегда делаешь с людьми… Нет уж. Как говорил один мой знакомый — сыграем в игру! Вы хотите войти, а я вас не пускаю, — сказав это, он засмеялся, как сумасшедший, и тут Грэм попытался спихнуть его с дороги.
— А! Верный песик Злой Королевы! — Безумный Шляпник, не раздумывая, напрашивался на драку — возможно, именно этого он и хотел. Джефферсон едва не пропустил первое нападение Грэма, но тут же свалил шерифа с ног удачным ударом. Впрочем, ненадолго — тот быстро пришел в себя, потер челюсть и атаковал противника.
Регина отшатнулась от них; поначалу дерущиеся мужчины загораживали ей проход, но вскоре Миллз улучила момент и почти пробежала в дверь.
Одна только мысль билась у нее в голове — успеет ли?

Глава девятая. Проклятье разрушено

Пейдж осторожно шла по коридору — мимо странного апатичного существа с длинными волосами, которое подметало пол метлой, мимо запертых дверей. Ключ, всунутый ей в руку Безумным Шляпником, дрожал в тонких пальцах.
Эмма справилась бы лучше. Но Эмма была вынуждена остаться дома, все, что она смогла — это бросить подружке куклу через приоткрытое окно.
Пейдж не знала, как Джефферсон сумел усыпить медсестру, сторожившую подвал больницы, она лишь видела, как та спала за столом, уткнувшись носом в какие-то бумаги. «Скорее, торопись, найди ее, открой дверь», — с этими словами Шляпник отправил Пейдж в подвал, а сам остался ждать — на случай, если явится Злая Королева.
Все было готово, даже игрушечный замок заранее отнесли в лес, чтобы ничего непредвиденного не случилось. Вдруг, после исчезновения Проклятья, он примет свои натуральные размеры?
Пейдж уже почти привыкла к тому, что она Грейс. Воспоминания мало-помалу возвращались, но не было никаких чувств. Не было полного осознания того, что она дочь этому странному человеку в цилиндре. Наверное, все это придет потом.
Пейдж торопливо пробовала вставлять ключ во все двери, какие ей попадались. На пятой попытке ей захотелось заплакать. А вдруг кто-нибудь увидит, отберет ключ, помешает?! К тому же издалека послышался какой-то подозрительный шум, и девочка запаниковала.
— Золотце! — прозвенел женский голос из-за двери в самом конце коридора. — Золотце! Золотце! Верни его мне, Злая Королева! Отдай мне его! Золотце!
Пейдж со всех ног кинулась к той палате, откуда доносился голос. Поспешно вставила ключ в замочную скважину и повернула. Личико куклы, выглядывавшей у нее из кармана платья, казалось весьма обеспокоенным.
— Сейчас, — прошептала Пейдж, успокаивая Темного мага, и повернула ключ еще раз. Ей почудилось приближающееся цоканье каблуков. Кто-то идет? О нет, нет, только бы успеть!
Она буквально вбежала в палату и замерла.
Девушка, сидевшая у зарешеченного окна, порывисто вскочила со своей койки. Лохматые пряди рыжевато-каштановых волос свешивались ей на лицо, взгляд светло-голубых глаз был безумным. Она уставилась на Пейдж, а та шагнула навстречу и без колебаний протянула сумасшедшей драгоценного человечка.
— Золотце? — недоверчиво пролепетала та. Казалось, девушка вот-вот расплачется. Она бережно, как величайшую драгоценность, потрогала куклу, словно желая убедиться, что это не сон, но не задала никаких вопросов, как если бы знала, что происходит.
Шаги в коридоре были все ближе — и тут девушка выпростала куклу из трепещущих пальцев Пейдж, поднесла к лицу. Мгновенно палата обернулась для нее огромной залой, вновь Золотце стал куклой, сам воздух, казалось, сгустился и помрачнел. А у двери, у раскрытой двери появилась женщина с кроваво-красными губами, со злым лицом и черными глазами…
— Ты его больше у меня не отнимешь, — с этими словами девушка, стоявшая у больничной койки, поцеловала свое Золотце прямо в миниатюрные губы, держа обеими руками. Поцелуй отнял у нее любовь, поцелуй и вернет — она это чувствовала.
Мощная волна магии пронеслась по всему городу в несколько мгновений. Пейдж — нет, теперь уже точно Грейс — охнула и прижала ладошки к губам, глаза ее расширились, по мере того как прошлое вставало перед глазами. Она повернулась и выскочила из палаты, даже не заметив Регину, замершую у порога.
На улицах редкие ночные прохожие замирали, останавливались, удивленно смотрели друг на друга.
Грэм отпрянул от Джефферсона, которого прижал было к стене, и тот мгновенно почуял, что Проклятье исчезает — ошеломленный шериф, вмиг ставший Охотником, чье сердце забрала Злая Королева, замотал головой и… пошел прочь. Почти побежал. Ему казалось, что он сходит с ума.
В своей маленькой квартирке учительница Мэри-Маргарет проснулась, села на кровати и изумленно прошептала: «Прекрасный Принц… Эмма… доченька моя…» А затем наспех оделась и побежала в больницу — поцеловать своего Прекрасного Принца, чтобы пробудить его от комы, а точнее — от зачарованного сна. И тогда они вдвоем заберут Эмму у Злой Королевы и приведут домой.
Регина, стоявшая в палате, в отчаянии сжимала кулаки — на ее глазах волшебное сияние окутало сумасшедшую девушку и ее Золотце, и когда оно рассеялось, на месте куклы стоял человек, обнимавший свою возлюбленную и целовавший ее в губы. Регина ничего больше не могла поделать — кроме как повернуться и направиться прочь. Мельком она видела, уходя, как Джефферсон со смехом обнимал Грейс, прижимая к груди и уверяя, что все хорошо — шериф не успел причинить ему вреда. Оба были счастливы и не обратили на госпожу мэра никакого внимания.


Продолжение в комментариях.

@темы: Белль, фанфикшен, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

Просьба просьб.

[Цепная Птица]

Товарищи, такая беда: ну никак не могу доработать фанфик! Работа и домашние проблемы отнимают все, без исключения, время. А в оставшиеся "ошметки" писать нет смысла - получится (и это с максимальной цензурой!) не хорошо!
По сему просьба: возьмется ли кто-нибудь дописать начатый фанфик, при условии, что я расскажу дальнейший сюжет?
Пожалуйста! На мой взгляд, история неплоха.

---

Именно! )))))

[Askramandora]

А они говорят, мол, с остальными бабами у Голдорумпеля глаза блестят и вид задорный, а дело вот в чем...

@темы: цитаты, прочее

---

Демки на злобу дня

[Askramandora]

+5

запись создана: 05.06.2014 в 11:45

@темы: Белль, капсы, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

Клип старый, но мне нравится монтаж, пущай тут будет

[Askramandora]

@темы: Белль, фанвидео, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

...и чуток не очень забавного...

[Sagonna]

...а несколько даже грустного.
Тут человек не поленился подсчитать все румбелльское время в имеющихся сезонах (полные обстоятельные подсчеты можно найти тут, они на английском, но циферки говорят сами за себя. Краткие выводы по третьему сезону:

Если не считать Тень!Белль, Румпель и Белль появлялись вместе в 9 из 22 эпизодов. Всего румбелля: 19 минут 45 секунд из 15 часов 56 минут и 31 секунды общего экранного времени. Это около 2% общего экранного времени.

Для сравнения: в первом сезоне румбелля было 18 минут и 40 секунд. Во втором - 58 минут и 4 секунды.

За три сезона румбелля было показано на 1 час 36 минут и 29 секунд из 47 часов 41 минуты и 42 секунд общего экранного времени. То есть около 3% от всего...

@темы: Белль, прочее, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

Чуток забавного :)

[Sagonna]

(с)

@темы: гифки, Белль, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

Под властью кинжала (By A Dagger Bound)

[Askramandora]

Автор: Eyes like Dawn
Переводчик: Askramandora
Оригинальный текст: www.fanfiction.net/s/8986703/1/By-a-Dagger-Boun...
Категория: гет, джен
Жанр: романтика, ангст, драма, AU
Рейтинг: R
Персонажи: Румпельштильцхен/Белль, ОЖП, сэр Гастон, король Морис и другие
Предупреждение: ОЖП, смерть персонажа
Размер: макси (130,870 слов)
Статус: перевод в процессе, сам фанфик завершенный
Саммари: идет война с ограми, и принцессу Белль отослали в безопасное место ее отец и нареченный. Едва ли Белль этим довольна, поскольку она всегда стремилась к приключениям и ищет возможность спасти свой народ - а в итоге происходит так, что принцесса натыкается на таинственный кинжал. И едва ли Румпельштильцхен доволен, что нежданно-негаданно оказался рабом очаровательной голубоглазой девушки. Пока он планирует освободиться, сумеет ли красавица укротить чудовище?
Публикация на других ресурсах: запрещена.
Примечание: лично во мне сей замечательный фик пробудил мощнейшие Rumbelle feels и был прочитан, несмотря на свои размеры, всего за несколько дней. Отличное развитие Румбелля безо всяких лишних розовых соплей.
Быстро переводить не обещаю, но надеюсь, что работа не будет заморожена.

Глава 7. Золотая паутина и сети доброты

Глава 7. Золотая паутина и сети доброты

Солнце едва окрашивало серый, цвета древесного угля небосвод, когда Белль крадучись оказалась в коридорах дворца. Гобелены, прикрывавшие стены, прятали собой следы урона, нанесенного захватчиками-ограми. Легко и быстро ступая, Белль избегала сонных взглядов слуг - хмурые, унылые, они топали туда-сюда по своим делам, подобно ожившим мертвецам. Иногда слуги лениво замирали на несколько минут, чтобы выполнить ту или иную свою обязанность, однако никто из них не обращал внимания на закутанную в плащ фигуру, которая сквозила по слабо освещенным коридорам, словно парящий призрак.
Впервые Белль порадовалась своей привычке вставать задолго до солнца, чтобы выполнить домашние обязанности, как это было в том домике, в изгнании. Ум ее был свеж и ясен в достаточной степени, чтобы подготовиться к тому ужасу, который, как она полагала, ждал ее в подземельях замка.
Не было сомнений, что Темный - опасное существо, и легендам следует верить хотя бы отчасти; монстра стоило бояться по причине одной лишь его ужасной репутации. Страшные истории о нем вызывали холодный озноб по спине, и даже самые суровые наемники затрепетали бы, узнай они, что он существует на самом деле, что леденящие кровь истории, возможно, рассказывались теми немногими, кто сумел выжить после встречи с Темным!
Посему живое воображение отчетливо рисовало Белль нынешнюю обстановку в подземельях. Наверняка теперь там присутствовали выбеленные черепа, обвитые цепями, заржавевшими от крови, которые свешивались со сводчатого потолка; книги в обложках из кожи тех, кто пал от руки Темного. Белль вся дрожала, уже заранее чувствуя тошноту, думая о свитках черной магии, написанных кровью убитых, чтобы вызывать проклятья, чуму, безумие - и все это, должно быть, теперь находится в подземельях отцовского замка.
Рука Белль неуверенно скользнула по толстому, тусклому засову двери, которая вела вниз. Все в ней трепетало от напряжения, заставляя кровь бурлить в жилах. Тихо, но непреклонно красавица пообещала себе, что будет храброй. Она не замрет в изумлении, не кинется бежать вне себя от ужаса, не доставит Темному удовольствия, показав, как она устрашена, даже если будет дрожать так сильно, что едва удержится на ногах.
Твердо стиснув челюсти, чтобы усмирить свою дрожь, Белль собралась с духом и отодвинула засов.
Как только она украдкой пробралась в новое, пусть и промозглое, но ныне чистое жилище Темного, то почти сразу же заморгала, пораженная до такой степени, что дух захватывало. Ранее, тихо проходя по темным, богато украшенным коридорам дворца, красавица стоически приготовилась к тому, что при проникновении в «логово», как сам Темный его называл, ей предстоит столкнуться с какими-либо кошмарами. Но она не была готова увидеть то, что ныне появилось перед ее глазами.
Ничего из того, что мысленно воображала себе Белль, не было в этих обширных, слабо освещенных пещерах. Вчера здесь находились лишь пожелтевшие, распавшиеся кости узников, голодные крысы, стремительно уносившиеся в спасительную тьму, а теперь...
Вместо них на шероховатых каменных выступах, служивших полками, стояли стеклянные бутыльки и фиалы самого разнообразного вида и размеров. Несколько гигантских сталагмитов, очевидно, при помощи магии были лишены своих острых «клыков», чтобы опять же выступить в роли столиков или полок.
Огромная коллекция стеклянных флаконов светилась множеством ярких, разнообразных оттенков в тусклом, весело мигающем свете факелов, который лишь подчеркивал глубокий, почти физически ощущавшийся мрак тоскливых пещер. Жутковатое золотое пламя магических светильников, казалось, лизало бархатную тьму. Любое свечение, даже самое скудное, виделось в абсолютном мраке как потерянная душа в глубочайших безднах Ада. И Белль, стараясь спрятать любопытство, перемешанное со страхом, предположила про себя, что, сколько бы ни было здесь света, он не рассеет тьму полностью.
На одном каменном участке валялось множество цветных мехов. Скомканное грязное одеяло лежало на невыделанных шкурах. Белль оставалось только предположить, что здесь Темный спит. Но зачем ему лежать на холодном каменном полу, если он мог выбрать себе любую кровать и наколдовать? Отложив эту тяжелую мысль на потом, Белль продолжала разглядывать чудесные вещи, которых было так много в пристанище Темного.
В углу Белль увидела древнюю прялку, одну из тех, которые можно было найти лишь в самой убогой крестьянской хижине, рядом в темноте смутно виднелась темно-желтая кучка соломы, спрятанная от любопытных глаз. Большое колесо и ржавые веретена нынешним швеям показались бы просто архаичными, по сравнению с современными ткацкими станками.
Преисполнившись любопытством при виде такого странного предмета в жилище печально известного Темного, Белль нерешительно и осторожно подобралась поближе к истертому колесу прялки. Брови ее были задумчиво нахмурены – зачем Румпельштильцхену вещь, которую подобает иметь прядильщику, но не могучему волшебнику? И зачем рядом лежит охапка соломы вместо мешков с шерстью?
- Как невежливо прокрадываться в чей-то дом, дорогуша, - проворковал сзади Румпельштильцхен озорным тоном. Казалось, Темный просто возник из холодного воздуха.
Белль невольно подпрыгнула, когда его голос прозвенел у нее за спиной. Напуганная, красавица отпрыгнула от прялки.
Будучи пойманной на месте преступления, Белль густо покраснела от смущения. Она не собиралась вторгаться в личное пространство Румпельштильцхена, но всю ночь ее мучило желание узнать, что же он принесет с собой из своего дома. Она крутилась и вертелась в роскошной шелковой постели, думая о Руме, не зная, почему ее мысли все время возвращаются к нему, и о вещах, которые он перенесет магическим путем в свое нынешнее «логово». Нездоровое, пожалуй, но все же любопытство!
Склонив голову, красавица попыталась спрятать краску смущения на своих щеках. Каштановая грива волос упала ей на лицо, укрывая румянец от пристального взгляда.
- Прости, я иногда бываю слишком любопытной.
Странный звук вырвался из горла Темного.
- Любопытство может быть опасным, госпожа, - пожурил он ее и направился к своим драгоценным зельям.
Оттенки света плясали на его лице, окрашивая в причудливо красивые тона. Гастон выглядел бы грубоватым и уродливым в этом мерцающем сиянии, в то время как кожа Темного мягко переливалась в слабом освещении подземелий.
Дыхание замерло в груди Белль, когда она в смятении осознала, что не сводит глаз с чешуи Темного, сравнивая это существо с красивым Гастоном. Румянец готов был вновь залить ее щеки, но Белль усилием воли подавила смущение.
Не имея никакого понятия о непрошеных мыслях, обуревавших ум Белль, Темный шаловливо захихикал.
- Любопытство сгубило больше народу, чем любая война, - просто заметил он. – Мы же не хотим, чтобы и тебя постигла их участь, верно, госпожа?
- Ты мне угрожаешь? – Белль уже успела отогнать странные, тревожные мысли о нем и задала этот вопрос почти дружелюбно. Как странно, что она чувствовала себя так спокойно с человеком, искавшим любые способы ее погубить!
Во всяком случае, пока кинжал в ее руках, Темный не опасен ни ей, ни ее людям.
Отступив от своих склянок с зельями с таким видом, будто он убедился, что все стоит на месте, Румпельштильцхен слегка ухмыльнулся и отвесил Белль глубокий поклон.
- Нет, госпожа. Всего лишь предупреждаю.
- Спасибо и на том, - Белль прочистила горло, стараясь звучать увереннее. Чтобы окончательно отогнать неприятные мысли, она нащупала рукой кинжал, а затем выбросила напряженный эпизод из своей головы и потянулась к мерцающим стеклянным флаконам, исполненная живейшего любопытства.
- Что это, Рум?
- Зелья, которые я сделал и выменял, госпожа, - послушно отозвался монстр.
Чтобы продемонстрировать свои труды, он снял с подставки фиал со сверкающей алой жидкостью внутри. Черные когти скользнули по стеклу, когда он почтительно показал эликсир госпоже.
- Вот это, к примеру, зелье невидимости, - любезно объяснил Темный. – Все, что нужно сделать – это выпить его, и ты на час становишься невидимым. Хорошее подспорье для шпиона!
- А что это за прялка? – мягко спросила Белль, бросив взгляд на колесо.
Тонкие губы Темного сложились в одну бледную линию, но он не попытался воспротивиться силам, заставившим его заговорить:
- У этой прялки есть особенность превращать солому в чистое золото.
- Золото? – эхом откликнулась потрясенная Белль. Она развернулась к прялке и уставилась на ту широко раскрытыми глазами. – Ты имеешь в виду самое настоящее золото?
- Разумеется, госпожа, - небрежно кивнул он. – За эти годы я напрял столько золота, что мой запас мог бы обеспечить все ваше королевство на несколько поколений вперед. И сейчас у меня золота полно - там, в глубине моего нового жилища.
Белль с интересом посмотрела на Темного. Лицо его было непроницаемым, словно он тщательно охранял воспоминания, хранившиеся в его древнем мозгу.
- Но если у тебя так много золота, зачем ты еще прядешь? – допытывалась девушка.
В темных подземельях воцарилась тишина, доносилось лишь слабое завывание ветра. На мгновение Белль испугалась, что Румпельштильцхен не ответит ей. Или по какой-то причине не может дать ответ.
- Я люблю смотреть на колесо, - он едва заметно передернул плечами. В голосе Темного звучала тусклая печаль: - Это помогает… забыть.
- Забыть что? – Белль было немного совестно, что она спрашивает, но она не могла оставить свое любопытство неудовлетворенным, хотя ее вопрос не звучал, как приказ, и в нем не было настойчивых ноток.
Черты лица Темного омрачились, словно на него нахлынули давние мысли; отблески света отражались на его серой коже. На мгновение Румпельштильцхен стал просто очень усталым человеком, но это прошло – и маска хитрой злобы вернулась на свое место, вновь превратив человека в чудовище.
Лукавая ухмылка промелькнула на его лице, с губ сорвался странный, кудахчущий смешок:
- Кажется, я уже и забыл, что!
При этом остроумном ответе красавица не выдержала и мягко засмеялась. Иногда всплески юмора Темного заставляли ее смеяться так, как никогда не бывало с грубыми шутками Гастона. Недолго думая, Белль игриво шлепнула Румпельштильцхена по руке – и это маленькое действие, такое естественное, заставило обоих мгновенно посерьезнеть. Ведь они вели себя как добрые знакомые, а не как госпожа и ее раб!
Неловкость повисла между ними, повеяв холодом, словно сквозняк в этих насквозь промозглых пещерах.
Почему она это сделала, почти в панике размышляла Белль. Мало того, что она еще раз сравнила Темного с Гастоном, так еще и на какое-то время повела себя с ним так, будто это старый друг.
Слишком напуганная, чтобы посмотреть Румпельштильцхену в лицо и столкнуться с его реакцией, Белль так пристально уставилась на колесо прялки, будто хотела зажечь его взглядом.
Почему они так принялись болтать друг с другом, как если бы были знакомы дольше, чем четыре дня? Никто в королевстве и приблизиться к монстру ночных кошмаров не рискнул бы, не то что смеяться и шутить с ним.
Темный громко прочистил горло, словно вынужденный отгонять внезапный наплыв неловкости подальше, в мрачные глубины своего логова.
- Полагаю, ты захочешь забрать золото в свой дворец, - смиренно предположил он, снова надевая маску угодливого слуги.
- Если не затруднит. Надеюсь, ты не слишком огорчишься, если мы воспользуемся плодами твоего труда, - Белль кивнула и выдавила из себя эдакую безоблачную улыбку.
- Все это твое с тех пор, как я стал твоим рабом, госпожа, - тон Румпельштильцхена был жестким и твердым, словно камень.
Хотя он скорее предпочел бы пытки, чем сознаться в своей ошибке, порой хозяйка приводила его в откровенное замешательство. Она постоянно заставляла его размышлять над своими чувствами, и ни за что на свете он не смог бы вычислить, почему. Госпожу никто не принуждал вежливо отдавать свои приказы, но она делала это; она думала о нем как-то по-своему.
Красавица вздохнула, испытывая явное облегчение оттого, что напряженная атмосфера улетучилась.
- Все это не мое, а твое. Я просто прошу тебя выделить мне какое-то количество.
- В любом случае, - Румпельштильцхен поклонился с преувеличенным почтением, а затем указал своими черными когтями вглубь полутемных пещер, - мое имущество принадлежит тебе.
- Тогда я заберу его позже, - Белль вернулась к открытой двери. Алебастровое сияние, струившееся оттуда, делало выход похожим на зияющий просвет посреди безысходного мрака. Темный не мог не отметить, как весело сверкают ее голубые глаза в этом свечении. Невольно его губы как-то странно дрогнули, но он мужественно преодолел себя.
Белль слегка повернула голову к двери.
- А теперь, прежде чем все проснутся, надо позаботиться о завтраке.
Румпельштильцхен подозрительно отступил назад, вновь превращаясь в чуждое создание, вынужденное иметь дело со смертными.
- Пока ты не потребуешь, госпожа, я не пойду завтракать с остальными.
- Ты не голоден? – с легким любопытством уточнила она.
- Я не слишком люблю, когда люди при моем виде вопят от ужаса, - он вяло поиграл пальцами, изображая скуку. – Лучше уж мирно поесть внизу. Не беспокойся, я могу наколдовать себе еду играючи.
Белль нерешительно и с неудовольствием кивнула.
- Хорошо, оставайся здесь, если хочешь. Но еду я пришлю – настоящую еду.
- Пусть будет так, госпожа, - Румпельштильцхен уважительно поклонился, немного позабавленный тем, что Белль не нравится применение магии для таких простых действий. – А золото – солидное количество золота – я переправлю наверх за считанное время.

***

- И все это золото, - тупо пробормотал ошеломленный Морис. Богатый король смотрел круглыми от изумления глазами на две большие плетеные корзины, полные мерцающей золотой нити.
Хотя чудовище, покоренное его дочерью Белль, без труда отправило корзины в замок, для того, чтобы их поднять и принести королю, потребовалось по два крепких стражника на каждую.
Как ослепительно сверкали аккуратно свернутые в своих вместилищах золотые нити!
Подсев поближе к корзинам, пораженный король пропустил золото через свои толстые пальцы. Повинуясь порыву, он поднял полную горсть к лицу и понюхал нити. Он имел в своей жизни достаточно дела с золотом, нюхая, взвешивая и держа его в руках, чтобы сразу определить, что это не фокус – драгоценный металл настоящий, и все золото принадлежит ему, Морису.
Прислонившись к гобелену на стене, Белль смотрела на отца с плохо скрываемым неодобрением. Сияние в глазах короля словно смешивалось с отблесками света, которое золото бросало на его тучное лицо – невиданное доселе богатство стояло перед Морисом, и он наслаждался одним видом его, как пьяница бочонком медовухи.
Он слегка повернул голову к дочери, но избегал ее прямого взгляда. Белль почудилось, что его глаза насильственно прикованы к сокровищам.
- И ты говоришь, что у твоего чудовища есть даже еще больше золота внизу?
- Да, папа, - тихо вздохнула Белль. Она хотела, чтобы он обрадовался подарку и осознал, как полезен Румпельштильцхен, но, похоже, отец до сих пор видел в Темном лишь существо, способное проделывать удивительные фокусы.
Из горла Мориса вырвался смешок, напоминавший отдаленные громовые раскаты. Он радостно хлопнул себя по животу и качнулся к дочери.
- Мы станем самым богатым королевством на много лиг вокруг! – в возбуждении он принялся махать руками, восклицая:
- Мы восстановим королевство, сделаем замок больше и красивее! К нам теперь не будут относиться так, будто наша страна маленькая и жалкая! Мы будем посещать балы у самой королевы Регины!
- Папа, - Белль безуспешно попыталась спустить отца с небес на землю, но он был слишком пьян ощущением богатства. С тех пор, как огры напали на королевство, Морису приходилось с горечью наблюдать, как казна постепенно скудеет до тех пор, пока в ней не осталось всего несколько пригоршней золота.
Грустно качая головой, красавица ушла. Возбуждение завладело ею, но она заставила себя спокойно, не торопясь, пересечь залу. Конечно, отец не превратится в скрягу, а будет распределять богатство среди народа, но как же Белль хотелось бы, чтобы он не был так жаден до денег! Когда-то он был больше изобретателем, чем королем – дородный, веселый человек, которого все любили называть «сумасшедший старый Морис» из-за неслыханных его изобретений. Однако те дни миновали, и человек, который, как она с любовью вспоминала, охотно возился со всяческими приспособлениями, остался лишь в памяти Белль.
По крайней мере, как она благодарно отметила про себя, Гастон отбыл рано утром, чтобы по руинам королевства проехать к своим владениям. Его семья владела весьма внушительным участком земли и, не правь так долго страной люди из рода Белль, то власть была бы в руках Гастоновой семьи.
Рыцарь намеревался отсутствовать в течение четырех недель – он должен узнать, какие ему предстоят расходы, оценить степень ущерба, нанесенного его древнему замку и землям войной. Конечно, было много красивых слов и обещаний никогда ее, Белль, не забывать, и Сара вытирала глаза, но, наконец, Гастон уехал.
Вспомнив о том, как он выезжал из ворот, Белль несколько воспрянула духом. И, когда она приблизилась к двери, ведущей в логово Темного, то уже испытывала лишь легкое беспокойство.
Но вдруг Белль нахмурилась, выражение уныния и тревоги появилось на ее обычно веселом лице. Что произошло бы, будь у них бесконечный запас золота? Золото может сделать многое – но не вернуть отнятые конечности, жизнь целой семье или даже исцелить души тех, кто испытал на себе ужасные последствия огровой злобы.
Неужели отец станет думать только о деньгах? А что, если бы горожане узнали эту новость?
- Я так понимаю, твой отец доволен присланным золотом? – испытующе прозвенел голос Румпельштильцхена, как только Белль появилась в подземелье.
- Он в восторге, - угрюмо отозвалась Белль, губы ее скривились. – Таким счастливым я его уже давно не видела.
Темный смиренно поклонился:
- И, как я полагаю, госпожа тоже довольна?
- Я рада, что моему народу хватит средств на восстановление мирной жизни, - чопорно призналась Белль, хотя на самом деле вид удовольствия на лице отца вызвал у нее отвращение. Мысль о том, что он любит презренный металл в большей степени, чем счастье своего народа, вызывала у нее тошноту посильнее, чем тогда, когда Рум бросил к ногам своей госпожи отрезанную голову огра.
- Могу я спросить, зачем ты пришла, если довольна? – Темный приподнял бровь.
Красавица подавила дрожь, вызванную у нее холодным сквозняком, и, крепко сжав руки, чтобы согреться, едва заметно улыбнулась:
- Я пришла спросить, не хочешь ли ты присоединиться ко мне и моему отцу за обедом.
Если бы только удалось убедить отца, что Темный – не дикий звероподобный монстр, остальные смирились бы.
- Вряд ли, - насмешливо фыркнул Румпельштильцхен, словно разговаривая с глупой маленькой девочкой. – Я повинуюсь, если ты прикажешь, госпожа, но неужели ты думаешь, что я потрачу свое свободное время на то, чтобы без толку сидеть наверху с вами… смертными?
Последнее слово он почти выплюнул, будто это было что-то нечистое.
Он не намерен тратить свое время на то, чтобы смертные кидали на него полные омерзения, опасливые взгляды или кидались бежать в ужасе. Госпожа действительно полагала, что он охотно будет ходить за ней повсюду, пока нет прямых указаний?
Красавица обвела рукой мрачное, плохо освещенное «логово».
- То есть, пока ты не занят чем-то, ты собираешься бродить тут, внизу?
Жалость шевельнулась в ней при одной мысли о ком-то, уныло расхаживающем по промозглым подземельям, как одинокая, потерянная в глубине разинувшей пасть бездны душа. Белль не пожелала бы темницу даже злейшему врагу, не то что Руму.
- А что делать? – непринужденно сознался он. Развернувшись на каблуках, монстр бесшумной, как у животного, походкой направился к своей прялке. Намотанные на катушку мерцающие нити показывали, что на данный момент он был занят, превращая солому в золото.
Столько всего еще предстояло сделать, прежде чем осуществится план насчет Регины, Дэвида и Белоснежки. На теплые отношения между последними двумя еще не было и намека, они друг друга даже не знали. Белоснежка в бегах, а Дэвид все еще сын пастуха.
Нельзя сидеть в бездействии, пока дело остается запутанным. Однако, чтобы свободно плести, как паутину, свои планы, Темный не может, как намеревался, скручивать, соединять и связывать вместе, как веревки, судьбы других. А причина в том, что он теперь и самому себе не хозяин.
Краем глаза он заметил, как госпожа с неудовольствием скривила губы. Слова буквально рвались из нее наружу, но усилием воли Белль сдержалась.
- Что ж, хорошо, - Белль глубоко вздохнула, успокоившись, однако в ее небесно-голубых глазах еще сверкало что-то, чему Темный не мог дать определения. Знай он, в каких случаях у нее так блестят глаза, то заподозрил бы, что готовится некая хитрость.
- Понимаю, тебя не прельщает перспектива присоединиться к нам, - сказав это, красавица отвесила церемонный реверанс и удалилась.
Склонившись к своей прялке, монстр не мог не вслушиваться в звук удаляющихся шагов. Каждый из них ее шумно отдавался в пещерах от пола до самого потолка, и это было больше, чем эхо, поскольку стук каблучков Белль, казалось, отпечатывался в самой душе Темного.
- Обед, - сардонически буркнул он себе под нос, словно само это слово обозначало абсолютную чепуху. В холодном воздухе подземелий раздалось мерное, похожее на скрежет зубов, поскрипывание колеса прялки, пока Румпельштильцхен медленно работал.
Предложить ему явиться к ним на обед? Прийти в большую залу, облачившись в свою лучшую кожаную одежду, чтобы выклянчивать у них объедки и тем забавлять? Устроить магическое представление для развлечения знати? У людей пробудилось бы болезненное любопытство, и все взоры были бы устремлены на чудовище в человекообразном облике!
Скрип колеса затих – Румпельштильцхен вдруг смущенно задумался, не собиралась ли госпожа, на самом деле, пригласить его как гостя, а не как раба, над которым можно посмеяться?
С тех пор, как Белль стала его хозяйкой, она ни разу не проявила к нему жестокости, но тогда она коротала свои дни в изгнании, в бедном каменном домике. В ссылке она была принцессой без королевства, не совсем осознавала, какой мощью обладает, насколько безраздельна ее власть над Темным. Теперь Белль вернулась к роскошной жизни и полностью уверена в том, что может держать монстра на поводке.
Румпельштильцхен, имевший привычку менять свои планы по мере необходимости, отмечал, какие люди близки к Белль, и, если она отличалась от них, то была такой же странной, как… как и он сам!
Но нет - конечно же, она не могла в течение долгого времени оставаться столь же нежной и добросердечной, как сейчас. Наблюдая за знатными людьми, за ее ослом-женихом и за отцом девушки, Румпельштильцхен был уверен – превращение Белль в чванливое, привыкшее к раболепию существо лишь вопрос времени, такова ее порода. Таким образом, чем меньше в ней доброты, тем легче будет и его, Темного, работа.
По собственному опыту Румпельштильцхен хорошо знал, как власть, удачливость, могущество могут разительно изменить человеческую натуру. Конечно, иронически фыркнул Темный, может статься и так, что он ошибается, но, в таком случае, найти среди людей с голубой кровью кого-то подобного – это ценнее, чем выловить из моря розовую жемчужину.
Презрительно улыбаясь, оскалив свои желтые и черные зубы, Румпельштильцхен вертел колесо со злобной, дикой энергией, заставляя веретено бешено крутиться на заржавевшей игле. Нет-нет, говорил он себе, дайте только время этой девчонке – она покажет свою породу, и тогда, без сомнения, ее доброта испарится, исчезнет прочь! Сползет, как маска, обнажив истинную натуру алчной, себялюбивой дворянки. Ни один из них не сможет продержаться долго, все они себя рано или поздно показывают такими, какие они есть по своей сути.
Разумеется, скоро он познает настоящую Белль, и тогда, соответственно, опять изменит свои планы. Разумеется!

***

- Госпожа? – монстр с любопытством изогнул бровь. Он направил на нее свой когтистый палец, изучая Белль взглядом. – Что ты здесь делаешь, да еще так поздно?
На руках у Белль покоился большой серебряный поднос с исходящими паром тарелками. От соблазнительного аромата жирной свинины и пряных овощей, разлившегося в воздухе, могли потечь слюнки. Из аккуратно накрытого чайника пробивался приятный запах малинового чая.
Улыбка скользнула по губам Белль, пока она ставила поднос на широкую, гладкую поверхность сталагмита, лишенного «клыка».
- Я принесла обед для нас.
- Нас? – недоверчиво повторил он, пытливо глядя на блюдо. Он полагал, что обед пройдет так же, как и завтрак – перепуганная служанка поставила кое-как сделанную еду на верхнюю ступеньку перед дверью и кинулась бежать со всех ног, как только Темный зарычал на нее.
Белль мягко улыбнулась и поставила тарелки на холодный камень.
- Да, нас. Нечего тебе здесь одному все время сидеть.
- Но… почему? – в глазах Темного появилось замешательство при этих странных словах – чувство, которое он часто испытывал в отношении своей госпожи. Он сделал шажок к соблазнительной еде, исходившей запахами, возбуждавшими его аппетит. Настоящая еда всегда заставляла его чувствовать себя куда голоднее, чем наколдованная.
- Зачем тебе это надо?
В какую игру она играет? Он что, для нее новая кукла?
- Раз ты не осмеливаешься пойти наверх, то не беспокойся насчет того, что я не смогу спуститься вниз, - спокойно заявила Белль, изысканным жестом воткнула вилку в кусок нарезанного мяса и, улыбнувшись совсем по-доброму, указала монстру на пустое место напротив того, куда села она.
- Не думаю, что твоему отцу или нареченному понравилось бы, что ты здесь, с ужасным чудовищем, - хмыкнул Румпельштильцхен, легко усаживаясь.
Белль тепло засмеялась.
- Папа совершенно недоволен, а Гастон временно отсутствует.
«Маленькие радости жизни», - Белль едва не выдохнула это вслух, но радость по поводу отбытия Гастона предпочла не высказывать. Конечно, ей не следовало испытывать облегчение оттого, что уехал будущий муж, но помимо воли Белль ею овладело легкое довольство, и она была в очень приподнятом настроении.
- Мятежная принцесса, - захихикал Румпельштильцхен, словно насмехаясь над ней, и залпом, хлюпая и чавкая, выпил все то, что было в чашке – манеры у него были все еще из рук вон плохи. После чего монстр довольно облизнул губы – казалось, ему все равно, горячее или холодное.
Белль потрясла головой:
- Нет, Рум. Просто… решительная, - парировала она и, жуя, улыбнулась. – В любом случае, я буду спускаться сюда всякий раз, пока ты сам не захочешь подняться наверх, чтобы поговорить со мной, пообедать и так далее.
Он ухмыльнулся из-за сверкающего ободка своей чашки:
- И я должен привыкнуть к твоим запланированным вторжениям, да, госпожа?
В третий раз за этот день Белль смеялась, слыша что-то от Темного.
- Мне не нравится сама мысль о том, что ты сидишь здесь, как дракон, стерегущий груду сокровищ. Одиночества никто не заслуживает, по крайней мере, вечного. Прости, но тебе придется исхитриться и терпеть мое общество!
Ее слова должны были вызвать хотя бы слабое, но беспокойство, а вместо этого Румпельштильцхену пришлось бороться с улыбкой на своих губах. Почему госпожа постоянно заставляла его улыбаться против воли? Вместо того, чтобы испытывать нарастающий гнев?
Внезапно он осознал в полной мере – и почти не удивился – что сам факт каждодневных визитов Белль к нему в подземелье еще не самое худшее испытание, какое может быть. На самом деле, как отметил Румпельштильцхен в глубине души, до тех пор, пока он ее раб и не в состоянии вырвать сердце у нее из груди, можно просто получать небольшое удовольствие от общества этой девушки.
Странная, новая мысль почти вызвала у него смешок. Никто еще не искал общества монстра, а Белль его хочет.
«Общество», - мысленно повторив это слово, Темный едва не расплылся в бесцеремонной, широкой ухмылке. Вероятно, до тех пор, пока он не получит свободу и возможность расправиться с Белль и остальными, общество госпожи окажется вполне приятным.
По крайней мере, сейчас.

@темы: переводы, Белль, фанфикшен, Румпельштильцхен/мистер Голд, Под властью кинжала (By A Dagger Bound)

---

Спасти принцессу

[Askramandora]

Я вам еще не надоела своими фиками?

Авторы: Askramandora, -Хиссти-
Персонажи: Румпельштильцхен, Белль, ОМП
Рейтинг: PG-13
Категория: джен (с намеком на гет)
Жанр: юмор, драма, фэнтези, AU
Размер: мини, 3 488 слов
Статус: закончен
Описание:
Годы шли, престарелый король подумывал женить сына на знатной девице из древнего и благородного рода, когда Эразм услышал от своей крестной феи о принцессе, которую, по слухам, держит в своем замке злой чародей Румпельштильцхен. И вот принц уже ехал по дороге, ведущей к логову Чудовища...
Публикация на других ресурсах:
С нашего разрешения.
Примечания:
Конспект ролевой игры.
Askramandora: принц Эразм, Румпельштильцхен
-Хиссти-: Белль
Как говорится, "а мы тут плюшками балуемся". )))

Принц Эразм всегда верил, что рождён для подвигов. Его крёстная фея рассказывала, когда он был ещё маленьким, о кровожадных драконах и злых колдунах, стерегущих прекрасных принцесс. Воображение Эразма воспламенялось историями доблести и любви, и вырос он романтичным и пылким юношей.
Увы, ни разу ещё с тех пор, как принцу сравнялось шестнадцать лет, ему не предоставлялось случая блеснуть храбростью, совершив подвиг. Годы шли, престарелый король подумывал женить сына на знатной девице из древнего и благородного рода, когда Эразм услышал от своей крёстной феи о принцессе, которую, по слухам, держит в своём замке злой чародей Румпельштильцхен.
И вот принц уже ехал по дороге, ведущей к логову Чудовища. Он был в полном боевом облачении, под ним был столь же неустрашимый конь по прозванию Грозовой Ветер, и меч, висевший на боку в позолоченных ножнах, сулил гибель злому волшебнику. Принц был твёрдо убеждён в том, что одержит победу — крёстная фея благословила его руку и его оружие…
Вот и замок среди глухой лесной местности — кто бы поставил его здесь, в безлюдье, кроме Румпельштильцхена? Принц спешился и привязал Грозового Ветра к ближайшему дереву. Сначала нужно постучать в двери чародейского жилища, представиться и предложить честный поединок.
С этой мыслью принц несколько раз ударил кулаком в латной рукавице по толстому, украшенному узорами дереву.
Белль собиралась оторваться от увлекательной книжки и пойти, наконец, готовить ужин своему хозяину, как вдруг услышала настойчивые удары снаружи замка. Кто-то стучал в двери. Обеспокоившись, девушка направилась в прихожую.
— Кто там? — спросила она, не торопясь открывать. — И не стучите так сильно, вы же выломаете двери! — недовольно прибавила Белль.
Девичий голос изумил принца. Неужели злой колдун позволяет своей несчастной пленнице разгуливать по замку? Разве не надлежит ей томиться и лить слёзы в самой высокой башне, распустив косы? Или это служанка? В любом случае, отвечать надо.
— Имя моё принц Эразм, я из славного государства Остфалия! — громогласно объявил храбрый воитель. — Я пришёл вызвать на честный поединок коварного чародея Румпельштильцхена, — Эразм с большим трудом, почти по слогам, произнёс длинное чудное имя, — и вызволить из неволи прекрасную принцессу!
«А вот и очередной безумец, желающий сражаться… — со скукой отметила Белль. — Что?! Вызволить из неволи… так он за мной пришёл?!»
Девушка с неохотой приоткрыла дверь и высунулась в проёме, загораживая вход в замок — было бы невежливо разговаривать с этим принцем через дверь.
— Послушайте, доблестный принц, — терпеливо начала она, — отправлялись бы вы обратно. Вы не сможете одолеть Румпельштильцхена в честном поединке, только опозоритесь или пострадаете. Лучше поберегите себя. И вызволять из неволи здесь никого не нужно, честно говоря. Ваши отвага и сила достойны применения там, где в спасении действительно нуждаются, так что ступайте — и пусть вам повезёт где-нибудь в другом месте.
Принц окинул быстрым взглядом девушку, которая предстала его взору. Простенькое платье, немудреная причёска — похоже, действительно служанка. Да и взгляд совсем не затравленный, голубые глаза не полны слёз, нет ни трогательной хрупкости стана, ни худобы прозрачных рук…
Не принцесса. Служанка. И, судя по всему, вполне довольная своей участью. Губы Эразма на мгновение брезгливо скривились, когда он подумал о том, кем ещё злобному Чудовищу может приходиться эта девушка.
Её слова оскорбили его, и он внушительным жестом указал на свой меч:
— Знай, о прислужница Тёмного мага — мое оружие благословила фея-крёстная, а значит, я иду на бой, вооружившись светлой силой! Не устрашит меня волшебство твоего повелителя! Как побеждают огнедышащих драконов и страшных чудищ — разве не храбростью и отвагой? И разве настоящие герои трусливо бегут при малейшем намёке на опасность?
— Настоящие герои идут в бой и рискуют собой, когда в том есть необходимость, — ответила Белль. — А ещё отвага и храбрость — это не всё, что нужно для победы. Ловкость, смекалка, умение правильно оценить ситуацию — вот что вам не помешало бы, как и любому настоящему герою. А вы, доблестный принц Эразм, производите впечатление человека излишне прямолинейного.
— Не заговаривай мне зубы! — вспыхнул Эразм, возмущённый тем, что, похоже, языкастая девица приравнивает его могучий подвиг к попытке совершить глупость. — Позови-ка лучше своего хозяина! Я ему мигом голову с плеч снесу! И освобожу несчастную принцессу!
В доказательство своих слов он обнажил меч.
Белль отвернулась, стараясь сдержать смех. Мало того, что этот принц был настолько самонадеян, думая, что мигом снесёт голову Тёмному магу, так ещё и не сообразил, с кем говорит!
— Позвать Румпельштильцхена, говорите? Боюсь, тогда несчастная принцесса не скоро освободится и будет ещё несчастнее — ведь ей придётся отстирывать одежду хозяина от вашей крови после того, как он применит к вам пытки, — с иронией вздохнула она. — Не хотелось бы, чтобы дошло до такого. Послушайте, отважный принц! Я не хочу, чтобы вы пострадали, но видите ли — Румпельштильцхен очень не любит непрошеных гостей. Я думаю, он бы не тронул вас просто так, но ведь вы сами напрашиваетесь! И совершенно не учитываете соотношение сил. Он Тёмный маг! Едва ли его можно одолеть обыкновенным мечом.
— Глупая девица, этот меч не обычный, а благословенный! — потеряв терпение, принц Эразм потянул на себя дверь. Пусть служанка отойдёт и не мешает ему совершить подвиг! Не хватает, чтобы женские страхи поколебали решимость взрослого мужа! Но тут до храброго воителя дошёл смысл ещё кое-каких слов, и его рука замерла:
— Погоди. Несчастная принцесса… которая будет отстирывать… это кто? Все-таки ты… и есть принцесса? Но как же тогда…
Разумеется, Румпельштильцхен прекрасно слышал этот разговор — ему становилось известно всё, что происходит на его территории, достаточно лишь пожелать. Надо признаться, беседа между принцем и Белль поначалу развлекла хозяина Тёмного Замка. Однако вскоре стало ясно, что Эразм слишком прост для интересной дискуссии.
Что ж… Румпельштильцхен, сидевший у себя в лаборатории, с ухмылкой подумал, что будет забавно поглядеть, как Белль попытается уладить ситуацию, если он вдруг решит спуститься вниз.
Несколько мгновений — и вот уже маг неторопливо отсчитывал ступеньки, нарочито стуча высокими каблуками своих чёрных сапог и напевая скрипучим голосом какую-то деревенскую песню. Эдакий мирный монстр на досуге между сдиранием кожи с младенцев и убиением невинных, подумалось Румпельштильцхену, и он оборвал пение и беззвучно засмеялся.
— Вас что-то разочаровало, доблестный принц Эразм? — с улыбкой поинтересовалась Белль. Этот принц немного забавлял её своей наивностью, но уже начал надоедать. — Сожалею, но никакой другой принцессы, желающей быть освобождённой вами от плена ужасного Тёмного мага, здесь нет. Только я, и я не собираюсь просить спасать меня. Я стала служанкой Румпельштильцхена в обмен на неоценимую помощь с его стороны — он спас моё королевство, мой народ, моих близких от нашествия огров. Я сама согласилась. А посему — ваша отвага и решимость совершить подвиг здесь неуместна. Только накличете на свою голову неприятностей…
Девушка прислушалась к звукам на лестнице:
— Вот уже и мой хозяин идёт. Я предупредила, — Белль забеспокоилась, надеясь, что упрямый принц в последний момент одумается и уйдёт, но надежда эта была очень слабой.
Меч в руке её собеседника опустился, Эразм был совершенно сбит с толку — и, более того, не понимал, что же ему теперь делать. Уйти и бесславно вернуться домой он никак не мог; это было бы позором — уехал героем и вернулся трусом! Если бы только отец не устроил ему такие пышные проводы и не обнял при всём честном народе, отправляя на битву с проклятым Чудовищем!..
Да и, кроме того, вдруг принцесса просто под чарами и говорит то, что ей велел злой Румпельштильцхен? А весь её цветущий облик на деле скрывает израненное тело и отчаявшуюся душу?
Тем не менее, на околдованную девушка совсем не походила. Эразм слышал, что у них пустые глаза, и двигаются они, словно ожившие мертвецы. А прислужница Тёмного мага выглядела так, будто хозяин действительно хорошо обращается с ней.
Всё это разозлило принца, и он решил, что всё же должен сделать попытку победить монстра. Как бы то ни было, зачем-то же он сюда прискакал?
— Передай своему хозяину, что я жду его снаружи! Пусть берёт меч и сразится со мной! — это было всё, чем ответил Эразм на длинную тираду девушки, а затем он отошёл в сторону и принялся ждать.
Тем временем Румпельштильцхен благополучно одолел лестницу и с невозмутимым видом зашагал по большой зале.
— Белль! — позвал он, ехидно поблёскивая глазами и с любопытством ожидая, что же она ему ответит и покажет ли своё замешательство. — Ты чем там занимаешься, душа моя?
— Ничем особенным, — отозвалась Белль. — Просто тут ээ… один отважный принц по ошибке свернул к твоему замку, — осторожно объяснила она. Лгать не имело смысла — Румпельштильцхен всё равно вот-вот узнает, тем более, что принц Эразм явно не внял доводам девушки и не собирался уходить, а был готов сражаться.
Эразм же, очевидно, считал, что отнюдь не по ошибке свернул к замку Чудовища, поскольку снаружи донёсся его молодецкий крик:
— Выходи, колдун! Померяемся силой! Храбрость против тёмной магии!
— Хмм, — Румпельштильцхен сделал вид, что задумался, переступил с ноги на ногу, мысленно немного подосадовав, что Белль не начала выкручиваться — эдак было бы куда интереснее. — Подскажи-ка мне, Белль, во что его лучше превратить? Улитки, свиньи и другая живность мне уже надоели. Фантазия начинает отказывать, видишь ли, — с сожалением развёл он руками, скорчив гримасу.
— Может быть, не превращать во что-то, а просто на дело употребить? О, придумал! — вдруг радостно захлопал Тёмный маг в ладошки. — Пожалуй, я пущу его кожу на обложки для книг, а то старые-то кое-где поистрепались! Заодно и новая ужасная легенда появится о Чудовище!
И он заливисто хихикнул, склонив голову набок.
На мгновение Белль испугалась, но подумала, что слова её хозяина могут с таким же успехом оказаться шуткой.
— Человеческая кожа не очень подходит для обложек, — покачала головой смотрительница. — Ну, мне так кажется, — неуверенно добавила она. — Жаль, что тебе надоела всякая живность. А то я была бы очень не против, если бы в замке поселился… ну да, котёнок из нашего принца точно не получится, а пёс был бы слишком шумным, — вздохнула девушка.
Румпельштильцхен подавился от неожиданности и принял обескураженный вид, но тут же живо его согнал. С Белль что-то не в порядке. Или она нарочно срывает ему спектакль. Подумав об этом, колдун разозлился.
— Ты неправа, душа моя, — бросил он небрежно. — Человеческая кожа очень даже неплохо подходит для обложек книг, и я не первый, кто вознамерился её использовать. В истории есть другие, весьма, скажем так, любопытные примеры… Но я не прошу тебя смотреть на это, — ухмыльнулся он и не спеша, вальяжной походочкой направился к двери. — Ты можешь пока ужином заняться…
— Конечно, как скажешь. Я как раз собиралась готовить ужин, — послушно ответила Белль и направилась на кухню, хотя ей было очень неспокойно.
Румпельштильцхен так и застыл на месте, недоуменно глядя вслед Белль. Он искренне не понимал, почему девчонка не попыталась остановить его, и был даже разочарован. Как будто настоящую Белль подменили, подсунув вместо неё вялое и унылое создание. Может, он её все-таки запугал, и она решила смириться с его методами? Не так уж, признаться, и старался…
Но что уж теперь, придётся вместо развлечения с Белль читать нудные наставления глупому храбрецу снаружи. Вздохнув, маг открыл дверь и появился перед Эразмом.
Принц изумленно воззрился на вышедшего к нему навстречу человечка, едва достававшего ему до плеча. Легенды рисовали Тёмного мага могучим, подобным зверю, с клыками, торчащими из пасти, с огромными лапами и жутким громовым голосом. Перед принцем же стояло худое, почти тощее существо невысокого роста, с мерзким, как у гоблина, но нисколько не устрашающим личиком и выпуклыми янтарно-карими глазами. Правда, существо обладало чёрными длинными когтями и золотистой чешуёй на лице, руках и шее, которая поблёскивала в лучах солнца, но в целом, ничего ужасного в его внешности не имелось, и принц даже ощутил разочарование, скользнув взглядом по маленькой, невнушительной фигурке, облаченной в светлую шёлковую рубашку, кожаную безрукавку цвета бургунди, кожаные же чёрные штаны и сапоги. Окончательно Эразма добили легкомысленные, тёмные с сединой кудряшки, украшавшие голову человечка и особенно забавно смотревшиеся по контрасту с далеко не юным лицом.
— Налюбовался? — высокий ехидный голосок был столь же несерьёзным, как и его обладатель. — Увы, дорогуша, я не могу соответствовать всем легендам, которые обо мне сочиняют! А теперь слушай внимательно. Должен тебя предупредить, что я не добр. Совсем даже не добр. Посему вступать со мной в сражение не советую — великодушия ты можешь и не дождаться. Лучше убирайся подобру-поздорову и скажи своим, что я струсил выходить на бой, — хмыкнул Румпельштильцхен, пристально изучая принца взглядом, словно занятное животное. — Если же ты думаешь меня одолеть, посмотри сперва на это!
Тёмный маг всего лишь слегка шевельнул рукой — и ближайшие леса запылали. Эразм обернулся и широко раскрытыми глазами уставился на это зрелище. Мгновение — и всё прекратилось, леса выглядели так же, как и раньше; принц услышал сзади мяукающий звук и сообразил, что это Чудовище так смеётся.
— Не будем портить природу, — назидательным тоном пояснил Румпельштильцхен, в то время как Эразм, поразмыслив, всё же повернулся к нему… И сделал резкий выпад мечом, пытаясь достать до шеи монстра.
Румпельштильцхен, нисколько не удивившись, легко увернулся и щёлкнул пальцами — в воздухе заплясал ещё один меч и принялся самостоятельно атаковать принца, периодически проделывая дырки в его доспехах. Эразм нелепо отпрыгивал и махал своим собственным оружием, пока Румпельштильцхен громко вещал, что принц поступает мало того, что глупо — аморально. Разве так можно — вламываться в чужие владения, нападать на безоружного хозяина, иметь намерение украсть чужую принцессу?!
«Неужели Румпельштильцхен и впрямь снимет кожу с этого принца?! Или сделает ещё что похуже?.. — с тревогой думала Белль, ставя на огонь котелок с водой. — В конце концов, тот действительно напрашивается. Но это слишком жестокое наказание! И я ничем не могу ему помочь!» — раздосадованная Белль ожесточённо резала овощи и чуть было не отхватила себе палец. Вдруг ей вспомнилось, как однажды она уже порезалась, будучи расстроенной и рассеянной, и как Тёмный маг пожурил её за это и пригрозил в следующий раз скормить её палец дракону.
«Дракон ещё недостаточно вырос… — отрешённо подумала Белль и вдруг нахмурилась, остановившись. — Палец я всё-таки не отдам, а целой меня ему многовато будет!»
Резким движением девушка потянула на себя котелок с закипевшей водой — и тут же закричала от боли: котелок наклонился, и кипяток ошпарил ей грудь, руки и шею.
— Ай!.. Больно! — Белль отскочила подальше от горячего котелка. — На помощь… Румпельштильцхен! — позвала она, морщась и стараясь не стонать.
К тому времени, как Эразм понял, насколько права была принцесса, пытаясь отговорить его сражаться, доспехи все больше начали напоминать сито, из которого кое-где мелкими струйками сочилась кровь. Глаза Тёмного мага сияли жестоким весельем, и принц, поймав взгляд того, понял, что на великодушие действительно надеяться бесполезно…
И тут в замке раздались крики. Разумеется, Эразм их не услышал — стены всё-таки были каменные, а не сложенные из веток хвороста, зато Румпельштильцхен замер на месте и в следующее мгновение испарился, бросив принца одного. Живой меч застыл в воздухе, лишившись того, кто его направлял, и Эразм, недолго думая, рванулся к своему коню — желание храбро погибнуть в бою бесследно исчезло. А размышлять, что случилось с Румпельштильцхеном, времени не было.
Возможно, колдун почуял что-то неладное в своих владениях. Или всё же решил проявить благородство.
Второй вариант был слишком ошеломляющим, чтобы принц мог принять его всерьёз. К тому же, реши Чудовище отпустить принца, наверняка имела бы место торжественная речь напоследок.
Румпельштильцхен материализовался на кухне и тут же подскочил к Белль, схватил её за плечи и развернул лицом к себе. Крик перепугал его не на шутку — но, к счастью, ничего страшного не случилось. Глупая девчонка!
— Стой на месте, пока я тебя исцелю, — хмуро приказал хозяин Тёмного Замка и, отпустив смотрительницу, стал водить руками над ошпаренными местами на её теле. Синие искорки побежали с длинных пальцев мага, убирая следы неосторожности Белль.
Белль стояла с виноватым видом, дожидаясь, пока Румпельштильцхен залечит её ожоги.
«Интересно, принц Эразм ещё цел там? — с тревогой думала она. — Если да, то бежал бы он отсюда поскорее…»
— Готово, — Румпельштильцхен с самодовольным видом потёр руки, разглядывая безупречный результат своих трудов. У него даже возникло искушение провести пальцами по нежной, белой коже Белль, окончательно проверяя, всё ли в порядке, и маг поймал себя на том, что в буквальном смысле слова уставился девушке на грудь. Он поспешно отвернулся, взгляд упал на котелок с кипятком, который смотрительница на себя частично вылила, и Румпельштильцхен нахмурился — как же она так умудрилась? Времена неуклюжести на кухне для Белль, казалось бы, прошли, однако…
Монстр подозрительно сузил глаза, обернувшись к Белль — и грозно сдвинул брови. Неужели это был коварный план? Так сказать, с применением тактического приёма, как бишь он называется в шахматах? Ах да, отвлечение!
— Прости меня, — Белль виновато потупила взор. — Я обещаю впредь быть осторожнее.
— Конечно, — сквозь зубы процедил Румпельштильцхен, не сводя с неё глаз. Чутьё подсказывало ему, что бедолага Эразм изо всех сил скачет подальше от Тёмного Замка — а значит, манёвр Белль удался. — Знаешь, душа моя, а ты великолепный тактик!
Белль замерла на месте, услышав это.
— Почему это? — испуганно спросила она, хотя догадывалась, что Румпельштильцхен имеет в виду.
— Почему? — Румпельштильцхен всё так же тяжело смотрел на нее. — А ты думаешь, я не разгадал твою маленькую хитрость? Ты нарочно отвлекла меня от этого тупоумного принца! Что ж, — с насмешкой прибавил он, вспомнив, в каком жалком виде оставил Эразма, — я успел потыкать его мечом, и, коли не свалится с коня, ослабев от потери крови — считай, твоя проделка удалась!
А ведь она не сомневалась в том, что Румпельштильцхен сразу кинется на помощь, вместо того, чтобы сначала мысленно воссоздать картину случившегося, а потом уже принимать решение! Совсем недавно он торжественно заявил глупой девице, что искать в его душе добро бесполезно, что он лишь зловредный монстр. Однако похоже, что Белль не приняла его речи на веру - и, как ехидно подсказывал внутренний голос, поступила совершенно правильно. Тёмный маг раздраженно тряхнул головой, пытаясь прогнать непрошеные и смущающие его мысли.
— Ты теперь накажешь меня? — Белль мысленно приготовилась к чему-то неприятному. — Да, я не хотела, чтобы ты содрал кожу с этого глупого принца. И я очень надеюсь, что теперь он забудет дорогу к твоему замку.
Про себя Белль подумала, что в следующий раз, если объявится ещё такой же храбрец и пожелает сразиться с Румпельштильцхеном — она просто не откроет ему дверь.
Наказать ее? Наказать ту, которая попыталась его перехитрить — и, чего уж там, не просто попыталась, а обставила дело так, что Тёмный маг бездумно попался на её удочку?
Глупая девчонка, в который раз повторил про себя Румпельштильцхен, сердито сжимая кулаки, и тут же поправился — нет, не глупая. Умная. Достаточно умная, чтобы сыграть на его слабости к ней.
Значит, она понимает, что эта слабость действительно существует? Сам-то Румпельштильцхен, похоже, до сих пор сознавал это весьма смутно.
— Я придумаю тебе достойное наказание, — наконец, выдавил он из себя, глядя прямо в светлые, ждущие глаза. — Но вот что, Белль… ты что же, всякий раз, когда увидишь меня готовым кого-то убить, будешь заниматься членовредительством в отношении себя? Учти, в другой раз я не сразу приду к тебе на помощь! Сегодня я сделал это только потому, — с деланной небрежностью продолжал Румпельштильцхен, чувствуя, как фальшиво сиё звучит, — что я… голоден, а ты и так опаздываешь с ужином, и происшествие тебя отвлекло бы от его приготовления! Служанка-то нужна мне здоровой, чтобы исправно выполняла свои обязанности… Всё просто!
— Да, конечно, я понимаю, — Белль кивнула, стараясь спрятать улыбку. — И я не собираюсь каждый раз так делать, честное слово!
Белль практически не лгала. Про себя она решила, что в следующий раз, когда её хозяин решит кого-то убить, она придумает что-нибудь другое.
Хитрая девчонка явно прекрасно понимала кое-что другое, и этим окончательно привела Тёмного мага в смятение. Он вдруг почувствовал, что не знает, куда девать свои руки, глаза и вообще себя самого.
— Учти, ещё одна такая выходка — и твоей спальней снова, и на этот раз уже навсегда, станет темница! — погрозив для порядка пальцем, Румпельштильцхен совершил поспешное стратегическое отступление к двери и уже оттуда добавил, внушительно хмуря брови: — А о твоём наказании я подумаю, и радуйся, если тебе не придётся побыть жабой несколько дней! У меня, как тебе хорошо известно, и пруд для таких целей имеется!
Сказав это, Румпельштильцхен позорно скрылся бегством, в глубине души всё же наивно надеясь, что Белль ничего не заметила, а лукаво улыбается просто потому, что наказание отсрочено, а принц смог сбежать. Не преследовать же его теперь, кому он нужен, чтобы сам Тёмный маг тратил на глупца своё драгоценное время!
А Белль он накажет. Разумеется, накажет.
Как-нибудь потом.
«Да не превратишь ты меня в жабу. Не превратишь! Тебе же нужна служанка, чтобы исправно исполняла свои обязанности! — Белль тихо рассмеялась, качая головой. — Как же всё-таки меня забавляют порой твои угрозы!»
Девушка поймала себя на том, что даже будучи грозным и сердитым, Румпельштильцхен не испугал её, как, видимо, хотел, а вызвал что-то, похожее на… умиление. Это было слишком похоже на попытку показать, будто он относится к Белль хуже, чем на самом деле. Но вышло не очень-то убедительно, после того, как Тёмный маг кинулся исцелять её, после того, как он потом отвёл взгляд от её тела, явно смутившись… Как бы то ни было, он помог ей сразу же, а вот наказать не поторопился. И ещё неизвестно, накажет ли, после того, как…
«Я приготовлю для тебя самый вкусный ужин, Тёмный! И посмотрим, как ты будешь на меня сердиться!» — вдохновенно сказала себе Белль и, набрав новой воды в котелок, принялась готовить овощное рагу, как и собиралась.
А что касается принца Эразма, он благополучно добрался до ближайшей деревни, и его отдали на попечение хорошей лекарки. Тем не менее, бодрому духу принца был нанесён чувствительный удар. Прежде всего, пошатнулись все его представления о мире, о красавицах, чудовищах и пленных принцессах; кроме того, из головы Эразма упорно не выходили слова Румпельштильцхена о том, как сам монстр расценивает храбрых рыцарей, желающих его победить. Это было неприятно. Принц не собирался рассматривать дело с точки зрения нечистого злодея, но увы — если так вдуматься, Тёмный маг в какой-то степени прав. По-своему, конечно же.
Иными словами, принц Эразм зарёкся совершать сомнительные подвиги и выручать тех, кто его об этом не просил, а мудро порешил вернуться домой и жениться на знатной девице из древнего и благородного рода.
На этом мы его и оставим, а вот будни в Тёмном Замке продолжались по-прежнему… почти по-прежнему.

@темы: Белль, фанфикшен, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

Я всегда буду рядом

[Askramandora]

Автор: Askramandora
Персонажи: Голд/Белль
Рейтинг: PG-13
Категория: гет
Жанр: драма, AU, сонгфик
Размер: драббл, 752 слова
Статус: закончен
Описание:
Еще до Проклятья Румпельштильцхен узнает, что Белль жива. Спустя 28 лет, в Сторибруке, мистер Голд находит свою любимую, но все ли с ней в порядке?
Публикация на других ресурсах:
С моего разрешения.
Примечания автора:
Автор внезапно вдохновился клипом и песней "Belalim" турецкого певца Mahsun Kirmizigul.

This is the birth of all hope
To have what I once had © End Of All Hope by Nightwish

Мистер Голд стоял у двери палаты. Там, внутри, находилась женщина, которая могла оказаться его исчезнувшей любимой.
Бродяжка, пострадавшая от автомобильной катастрофы. По словам докторов, ее позвоночник был безнадежно изуродован, и девушка, которой едва исполнилось двадцать лет, с тех пор приговорена к постели навечно.
И у нее никого и ничего не было. Даже имени.
Какое-то время мистер Голд, самый могущественный человек в Сторибруке, топтался перед дверью. Его дыхание участилось, пальцы судорожно сомкнулись на позолоченном набалдашнике трости, ладони стали влажными.
Он искал по всему городу свою любимую, как только вспомнил прошлое. Но увы — поиски до сих пор не увенчались успехом. Голд не скупился ни на деньги, ни на всевозможные хитрости. Госпожа мэр надежно спрятала от него единственную девушку, сумевшую когда-то полюбить его по-настоящему — однако не могла же она превратить ту в невидимку.
Его истинная любовь отыщется.
Обязательно отыщется.
Но все же, входя в палату, Голд отчаянно хотел, чтобы там оказалась другая. Никаких автомобильных катастроф для милой, светлой девочки. Никаких страданий.
И поначалу он вздохнул было с облегчением — изуродованное шрамами лицо не могло принадлежать его красавице. А в следующую минуту холод проник в сердце Голда, он порывисто шагнул к постели больной, опираясь на свою трость.
Она открыла глаза.
Голубые, полные терпеливой, привычной боли. Недоуменно щурясь, девушка смотрела на незнакомого немолодого мужчину в дорогом черном костюме. А он…
Он хотел упасть на колени перед кроватью.
Целовать ей руки.
Вымаливать прощение за свое малодушие, за то, что сразу поверил в ее смерть, за то, что позволил своей красавице томиться в плену у Злой Королевы.
За то, во что она теперь превратилась.
— Кто вы? — чуть слышно пролепетала больная, пристально глядя на незнакомца. Его лицо было искажено страданием, в карих глазах блестели слезы, и она почувствовала жалость.
— Что с вами? — был следующий ее вопрос.
Голд на несколько мгновений прикрыл веки, и вот теперь две одинокие слезы прочертили дорожки на его щеках.
— Меня зовут мистер Голд, и со мной все хорошо, — так же тихо ответил он. — Я пришел за тобой, милая. Ты будешь жить у меня.

***

Она ни в чем не нуждалась. Целыми днями за ней ухаживала лучшая сиделка в Сторибруке, которую Голд нанял. По вечерам он сидел у кровати больной, поглаживал ее бессильные маленькие руки и говорил. О чем угодно. Однажды она попросила рассказать ей сказку, и тогда он поведал о Красавице, которая жила в замке у Чудовища и сумела растопить его злое сердце. К концу сказки горький комок подкатил к горлу Голда, но, сглотнув его, владелец Сторибрука продолжил свое немудреное повествование. Он вспоминал то прекрасное и хрупкое чувство, наполнявшее его душу ожиданием чуда. Как давно никто ему такого не дарил. А может быть, и вовсе никогда.
Больная девушка внимательно слушала его. Порой пыталась улыбнуться, порой спрашивала, почему он так добр к ней, кто он для нее. Голд не хотел отвечать; он просто наклонялся и целовал ее в лоб.
Ночью же, когда она спала, он покрывал поцелуями шрамы на ее некогда красивом лице. Он любил ее, как и тогда, в замке, в сказочном мире, будучи сумасшедшим монстром. Любил и терпеливо ждал, пока она в один прекрасный день все вспомнит.
Покалеченная, страдающая, обезображенная — она была все так же прекрасна для него.
Так и текли дни.

***

Стоя у колодца, Голд откупорил пузырек с зельем. Он пошел на обман, он был готов на все, лишь бы вернуть магию. Генри и без зелья останется жив, а волшебство должно появиться в Сторибруке.
Потому что в нем есть необходимость.
Глубоко вздохнув, Голд бросил пузырек в колодец, и вскоре фиолетовые волны магии потекли у его ног. Они обволакивали его, и радость заполнила сердце Голда — он поднял руку, щелкнул пальцами и беззвучно прошептал имя.
Имя той, которая ждет его дома.
Возвращаясь, он затаил дыхание. Ступеньки крыльца, дверь, застекленная цветными стеклами… еще немного… сердце колотилось, как бешеное, и на минуту Голд остановился. А затем решительно толкнул дверь.
Она стояла спиной к нему. У стола. На собственных ногах!
Счастье затопило Голда.
Услышав шум, девушка медленно обернулась. И застыла на месте.
С ее лица исчезли шрамы, она была такой же… как тогда…
Они смотрели друг на друга, и время, казалось, нарочно растянулось на целую вечность, прекрасную, невероятную вечность…
— Румпельштильцхен, — наконец, промолвила она, шагнула вперед, и в ее глазах отразились проблески света, который лился в полутемную прихожую из-за спины Голда.
— Белль! — он протянул к ней руку, и в считанные секунды девушка очутилась в его объятиях. Слезы, шепот, незаконченные обрывки фраз, радостные всхлипы — все это длилось несколько мгновений, а затем Белль отстранилась.
В глазах ее застыло ожидание, и, понимая, чего она хочет, Голд улыбнулся и без колебаний поцеловал ее.
Поцелуем истинной любви.

@темы: Белль, фанфикшен, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

Я считаю, в нашем соо это должно быть =)

[Askramandora]

@темы: Белль, фанарт, Румпельштильцхен/мистер Голд

---

[|elha|]

Немного относительно свежего картиночного улова с тумблера и не только.

Сначала, конечно же, знаменитая Delint.

+4

Обзорам

[L]Элхэлле фон Кюнлих[/L] приносит свежий <a href="http://rumbelle.diary.ru/p197573553.htm">РумБелль-фанарт</a>

@темы: Белль, фанарт, Румпельштильцхен/мистер Голд